никак не демонстрировал этого. Может, надеялся из Петербурга как-то негативно повлиять на меня.

Англичанин также заинтересовался новыми породами лошадей. Но ему доставить их на родину было бы не в пример сложнее. К тому же у сэра Коула были дела поважнее. Он теперь, по примеру паломников, не пропускал проповедей старца Самарского. Сам, конечно, ничего не понимал, но для этого имелся секретарь, который старался что-то там записать (сэр за этим бдил), а по вечерам привести эти записки в достойный вид.

Я бы мог сказать, что все тексты проповедей можно в наших справочниках найти, но не стал этого делать. Если англичанин так, «через губу», оценивает все достижения России, то пусть и дальше пребывает в счастливом неведении.

Мне самому заниматься этими гостями времени не было. Как только будущие механики и техники освоили вождение локомобиля, то стали использовать его по прямому назначению — доставлять строительные материалы и прочие грузы на наши объекты. Парни по-прежнему испытывали дикий восторг от передвижения громоздкой конструкции без помощи лошадей. Даже спустя четыре недели поломок не случилось. Предположу, что этому способствовало хорошее обслуживание и ежедневные проверки паровика Мироном Черепановым.

С его же помощью до конца лета собрали второй локомобиль. Появление очередного локомобиля не праздновали и не отмечали публично. Отец Нестор благословил саму технику, экипаж, и на этом торжественная часть завершилась. Техники и кочегары продолжали отрабатывать навыки, попутно подвозя стройматериалы, накатывая новые дороги и пугая пришлых людишек.

Летом больше всего приходило паломников. За теми, кто по ночам пробирался через поля, уследить невозможно. Как правило, это были не слишком зажиточные, но очень верующие люди из числа мещан. Вот их стало меньше, пугался народ чудища дымящего на колёсах. А мои крепостные не спешили их успокаивать, разнося такие небылицы, что у меня уже появились некоторые сомнения в популярности локомобилей. Как бы их не записали в дьявольские машины, несмотря на личное благословение старца Самарского.

Дед для поддержания престижа техники разучил с хором новое произведение под названием «По дороге в Загорск». Насчёт самого Загорска мнения разделились. Лёшка был уверен, что подобного населённого пункта ещё не существует. Дед напирал на то, что это неважно. Кто там будет выяснять? Если спели песню, то значит, есть и Загорск. Главное, что народу понятны слова, и кто там такой «шофер», объяснять не нужно, не спрашивая, почему у него ухо «петлистое».

По колориту и стилистике это песня идеально подходила и времени, и нашим делам. Певчие слепых так душевно выводили высокими голосами, что мне казалось, паломники приезжали не только проповеди отца Нестора послушать, но и хор.

Лёшка ожидаемо стал настаивать насчёт создания музыкальных инструментов. Самих музыкантов у нас скопилось неприлично большое количество. Ладно, Максима начали обучать музыке, плюс немцы взяли одного для своих детей, но в гостевом флигеле уже проживало трое человек, которым Алексей чего-то наобещал. Эти музыканты и стали выяснять у меня, когда им привозить семьи.

Насчёт семей я ничего обещать в ближайшее время не стал, хотя строилось много чего. Берег Самарки было не узнать. Пристань пришлось продлевать и облагораживать камнем, защищая от весенних паводков. Простой деревянный причал уже не справлялся с постоянно прибывающими лодками и баржами. Новое место швартовки было сделано чуть выше по течению. От Александровки примерно на расстоянии одной версты, там, где как раз строилась клиника.

Корпус будущей лечебницы почти подняли. Здание будет двухэтажное, но сильно вытянутое по длине, напоминающее букву «Н» в плане. Руководил строительством архитектор из Петербурга. Его Куроедов сумел заманить, пообещав хорошую оплату. Вообще-то платить должен был я, а не сосед, но возражать не стал. Действительно, в постройке подобного рода требовался хороший специалист.

Алексей с дедом что-то там контролировали, но несильно вмешивались. Основные важные пункты были выполнены до приезда архитектора. У нас и канализация была выведена, и фундамент залит, и дренаж устроен.

Напыщенный как индюк архитектор попытался что-то высказать против уже сделанного. Даже проект здания изначально забраковал и предложил свой вариант с колоннами на фронтоне.

Честно говоря, я думал, что этот индюк уедет сразу, как только решит, что ему всё не нравится. Поселили его на даче, предназначенной для художников. Там у нас один товарищ немецкой национальности проживал. Я решил, что ему сосед из творческой братии не помешает. За постой деньги не брал, но особых изысков в еде не предоставлял.

Архитектор пыжился и капризничал целый месяц. За это время отрисовал в нескольких видах новый проект клиники и как раз перед приездом Огарева с сэром из Англии его показал. Как я уже говорил, предоставил он проект с колоннами, кажется, коринфского ордена на фасаде. С вензелями вокруг оконных проёмов и башенкой по центру. Венчали башенку часы и полуголые аллегорические скульптуры.

Думаю, не нужно расписывать, как Лёшка ржал, изучая это творение архитектурного искусства. Позже мы на пару убеждали господина архитектора, что он зря забрался в такую даль, к тому же святой старец такие излишества не одобряет. Видели, мол, что он сам в холщовой дерюжке ходит? Так что никакие дворцы нам не нужны. Но мы готовы заплатить пять тысяч за надзор и небольшую (небольшую!) корректировку нашего проекта.

Кстати, Алексей поддержал идею с башенкой и часами. И даже заказал эти часы какому-то купцу.

— Будут мимо нас по Самарке плавать и время проверять, — ухохатывался друг.

— Не плавать, а ходить, говорят моряки. Да и сверять время им не по чему.

— Куроедову идея понравится.

— Даже не сомневаюсь, — ответил я.

— Потому я сделал заказ на две штуки. Заодно и заработаем немного на наценках и своих услугах, — просветил меня Лёшка в деталях.

— Такие часы дорого стоят. Купцу может не хватить средств, чтобы выкупить.

— Сделает заказ, оплатит аванс, а дальше мы денег добавим, — отмахнулся Лёшка.

Архитектор хоть и был обижен на нас, но своё дело знал. Мастеров, то есть бригадиров, умело организовал. И очень радовался тому, что недостатка в рабочей силе нет. Если бы не какие-то там чисто технологические заморочки, то стены и по ночам возводили бы. А так получалось, что только определенное количество рядов в сутки.

Чтобы не было простоя, я параллельно строил музыкальный салон-магазин. Точного применения этому зданию и сам не мог дать. Здесь у нас будет и демонстрационный зал, и музыкальный салон, и огромный склад (конечно охраняемый). А значит, к нему и помещения для проживания сторожей с семьями. Обязательно нужен высокий забор и выход на пристань.

Как и здание клиники, «музыкальный» объект стоял чуть на возвышении.