Когда Хелена наконец подошла к богатому дому мистера Уэсткотта, сердце у неё ушло в пятки. Огромное здание нависало над девочкой как угрюмый великан, и многочисленные окна сердито взирали на неё. Внезапно на землю обрушился холодный дождь. Хелена поднялась на крыльцо и потянулась к дверной ручке, как вдруг ощутила острую боль в икре правой ноги.

– Ой! – воскликнула она и наклонилась, чтобы почесать ногу. Что это такое? Повернувшись, Хелена увидела у нижней ступени рядом с зелёной оградой мальчишку, своего ровесника, а около своего правого ботинка небольшой камушек.

– Это ты бросил в меня камень? – с сомнением спросила Хелена, поднимая голыш, тёплый, словно кто-то некоторое время сжимал его в кулаке.

Мальчик стоял прямо, как кол проглотил, но Хелене показалось, что у него трясётся подбородок. Ботинки у незнакомца были начищены до идеального блеска, а ворот рубашки накрахмален до снежной белизны – непривычно для уличного хулигана, который бросается камнями в прохожих.

Хелена шагнула к нему:

– Я тебя спрашиваю: ты бросил камень или нет?

Как раз в тот миг, когда Орбит высунул из мешка голову, дрянной мальчишка выудил из кармана очередной голыш и швырнул в направлении Хелены. Девочка пригнулась, и камешек не попал в попугая, а с тупым стуком ударился в серую входную дверь дома мистера Уэсткотта.

Хелена разозлилась.

Дождь усилился. Негодяй снова швырнул камень. Голыш отскочил от двери, чуть не задев Орбита, и запрыгал вниз по ступеням.

– А ну-ка прекрати немедленно! – закричала Хелена, сбегая по крыльцу.

– В кармане вошь на аркане! – заверещал Орбит. – Мама, мама, мама!

– Мисс Грэм! – услышала вдруг Хелена. Она остановилась, а негодный мальчишка побледнел и припустил прочь.

Хелена обернулась. На крыльце, сжав кулаки, стоял мистер Уэсткотт; лицо его побледнело больше обычного. Вспомнив, как он поступил с семьёй Ральфа, дочь часовщика почувствовала прилив негодования.

– Мастер Теренс, – пробормотал хозяин себе под нос, глядя вслед убегавшему мальчишке.

Орбит затараторил:

– Привет! Привет! Хорошая птичка. Тик-так-тик-так-тик-так.

Хелена прижала попугая к груди.

– Тот мальчишка швырял камни в вашу дверь.

– Знаю, – перебил её мистер Уэсткотт. Он стал собирать с крыльца голыши, свирепо сжимая их в кулаке; Хелена даже подумала, что он сейчас сотрёт их в порошок.

Дама и джентльмен, которые прогуливались под дождём, с любопытством наблюдали за ними из-под зонта.

Хелена тоже посмотрела вслед мальчишке. С губ мистера Уэсткотта чуть слышно, не громче, чем опадают лепестки с цветка, упали слова:

– Ах, мой бедный мальчик!

Хелена растерялась: почему он жалеет хулигана, который кидается камнями, и какое имеет к нему отношение?

Мистер Уэсткотт пошёл в дом. Хелена хотела было последовать за ним, но вдруг заметила, что около удалявшегося мальчишки остановилась закрытая карета; лошадь под проливным дождём мотала головой и била копытами. Из окна повозки высунулась рука в перчатке и вложила в ладонь парня что-то блестящее. Тот выдавил из себя нерешительную улыбку, зажал полученное в кулаке – и был таков; дождь смыл его следы.

«Как много интересного я сегодня узнала», – подумала Хелена. Загадки этого дома множились день ото дня, и девочка решительнее, чем когда-либо, намеревалась их разгадать.

Посадив Орбита в клетку и повесив мокрый плащ сушиться, Хелена села и потёрла глаза. Ей хотелось только одного – лечь, накрыться с головой одеялом и обдумать всё, что произошло с ней за день. Когда в доме работал мистер Фокс, часы по какой-то причине остановились. Её отец считал, что подписанный им с мистером Уэсткоттом контракт не имеет юридической силы, но он явно ошибался. По словам Ральфа, юрист мистера Уэскотта, согласно договору, отобрал у Фоксов всё имущество.

В дверь постучали.

– Хелена! – Отец просунул в комнату голову. – А я уже стал волноваться, что ты заблудилась под дождём! Мне нужны запчасти, за которыми ты ходила. Одни часы барахлят. Принеси мне, пожалуйста, детали вниз.

Хелена последовала за отцом. Её мозг, обычно бурлящий мыслями, был как чисто вытертая школьная доска. Запчасти! Увлечённая прогулкой по городу и ошарашенная встречей с Ральфом, она и забыла, что ей нужно идти на Риджент-стрит. Как она объяснит свою забывчивость отцу?! Девочка не хотела рассказывать ему о семье Фоксов – это отвлечёт отца от работы, а на неё только что снизошло ясное осознание, насколько важно, чтобы он тщательно выполнял свои обязанности. Вся их жизнь зависела от его мастерства.

Войдя в комнату с дорожными и настольными часами, Хелена вздрогнула: на стуле у двери тихо сидела Бой. Дочь хозяина чуть улыбнулась. Её светлые волосы были аккуратно подстрижены, явно опытным цирюльником. Хелена невольно провела рукой по своим кудрявым волосам, без особого старания убранным в хвост. Как себя чувствует девочка с короткими волосами? Летом с такой причёской, наверное, не жарко, но зимой прохладно. Вероятно, люди на улице останавливаются и с любопытством разглядывают Бой. Может быть, именно поэтому противный мальчишка бросал в дверь дома камни? Всем известно, что необычный внешний вид привлекает не всегда желательное внимание. Видимо, у Бой есть очень веские причины отличаться от других. Но почему тогда мистер Уэсткотт пожалел того парня?

– Давай покупки, Хелена, – повернулся к дочери отец.

У Хелены пересохло во рту.

– У меня… их нет, – проговорила она и бессильно опустила руки.

Взгляд Бой мгновенно метнулся к Хелене.

Отец выпрямился и испустил громкий вздох:

– Почему же, скажи на милость?!

– Я… заблудилась… то есть… потеряла карту, которую нарисовал Стэнли… и не нашла мастерскую, – потея, пробормотала Хелена.

– Как ты могла заблудиться?! Риджент-стрит в двух шагах отсюда – неужели ты не догадалась спросить дорогу у прохожих?!

На лице отца вдруг появилась такая усталость, что Хелена с трудом его узнавала. Она знала, что ему хочется накричать на неё, но в присутствии Бой он сдерживался. Хелена чувствовала на себе пристальный взгляд Бой. Едва зародившаяся, их дружба была ещё слишком хрупкой. Хелена всегда считала, что друг должен быть надёжным, а сама только что показала себя совсем с другой стороны. От смущения щёки у неё вспыхнули, и девочка уставилась в пол.