— Даже если там остался только мертвый Ткач иллюзий, я обязан осмотреть его труп, господин Брин-та, — твердо заявил маг по имени Обрыв.

Козленок потянул его за подол туники.

— У «белых» есть кони, — тихо добавил он.

— Я возьму пятерых лучников. — Бродяжник жестко поклонился недовольному воителю и решительным шагом направился к извивавшейся по тракту длинной гусенице человеческих рядов, уже не обращая внимания на мальчика. Хочешь не хочешь, Козленок потрусил за ним.

С этой минуты все покатилось уже само собой, точно яйцо по доске. Маг отдавал приказы тоном, не терпящим отказа. Мгновенно собралось вокруг него пятеро людей, вооруженных луками и арбалетами, с длинными узкими щитами. По приказу Бродяжника они встали тесной группкой на обочине за рвом.

— Я с вами! Я с вами! — отчаянно закричал Козленок, карабкаясь через земляной вал.

— Убирайся к обозникам, скажешь, что тебя прислал Обрыв Бродяжник. Тебе там дадут поесть и посадят на воз, — прикрикнул на него маг, но мальчик снова вцепился в край его туники. Посмотрел вверх, прямо в суровые глаза мага и потряс головой:

— Нет, нет… мне домой надо! Я должен к Рогу вернуться, он там один!

Маг, видно, углядел что-то в этой отчаянной детской мордашке, потому что вдруг смягчился:

— Малый, да ты ж едва на ногах стоишь.

— Нет, я сильный, очень сильный… ничуточки не усталый, — горячо уверял Козленок, хотя ночь, проведенная на конской спине, болезненно давала о себе знать.

— Так что, за проводника нам будешь? — переспросил маг со снисходительной усмешкой.

— Да, господин! Я туточки уродился и сплошь все места знаю, до самой Сестры и даже за ней, — подтвердил мальчик, горделиво выпрямившись, хоть и с видимым усилием.

— И не оголодал?

— Нет… — Козленок сглотнул слюну и упрямо повторил: — Мне домой надо. Туда. — Он махнул рукой в сторону Козьего холма.

Маг только головой покачал, потом вынул из сумки карту и принялся ее изучать, больше не обращая внимания на мальчика. Козленок с облегчением вздохнул. Его не прогнали, значит, можно надеяться, что возьмут с собой. Солдаты приглядывались к мальцу, на лицах их рисовались все оттенки симпатии и любопытства.

— Ладно… — Маг сложил пергамент. — Закрыть глаза, чуть согнуть колени. Чтоб мне ног не поломали. Ребенка в середину. — Он легко подтолкнул Козленка, а двое солдат тут же взяли его за руки.

— Не бойся, — шепнул ему кто-то.

— Я и не боюсь, — ответил Козленок. Бывают и более страшные вещи, чем вывернутый наизнанку мир, да вот хоть бы умирающий человек, плюющий кровью на изрытый копытами песок. Он послушно закрыл глаза и почти тут же потерял опору под ногами. Мальчик хотел вздохнуть, крикнуть, но воздуха не было, он не слышал собственного голоса. И ничего не ощущал, кроме солдатских рук, крепко державших его за запястья. Он дико распахнул глаза, образ мира как раз уже начал разглаживаться вокруг них, как полотно под утюгом. Секундой позже он почувствовал сильный удар по ногам, когда упал на землю.

— Хорошо… почти у цели, — сказал Бродяжник, заслоняя глаза от солнца рукой и вглядываясь вдаль. На расстоянии виднелись мягкие очертания владений Дубового. Строение на Козьем холме с того места, где они находились, казалось только темной точкой. Козленок тоже прикрыл глаза от солнца и все пробовал разглядеть, напоминает ли расплывчатое пятнышко сбившиеся в кучу сараи или все-таки крепостные укрепления — это означало бы, что Белый Рог еще жив и сражается. Мальчик с удивлением смотрел, как маг снова полез в свою сумку и достал оттуда блестящую медную трубу, которую приложил к глазу.

— Что это? — спросил Козленок громким шепотом, повернувшись к ближайшему солдату.

— Подзорная труба, — рассеянно ответил мужчина.

— А что это за труба? — настаивал Козленок.

Лучник мигнул и нахмурил брови. Видно, он не привык к упрямым детям.

— Через нее лучше видно. А теперь сиди тихо.

Козленок понятия не имел, каким образом смотрение в трубу улучшает зрение, но среди магов делаются и более странные вещи — сам Белый Рог это доказывал лучше всего.

— Приготовьтесь, — велел маг, отнимая трубу от глаз. — Ребенка назад.

Лучники начали молча натягивать тетивы. Арбалетчики подготавливали и заряжали свое оружие, снимали щиты с плеч, чтобы укрепить на их нижнем крае длинные шипы.

— Малый, как только мы очутимся там, ты ничком падаешь на землю, и чтоб я не видел даже, что ты голову приподнимаешь, — обратился к Козленку маг. — Видно, я совсем разума лишился, что тебя с собой взял… Так помни… — Он погрозил пальцем. — Носом в землю.

Козленок молча торопливо покивал головой.

— Готовы? Внимание, скачок, — произнес маг, а один из солдат снова взял мальчика за руку, но на сей раз Козленок не стал закрывать глаза.

Висеть в пространстве без чувств и без воздуха было еще тяжелее, когда ничего не видишь. Его грубовато толкнули в траву, и Козленок распластался на земле, чуть не уткнувшись носом в тяжелые солдатские башмаки. Лучник вбил шипы в землю, устанавливая щит вертикально перед собой. Козленок приподнялся на локтях. Над призрачным фортом развевалась на жерди лазурная лента. Мальчик услышал громкий насмешливый и жуткий смех, от которого волосы вставали дыбом, а потом свист стрел и тревожные крики на чужом языке. Между пожухлыми метелочками трав он увидел, как рухнул с коня сраженный стрелой всадник в крылатом шлеме.

— Химоре!! А-а-алк! А-а-алк! — вопил кто-то таким голосом, который человеческое горло, казалось, просто не могло издавать. Слышен был лай и визг испуганных коней. А потом все понемногу стихло.

* * *

Маг, стоявший на палисаде, насмешливо хохотал, издеваясь над осаждавшими. Собаки сбегали по склону, грозя обнаженными клыками. Туан потратил очередную стрелу, пытаясь подстрелить пса, который даже не остановился. Стрела пролетела сквозь него, как сквозь воду, и тогда вдруг на стрелка снизошло озарение. Это были очередные видения, подобные странным танцам луны. Наверняка они даже не были опасны, ведь разве может человека укусить нечто призрачное? Таким же видением был, похоже, и сам маг, издевательски щеривший зубы со своего возвышенного поста. Зато лучники уже были вполне осязаемы — очередная стрела, посланная в заросли, вонзилась в щит одного из разведчиков. Резкое движение справа от крепости привлекло внимание туана. Всего в двух бросках копья от него готовилась к бою горстка южан. Еще пять… шесть человек. Становилось горячо.

Порыв ветра ударил туана, швырнув ему в лицо горсть листьев и цветочных лепестков. Он с недоумением посмотрел на куст, наполовину срезанный невидимой косой.

— Призрак!! — завопил он не своим голосом. — Бежать!! Всем бежать!!

Он уже не заботился о том, что его люди сломают строй и поддадутся панике. На них напал самый страшный, богом проклятый маг: Призрак. Оставалось только надеяться, что хоть кому-то удастся выскользнуть и уйти живым. Испуганные разведчики вздергивали коней с травы. Они побросали щиты, чтобы легче было вскочить в седло и тут же пустить лошадей в галоп. Тщетно. На глазах туана невидимый клинок одним ударом рассек тело всадника и голову лошади — человек и животное повалились на землю, заливаясь кровью. Другому стрела угодила в спину, солдат повис, зацепившись ногами в стременах, а конь потащил за собой его тело. А тут конь, сжавшийся перед прыжком, вдруг мгновенно исчез без следа. Туан петлял в зарослях, низко пригибая голову своего коня, не первый раз жалея, что лошади не умеют ползать. Вдруг тело животного обмякло и с глухим шумом рухнуло на землю. Одного взгляда достаточно было, чтобы убедиться: конь лишился верхней части черепа и шеи, его голова держалась только на тонком куске мяса и кожи. Туан метнулся было к коню, прикрыв спину щитом, в который тут же ударило несколько дротиков.