Всю ночь длится веселье на пляже. Концерты, танцы, развлекательные мероприятия и, конечно же, фейерверк, озаряющий небо вместе с первыми лучами солнца, возвещающими начало нового дня.

Пляжный маскарад — это праздник для туристов, и местные жители практически на него не ходят. Дайана на нем не была ни разу, хотя и мечтала когда-нибудь заполучить вожделенный билетик.

И вот он у нее в руках. Чувства, переполнявшие ее, были такими противоречивыми, такими волнительными, что она даже потеряла дар речи. С одной стороны, она мечтала попасть на пляжный маскарад, с другой — не хотела получать никаких подарков из рук Зака. Она боялась стать ему обязанной еще и по этому поводу. По ее мнению, уж лучше вообще не иметь с ним никаких дел.

Ее молчание Зак истолковал по-своему.

— Ты рада, дорогая? — Он обнял ее за плечи.

Дайана дернулась, но Зак крепко держал ее, и ей не удалось отстраниться.

— Я знал, что ты обрадуешься, — прошептал Зак ей в лицо. — И я просто счастлив, что на нынешнем балу мы будем вместе.

— Зак, — Дайана попыталась высвободиться из его объятий, — я не могу принять такой подарок. Это слишком…

Она замялась, и Зак закончил за нее:

— Ты хочешь сказать, что это слишком дорого? Можешь не волноваться по этому поводу. Для тебя мне ничего не жалко.

Ну вот, он опять все перевел в денежный эквивалент. Дайану совершенно не волновала эта сторона вопроса. Тем более она знала, что билет куплен на деньги мистера Найта, у Зака собственных средств просто-напросто не было. Дело было в другом. Дайана боялась, что ее согласие обнадежит Зака, вселит в него несбыточные надежды.

— Не в этом дело, Зак.

Но Зак как всегда слышал только себя. Колебания Дайаны оставались вне его поля зрения.

— Вот и прекрасно! Я уверен, что ты будешь самой прекрасной на празднике. Мы с тобой проведем изумительную ночь. И ты, надеюсь, поймешь, что я хочу для тебя счастья. А я, поверь мне, могу тебе его подарить.

— Хорошо, я подумаю, — вздохнула Дайана.

Предложение было слишком заманчивым, пусть даже и исходило от Зака. Ей представился реальный шанс побывать на пляжном маскараде, и она не могла его упустить.

— Приходил Зак?

Новости уже закончились, и дед смотрел боевик со стрельбой, погонями и красоткой, одной рукой раскидывающей банду головорезов. Во всяком случае, именно этот момент Дайана и застала, когда, проводив Зака и закрыв за ним дверь, вошла в гостиную.

— Зачем ты смотришь эту ерунду? — вопросом на вопрос ответила Дайана.

Она подошла к дивану, взяла пульт и выключила телевизор. Села на самый краешек и обняла деда за шею.

— Да, приходил. Но я сказала, что ты отдыхаешь. Надеюсь, ты не обидишься, что я лишила тебя его общества.

— Не обижусь, — согласился Бен. Он и сам уже устал от затянувшейся истории с Заком. — И что он хотел?

Дайана откинулась на спинку дивана и, выдержав небольшую паузу, сообщила:

— Пригласил меня на пляжный маскарад.

Это сообщение обрадовало деда, словно не Дайане, а ему предстояло провести ночь на празднике.

— Дайана, это же замечательно! Наконец-то ты отдохнешь, повеселишься, увидишь, что и за пределами нашего дома существует жизнь. А может, даже…

— Дедушка, — перебила его Дайана, — я еще не дала окончательного ответа. Я еще подумаю.

— И думать нечего, — категорично произнес старик. — Ты должна воспользоваться шансом. Разве я не прав?

— Прав, ты всегда прав.

Дайана обняла деда за шею и поцеловала в морщинистую щеку.

Заболеть в самом жарком месяце в году, на берегу теплого океана — это еще нужно постараться.

Роберт почувствовал недомогание сразу, как только открыл глаза. В висках стучало, глаза неприятно резало, во рту было сухо и горько.

Роберт приложил ладони к лицу, горячему и влажному, потер виски. Собственное состояние ему не понравилось. Болезнь никак не входила в его планы.

С трудом поднявшись, он, покачиваясь, протопал в ванную, сунул голову под струю холодной воды. Легче не стало, а лишь подкатила тошнота. С трудом сдержав порыв к рвоте, Роберт вернулся в спальню. По всей видимости, сегодняшняя утренняя прогулка по пляжу отменялась.

Надеясь, что это временное недомогание, Роберт, осторожно опустившись на кровать, откинулся на подушку.

Вот этого мне только и не хватало, пробурчал он про себя. Нет ничего привлекательнее, как провести в болезни оставшиеся дни отпуска.

Но больше его расстроило не то, что он плохо себя чувствовал, а невозможность прогулки на соседний остров. В таком состоянии он вряд ли туда дойдет. А он ведь обещал Дайане, что и сегодня придет. Что она о нем подумает? Что он обманщик и болтун. Если, конечно, вспомнит о нем и о его намерении. В чем он сильно сомневался. Девушка вчера не проявила никакого интереса к его персоне. Сегодня он надеялся все-таки заинтересовать ее. Вчера перед сном Роберт детально продумал, как будет это делать. Хотелось показать себя умным и интересным. И вдруг все планы нарушались из-за непонятно откуда появившейся болезни.

Не вставая с кровати, Роберт протянул руку к тумбочке и взял телефон. По приезде в отель он сразу же выключил его, обрывая всякую связь с прошлой жизнью. Отдыхать так отдыхать, а на звонки он ответит по возвращении домой. Так и лежал телефон ненужным предметом на тумбочке.

Роберт хотел позвонить Майклу, но передумал. Нечего беспокоить друга по пустякам. Да и спит он еще, наверное. Майкл в отличие от него всегда был любителем поспать. Даже в больнице во время дежурства выкраивал время для сна. А в выходные спал чуть ли не до обеда.

Подержав телефонную трубку в руках, Роберт положил ее обратно и сделал еще одну попытку подняться с кровати, но сильное головокружение заставило его вновь опустить голову на подушку. Самым идеальным для него сейчас было вообще не шевелиться.

Так он и лежал с закрытыми глазами, пока не услышал голос Майкла:

— Ну и что с тобой случилось? Почему еще в постели? Я проснулся, за стеной тишина. Вот и пришел посмотреть.

Роберт приоткрыл глаза, выныривая из полудремы, в которой находился все утро. Взлохмаченный со сна Майкл осторожно присел на край кровати, внимательно глядя на друга.

— Не могу встать, голова кружится, — объяснил Роберт. — Как поднимусь, так и полетело все.

Майкл взял Роберта за руку, посчитал пульс, заглянул в глаза, поводил пальцем перед носом.

— Жить будешь, — вынес он заключение. Майкл, конечно, хороший врач, ничего не скажешь. Но что-то он быстро сделал выводы. Роберт, как человек редко болевший, к малейшему недомоганию относился настороженно, воспринимал его как нечто ужасное и трагическое. Не привык он, чтобы его организм начинал давать сбои. В голову лезли самые плохие мысли. В такие моменты он забывал, что сам является врачом. Врач он для других, а не для себя.