И тут произошло кое-что. Открылись новые перспективы. С появлением в поле зрения магната странного молодого человека.

Прежде чем углубиться в подробности, еще несколько фраз о бизнесе Королева. Несколько общих скучных фраз.

Нефть — это черное золото… Банально и глупо. Нельзя так начинать рассказ о тоскливых вещах. Надо иначе. Торговать нефтью — занятие неблагодарное… Интересно, почему это оно неблагодарное, если Королев благодаря ему стал одним из богатейших пацанов Земношарья?! Попробуем проще и человечнее.

Когда Королев начинал в молодости простым геологическим разведчиком, он не задумывался о том, что нефть — это обалденные «бабки». Королев ездил в экспедиции, пел у костра на гитаре старые, но вечные песенки про осень, дождь, снег, город золотой и группу крови на рукаве, целовал как бы застенчивых девушек-солнышек в розовые щечки за елками в дикой тайге, простужался, чесался от комаров, пил самогон, спал в средневековых брезентовых палатках и был счастлив если не физически, то душой.

Но это все — бахрома. Главное: Королев видел сквозь землю. Не в прямом смысле, не подумайте лишнего. Особый нюх у него был на нефть. Он всегда точно знал, где она есть, паскуда. И находил в самых неожиданных местах золотце свое черномазое. Сначала показывал, на карты наносил. А потом повзрослел и показывать перестал, жадничал немножко. Отмечал, конечно, но на собственной карте, секретной.

Королеву к тому времени исполнилось лет двадцать шесть. Уволился он из геологов-разведчиков, понастроил нефтяных вышек на Урале да в Сибири — через подставные госпредприятия. Набрав на Западе кредитов. Умудрившись набрать. И рассовав взятки кому следовало. У нас. Чтоб не трогали. А официально открыл СП — производство точных приборов для нефтяной промышленности. Скорее, в качестве отмазки. Хотя приборы действительно были, какой-то кулибин работал на Королева в Перми.

Главной жилой стала нефть. Много нефти. Очень много. Так и покатилось. Королев торговал левой нефтью, а деньги складывал в Европе. Много отдавал большим государственным чиновникам, но это не мешало ему постепенно становиться одним из крутейших людей по эту сторону эклиптики.

Никакие катаклизмы российской политической жизни в принципе не могли повлиять на дела Королева. Единственное, что беспокоило, слегка, — западный рынок нефтепродуктов. А точнее, информация. Олигарх стал получать ее, как уже было сказано, чуть подпорченной, лежалой. И нужно было Королеву, по идее, увольнять весь информационно-аналитический отдел, втуне ядствующий его хлеб. Он бы и уволил, но, так получилось, отвлекся, вернулся однажды домой и обнаружил Принцессу в крайне заплаканном виде.

Сашка тихо материлась сквозь зубы и поскуливала в своей комнате. Первая мысль Королева была о беременности. Потом — о зубной боли. Но когда дочь рассказала, он понял, что дело где-то посередине — речь шла о несчастной любви. Он пытался шутить:

— Да ладно, дочка, вспомни этого… Дэна, ну, того патлатого байкера. Ты собиралась с ним в кругосветный… м-м-м… трип на «Харлее». Причем на «Харлее», который должен был купить ему я, потому что у его «Урала», гнившего на даче под Истрой, не было колеса!..

— Во-первых, мы хотели не «Харлей», а «Хонду Золотое Крыло». Скромную. Даже без автопилота. А во-вторых, ты ни фига не сечешь, папа! Дэн был бескорыстный. С ним не срослось, потому что… Неважно… Сейчас все совсем по-другому. У него серые волосы, серая одежда, только глаза желтые… Но это, по-моему, линзы. Он такой…

— Ага, весь серый. И зовут, соответственно, Серый… Что?!.. Желтые линзы?!..

— Блин! Папа!..

— Ну, хорошо… Как его зовут?

— Не знаю.

— Та-ак.

— Да нет, он представился…

— Все-таки представился. А я думал, и так обошлось.

— Я больше вообще ничего не скажу! — отвернулась Принцесса.

— Ну, не сердись, не сердись. Я слушаю.

— Если бы мне не нужна была твоя помощь, я бы…

— Хорошо, хорошо, я все понял. Нормально: об отце вспоминаем, только когда «папа, спасай».

— Ну пап…

— Рассказывай, горе…

— Он сказал, что его зовут Кот.

— Так, еще бандитов нам не хватало.

— Не бандит. В том-то и дело. Было бы слишком просто. Пап, узнай, кто он и как его найти, а?..

— Сашенька, да как же я узнаю? Нет ни фамилии, ни имени, ни фотографии. Ты думаешь, я бог?

— А ты думаешь, нет? Папка, ну попробуй, пожалуйста… А то мне скоро уезжать… Я же там зачахну, среди басурманов.

— Всегда знаешь, чем старика взять. Принцесса!.. Помоги-ка… Запонку…

— Старик… Тоже мне. Сколько твоей последней полинке лет?

— Ее зовут Марфа.

— Ого! Хотя это без разницы. Все твои подружки — полинки. Все манекенщицы и фотомодели. Даже если они марфы и феклы.

— Марфа — стилист.

— Ну да. Вот и я про то. Единство стиля. Классика жанра.

— Сань, ты однако…

— Ну пап, не обижайся, шучу я. Так что, узнаешь?

— Где он бывает?

— В «Мальчике».

— Ага. В кислотном клубе.

— Он не кислотный. Дай галстук перевяжу.

— Сань, я попробую. Но ничего не обещаю. Ну все-все… Спасибо.

— Подожди… Ты никогда ничего не обещаешь, но всегда все делаешь. Вот теперь клево. Двойной узел. Видишь?.. На узле, снизу, второй слой выглядывает. Тебе очень идет.

— Кто ж тебя так льстить-то научил?

— Тяжкое детство на улице, дэд.

— Насчет деда — ты это брось. Рано. Все, Принцесса, я уехал. Постараюсь что-нибудь узнать. Пока.

После этого разговора Саше стало полегче, как всегда после разговоров с отцом.

Узнать ни шиша не удалось. То есть удалось, но не то. В Москве нашлись всего три Кота: бригадир крылатских боевиков, один бомж с Арбата, он же бывший художник-концептуал, и еще «мальчик по вызову» из конторы «культурного отдыха», да и то с последним ошибочка вышла, потому как не «Кот», а «Хот», что отражает — он пояснил — его редкий в наше гиблое время профессиональный тонус. Все фотографии Саша отвергла. Все мимо. Впервые колоссальные связи Королева родили мышь. Вместо Кота.

Принцесса еще несколько раз ездила в «Мальчик», но безрезультатно…

Близилось время учиться. Сашенька готовилась отбыть в Лондон с двумя обидами: легкой — на папу и страшной — на остальной мир.

Королев уже видел расставание: он обещает, она обреченно кивает, он целует, она уходит, он мрачно уезжает из «Шереметьева-3» в лимузине с закрытыми стеклами. Так и случилось бы, наверное, — это в кино люди легко преодолевают препятствия… И кончилась бы эта история, как следует не начавшись, — он закрутился бы и забыл, она попереживала бы и снова влюбилась… Если бы за несколько дней до отъезда Принцессы не случилось кое-что важное.