В розничной торговле, когда государство полностью управляло производством и распределением товаров, неофициальные отношения цвели пышным цветом. Как выразился Стивен Коткин, «социалистическая торговля была настоящей школой внутриведомственного воровства»95. В одном варианте подношений люди платили взятки с целью получить работу, на которой они смогут брать взятки, – своего рода спекулятивная инвестиция в будущий доход. Амбициозные личности вступали в сделки, чтобы обеспечить себе хорошую должность из тех, что служили наилучшими источниками обогащения, например директора магазина или заведующего складом96. В декабре 1949 г. директор головного ведомства одной из отраслей розничной торговой сети г. Москвы принял в качестве взятки 11 тыс. руб., 10 кресел, 2 зеркала, кровать, стол, лампу и радиоприемник за назначение кого-то на пост директора магазина № 41. Аналогично в докладе, присланном генеральному прокурору Сафонову в июне 1952 г., отмечалось, что в Красноводске пять человек дали взятки, чтобы получить выгодные места директоров розничных магазинов97. По утверждению прокуратуры, эти директора извлекали выгоду из своего положения несколькими способами. Они получали откаты от работников, которые запрашивали с покупателей лишнего за остродефицитные товары, присваивали часть выручки и товаров магазина и наживались, торгуя на черным рынке дефицитной продукцией, поступавшей в магазин. Всех пятерых приговорили к 10 годам заключения.

Пищевая промышленность, которая контролировала дефицитные продукты, пользовавшиеся большим спросом, также предоставляла благодатную почву для коррупции98. Разумеется, катастрофически низкий уровень производства продовольствия в послевоенные годы вызвал пристальное внимание к пищевой промышленности, что позволяло выявлять нарушения и находить козлов отпущения. И, хотя в ряде случаев, по-видимому, имелись политические резоны для преследования некоторых ответственных работников, оказавшихся не на той стороне среди местных элит, служебная переписка показывает, что схемы, аналогичные тем, которые были выявлены в ходе этих прицельных расследований, считались довольно широко распространенными.

В неподписанном письме от 2 октября 1946 г., обличающем директоров ряда хлебных магазинов, а в сущности руководство всесоюзной сети производства и распределения хлеба («Главхлеб»), приводятся подробности, по-видимому, типичной практики в розничной торговле99. Прежде всего желающий получить должность директора магазина должен был дать взятку высокопоставленному работнику Главхлеба. Описывая по-настоящему конкурентный «рынок» (как должностей, так и доходов, которые они приносили), автор письма поясняет, что чем больше заплатишь, тем более прибыльное директорское место купишь. Руководящий пост в магазине, где бойко идет торговля, обходился дороже всего, но и представлял собой самую ценную долгосрочную инвестицию. Затем незаконные выплаты гарантировали постоянную поставку качественного товара. Автор четко подытоживал эту систему, заявляя, что глава хлебопекарного треста получал от 1 до 2 тыс. руб. с каждого работника магазина № 110. Чтобы иметь деньги на откаты начальству, продавцы обманывали покупателей, завершая тем самым «пищевую цепочку»: «Кругом обман покупателя… Директор ничего не боялся, брал взятки с продавцов, а продавцы обвешивали покупателя».

Такой же донос в начале 1951 г. поступил от двух человек, которые утверждали, что директор московского Центрального универмага (ЦУМ) берет взятки со служащих и продавцов. Это заявление звучит правдоподобно100, и поистине масса рассказов свидетельствует о существовании в розничной торговле взаимовыгодных отношений на основе взяточничества101. Продавцы платили начальникам за право безнаказанно обкрадывать покупателей и сам магазин. В одном гневном анонимном доносе обличались аналогичные злоупотребления в магазине № 50 и говорилось, что директор требует с подчиненных взятки за сохранение места102. Десять сотрудников отказались платить, по их словам, вымогавшиеся у них «подарки» и были уволены. Заключение следователей – что обвинения «не подтверждены» – кажется, мягко говоря, неубедительным.

В качестве еще одного варианта коррупции внутри советского экономического левиафана фигурировали подношения сотрудникам всесоюзных и республиканских экономических министерств от персонала подведомственных им предприятий. В ходе одного расследования в апреле 1950 г., опять касающегося хлебной промышленности, КПК вскрыла давние связи такого рода в Министерстве продовольствия РСФСР103. В 1946-1949 гг. директор куйбышевского хлебозавода № 9 Дворянчиков преподносил ценные подарки ключевым сотрудникам министерства, в том числе главному инженеру главка и заведующему отделом снабжения. 20 апреля 1947 г. Дворянчиков и его помощник наведались в Москву, прихватив с собой тюки с мукой, маслом, вареньем, сахаром и 200 кг сосисок для раздачи руководящим работникам Росглавхлеба. По словам следователя КПК, поехав в столицу с этими «подарками» в первый раз, Дворянчиков с помощником перепугались, когда кто-то на станции Казань стал проверять их багаж. Боясь неудобных вопросов при обнаружении такого количества продуктов, они попросту сбежали, бросив тюки на станции. Позже они совершили свое путешествие повторно, с новым запасом продуктов. На сей раз они успешно передали дорогостоящие презенты сестре высокопоставленного сотрудника Министерства продовольствия.

Спиртовая промышленность представляет собой другой пример одного из главных – и естественных – мест укоренения системы подношений на высшем уровне. Руководители предприятий отрасли охотно раздавали желанные дары в нужные руки среди местных властных элит. Секретари обкомов часто пользовались их щедростью. Власти в послевоенные годы издавали разнообразные законы, запрещавшие сотрудникам хозяйственных министерств делать ценные подарки работникам местных парторганизаций, которым поручено за ними надзирать (и родным этих работников), что свидетельствует о серьезности проблемы. По этому вопросу было принято специальное решение ЦК ВКП(б) об опасности «сращивания»104. Партийная верхушка, видимо, понимала, что получение подобных подарков пагубно сказывается на независимости (или преданности) политических руководителей на местах. Расследование эпидемии хищений в спиртовой промышленности Ульяновской области в 1949 г. вскрыло связи между сотрудниками ульяновского Спиртотреста и персоналом различных звеньев областной администрации105. Будучи выведены на чистую воду, правонарушители попытались подкупить следователей спиртом. По словам одного инспектора, проводившего расследование на спиртзаводе, он, проснувшись в своем гостиничном номере, обнаружил там 2,5 литра спирта с того самого завода. Перед его отъездом из города в номере загадочным образом «появились» еще 20 литров.

В 1947 г. второй инспектор получил от директора спиртзавода 10 тыс. руб., и несколько аудиторов приняли немалые взятки106.

Судя по итогам одного крупного расследования, в рыбной промышленности к подношениям подходили по-своему и творчески. В январе 1951 г. КПК рассматривала дело о дорогостоящих и неуместных подарках нижестоящих сотрудников Министерства рыбной промышленности вышестоящим107. Следователи обвинили министра рыбной промышленности и его заместителя в злоупотреблении служебным положением, поскольку те приняли восемь котиковых шкурок и несколько шкурок черно-бурой лисицы, общей стоимостью 3,2 тыс. руб., от своего подчиненного, начальника Сахалинского главного управления рыбной промышленности. Последний прислал эти дары в министерство в Москву (за государственный счет). Заместитель министра, со своей стороны, взял три набора шахмат, вырезанных из мамонтовой кости, у директора Якутского рыбного треста. В 1944 г. он поехал в Москву и презентовал министру два набора, стоившие 2 тыс. руб. каждый. Эти люди, «используя свое служебное положение, принимали бесплатные подарки от подчиненных им работников и тем самым создавали в министерстве обстановку подхалимства и угодничества»108. Министр также получил в подарок скрипку, присланную ему заместителем из Германии. Признавшись, что принял инструмент, он сказал в свою защиту: «Эта скрипка не является скрипкой Страдивариуса».