– Так это был исландец? – спросила Хюльда, доставая блокнот и помечая для себя основные моменты в рассказе Доуры. Она почувствовала внезапный прилив энергии.

– Да.

– Откуда вам это известно? Вы с ним говорили?

– Я? Да нет. Я просто столкнулась с ними в дверях. Он, должно быть, попросил на проходной, чтобы ее позвали. У меня, по-моему, как раз начиналось дежурство.

– А почему вы думаете, что это был исландец? – спросила Хюльда.

– Ну, исландцев-то всегда можно распознать – они все на одно лицо. Понимаете, о чем я? Он выглядел как типичный исландец.

– Вы можете описать того человека?

– Вряд ли. Столько времени прошло.

– Он был худой? Или полный? – Хюльда вздохнула – из этой девицы приходится вытаскивать информацию чуть ли не клещами.

– Ну да, полный. Даже толстый и довольно непривлекательный, насколько я помню.

– То есть не ваш тип?

– Абсолютно! Я тогда еще подумала, может, она себе бойфренда нашла? Но они совершенно не сочетались внешне – она такая миловидная, высокая и изящная, а он какой-то ожиревший коротышка.

– Значит, вы никогда его раньше не видели?

– Нет, не думаю.

– Вы помните, когда это было?

– Шутите? Я даже не помню, что ела сегодня на завтрак. Это было… ну, до того, как она умерла.

Доура явно претендовала на лавры Капитана Очевидность.

– И вы полагаете, что тот человек был ее бойфрендом?

Исходя из информации, полученной в ходе разговора с Бьяртуром, у Хюльды была на этот счет своя теория. Ей хотелось узнать, не возникло ли подобных подозрений у Доуры, но спрашивать об этом напрямую она не стала – зачем распускать слухи? По крайней мере, сейчас.

– Да нет, я просто так подумала. Но если у нее и был бойфренд в Исландии, то уж точно покрасивее, чем тот мужик.

– А у вас есть какие-либо предположения, что у него могло быть за дело к ней?

– Вообще-то, нет. Да меня это и не касается. У меня и без того забот полон рот, чтобы я еще и их проблемами интересовалась.

– Сколько, на ваш взгляд, ему могло быть лет?

– Ну… сложно сказать. Обычный мужик. Средних лет, думаю. Старше ее.

– Вы видели, какая у него машина?

– Видела. Внедорожник. Такие, как он, всегда ездят на внедорожниках. В основном на черных.

– А какой марки внедорожник?

– Понятия не имею. Я их не различаю – по мне, так они все одинаковые.

– Это могло быть в тот день, когда Елена погибла?

– Честно говоря, не уверена. Может, это было днем раньше, но ручаться не могу. Я бы тогда наверняка связала одно с другим, верно?

– Как знать…

– Ну да.

– Вы этого человека потом еще видели?

– Нет, по-моему, не видела.

– Это все очень интересно, Доура. Спасибо, что позвонили. Если вдруг что-нибудь еще вспомните, сообщите, пожалуйста. В любое время.

– Ну конечно. Это даже забавно – полицейские гоняются за преступниками. Я тоже, бывает, читаю детективы, но вот не думала, что когда-нибудь и сама окажусь замешанной в криминальном расследовании.

– Это немного другое, – начала Хюльда, но тут же ухватилась за новую возможность: – Я могу вас попросить держать ухо востро относительно всего, что у вас там происходит?

– Что вы имеете в виду?

– Поспрашивайте, не помнит ли кто из проживающих в общежитии каких-нибудь важных деталей. Я думаю, Елену убили, и постараться найти виновного можем только мы.

Однако не ставит ли она Доуру этой просьбой в щекотливое положение? Или даже не подвергает ли она ее опасности?.. Но Хюльда тут же постаралась отмести сомнения. Они же в Исландии – здесь люди убивают только раз, под воздействием алкоголя или наркотиков, и если не в порыве гнева, то из ревности. А предумышленное убийство – это вообще почти из области фантастики, и тем более несколько таких убийств.

– Обязательно поспрашиваю. Нет проблем.

– А что там с вашей сирийкой? Я могу с ней поговорить?

– Увы, нет. Приезжала полиция и забрала ее.

– То есть?

– Ее депортируют. Как в той игре со стульями, помните? Начинает играть музыка, и все встают и ходят по кругу. Потом музыка останавливается, а стульев на один меньше, и кто-то остается без места. Вот сегодня такой неудачницей оказалась наша сирийка.

Пару раз она говорила о том, что было бы классно отъехать подальше от столицы и полюбоваться знаменитыми исландскими пейзажами. Ей хотелось оказаться один на один с природой, вдали от городского шума. Хотя, сказать по правде, по ее меркам, Рейкьявик был не ахти каким мегаполисом – ей были привычнее совсем другие масштабы.

Она размышляла об этой поездке скорее в шутку, совсем не ожидая, что из этой затеи что-нибудь получится. Какая может быть поездка, когда стоит такая отвратительная погода? День за днем с моря дует пронизывающий до костей ветер, то и дело идет дождь, а чаще валит снег. Любоваться ослепительно-белым покрывалом только что выпавшего снега было одно удовольствие – по крайней мере, из окна, но погода была настолько переменчива, что этот словно сошедший с рождественской открытки пейзаж радовал глаз совсем не долго: очень скоро снег таял, а потом превращался в лед, стоило только ударить морозам, и затем повсюду снова вырастали сугробы.

Поэтому она удивилась, когда он позвонил и предложил на выходных поехать, как он выразился, посмотреть на снег. Она выглянула в окно. Дождь лил как из ведра, и через стекло доносилось завывание ветра. При мысли о поездке в такую погоду ее даже пробрал озноб. Однако, оценив все за и против, она решила – не стоит отказываться от такого приключения на краю земли. Живем ведь один раз.

– Не замерзнем? – все-таки спросила она, прежде чем согласиться. – Кажется, на улице холодно.

– Холоднее, чем ты думаешь, – ответил он, а потом, словно прочитав ее мысли, произнес: – Но это ведь будет настоящее приключение.

Они явно думали об одном и том же.

Она не заставила себя упрашивать, но все же задала несколько вопросов:

– Куда мы поедем? Как мы туда доберемся? Что мне брать с собой?

Он посоветовал ей расслабиться. Они могут поехать на его внедорожнике. Но не очень далеко – погода непредсказуемая, поэтому лучше не рисковать. Отъедут ровно настолько, чтобы насладиться природой в стороне от городской суеты.

– Куда? – снова спросила она, но он не стал отвечать.

– Посмотрим, – сказал он в конце концов.