Теперь, когда роды благополучно завершились, Нил и Эмили подошли поближе, чтобы лучше рассмотреть счастливую маму и ее малышей. Далила лежала на боку, свернувшись калачиком, и любовалась щенками, припавшими к ее соскам.

— Они такие замечательные! — воскликнул Нил.

— И такие крохотные, — прибавила Эмили. Ее глаза сияли от счастья.

Далила, естественно, устала и стала погружаться в дрему.

— Ей нужно хорошенько выспаться, она очень утомилась, — произнес Майк. Тернер. — Сами понимаете, сколько сил она потеряла.

— А что нам-то делать? — спросил Ричард.

— Теперь вы можете безбоязненно оставлять ее одну, только, конечно, приглядывайте за ней. Можете даже не выключать свет — ни щенкам, ни Далиле он не помешает. И будет лучше, если вы запрете ее на ночь. А утром я приеду ее проведать.

— И нам всем тоже не мешало бы отдохнуть, — заметил Боб. — Сегодня был очень длинный день.

— Не знаю даже, как вас благодарить, — произнесла Джейн. С минуту она смотрела на Далилу, а затем перевела взгляд на Нила. — Нил, прости, если я чем-то обидела тебя. Поверь, мне очень жаль, что так случилось с Сэмом. Может, ты хочешь взять одного из щенков себе?

Нил во все глаза посмотрел на Джейн. Он ничего не понимал. «Да как она могла сказать такое? — с возмущением подумал мальчик. — Да, щенки просто замечательные, но Сэм — мой самый лучший друг. Неужели она думает, что какой-то щенок сможет его заменить?»

— Нет, спасибо, — резко ответил Нил. — Вы не понимаете. Сэм — мой самый лучший друг, — голос Нила дрожал, срываясь на крик. — С ним все будет хорошо. Он не умрет, понимаете, не умрет! Мне никто не нужен, кроме Сэма, слышите, никто!

— Нил, послушай... — пытался успокоить мальчика отец.

— Нил, ты не понял меня, — начала было Джейн, но Нил никого не хотел слушать. Внутри у него все кипело. Словно черное грозовое облако, закрывшее солнце, страх за жизнь Сэма заполнил сердце Нила. Он с трепетом представил, что будет, если Сэм умрет, и ужаснулся. Мальчик круто повернулся и со всех ног кинулся из подсобки, громко хлопнув дверью.

Нил со всех ног мчался через поле. Ферма осталась далеко позади. Он несся вперед, не разбирая дороги. В бессильной злобе мальчик сжимал кулаки, слезы градом лились по его лицу. Боясь, что кто-нибудь его догонит, он все бежал и бежал, пока его нога не провалилась в кроличью нору, и он во весь рост не растянулся на траве.

Нил лежал, уткнувшись лицом в ладони, и горько плакал. С тех пор, как его пес потерял сознание на соревнованиях, мальчик сдерживал слезы, но больше он терпеть не мог. Нил знал, что ничем не может помочь Сэму. И это больше всего его огорчало и злило. Через какое-то время, немного успокоившись, Нил сел и вытер слезы. На небе ярко светила луна. Мальчик огляделся и попытался сообразить, где он находится. «Так, вот изгородь между нашим полем и полями Хаммондов. Где-то здесь должен быть лаз. Вот и он. А отсюда рукой подать до площадки, где я занимался с Сэмом», — сообразил Нил. Мальчик встал и медленно побрел к лазу, перебрался через изгородь и побежал по полю к дому.

Возле ворот он остановился. В доме горел свет. «Мама не спит, да и Кейт, наверное, еще не ушла», — раздраженно подумал Нил. В этот момент он не желал никого видеть и ни с кем не хотел говорить.

Мальчик неслышно прошел в сад и увидел, что его велосипед так и стоит там, где он его оставил — прислоненный к стене дома. Стараясь не шуметь, Нил осторожно вывел велосипед из боковой калитки и выехал на дорогу. Сейчас как Никогда Нилу хотелось побыть одному. Он прекрасно понимал, что потом ему здорово влетит, но все равно с силой нажимал на педали.

Прежде чем мальчик успел сообразить, куда он собирается ехать, он с удивлением обнаружил, что уже находится в Комптоне. В городе ярко светили фонари, в витринах магазинов и кафе тоже горел свет. Он свернул к воротам церкви, и его взору предстало тонущее во мраке ночи старое кладбище.

Нил притормозил, остановился, слез с велосипеда и прошел через ворота на кладбище, толкая впереди велосипед. «Может, сегодня я наконец-то разгадаю тайну этого привидения», — подумал Нил. Он оставил велосипед возле ворот, снял с него фонарь и медленно двинулся по тропинке. Вокруг церкви горело несколько фонарей, но свет их был слишком слабым, чтобы осветить кладбище. Жалкие лучики света падали на могильные плиты и кусты, и те отбрасывали на землю причудливые тени. Нилу они показались похожими на скрюченных диковинных животных.

— Ко мне, ко мне! — негромко позвал Нил.

Ответа не последовало. Нил направился к концу кладбища, прошел по траве к воротам и зашагал по тропинке. Мальчик двигался практически на ощупь. Луча от велосипедного фонарика хватало лишь на то, чтобы освещать землю под ногами. Он снова позвал: «Эй, песик, ко мне!», но в ответ услышал лишь крики ночных птиц.

Все вокруг было так тихо, что Нил слышал звук собственного дыхания.

Мальчик замерз и стал подумывать о том, что пора возвращаться домой. Он двинулся вдоль линии кустов, окаймлявших изгородь, обратно к воротам. В этот момент позади него раздалось тихое шуршание. Нил замер.

Прямо перед ним, мерцая в тусклом свете, стояла статуя ангела. И вдруг наперерез мальчику к статуе бросилась тень. Черная тень огромной собаки.

Перед Нилом, на тропинке, освещаемой фонарем, стоял черный лабрадор. Обыкновенный черный лабрадор, правда, действительно очень больших размеров, но не привидение.

— Хороший песик, хороший, — медленно приговаривал Нил. — Стой, песик, не уходи.

Собака не двигалась. Нил сделал шаг вперед, и собака тут же попятилась, но стоило Нилу остановиться, как собака тоже замерла.

— Не бойся, приятель, я тебя не обижу.

Нил вновь попытался приблизиться к собаке, но та стала пятиться, пока не уперлась спиной в заросли кустов. Мальчик растерялся. Он боялся спугнуть Лабрадора — ведь если тот удерет, как его потом найти? Стараясь действовать как можно аккуратнее, чтобы не спугнуть пса, Нил опустился на колени. «Только бы он не бросился на меня», — промелькнуло у него в голове. Так же осторожно Нил вынул из кармана кусочки собачьего корма, которые постоянно таскал с собой, положил их на ладонь и протянул собаке.

— Вот, поешь, хороший песик, — бормотал мальчик.

Пес не убегал, но корм не брал, лишь наблюдал за Нилом. На вид Лабрадор был не опасен, но неизвестно, сколько пес прожил на кладбище. За это время он мог совсем одичать, а от диких собак разумных действий не жди.

— Молодец, песик, — продолжая все так же тихо говорить, мальчик кинул корм лабрадору. Кусочки сухого печенья упали в листву прямо возле передних лап собаки. Наклонившись, лабрадор унюхал лакомство и съел его. А Нил уже кинул ему следующий кусочек корма. — Ешь, ешь, ты, наверное, жутко голодный.

И действительно, Лабрадор казался страшно худым. Нил подумал, что было бы хорошо поместить его в приют, но вот вопрос: как его туда доставить? Ведь даже если собака согласится подойти к мальчику, как он довезет ее до дома, если у Нила ни поводка, ни машины, да в придачу еще и велосипед?