— Марина, а Люда носила украшения?

— Конечно. Она всегда любила украшения, но не бижутерию, а настоящие. Каждый новый любовник просто осыпал ее драгоценностями. Каждый день она могла носить что-то новое.

— А были у нее украшения, которые она носила постоянно и вообще никогда не снимала?

— Кажется, нет.

— Припомни, может быть, была такая вещь? Ну, кольцо, например, — я всячески пыталась направить мысли Марины в нужном направлении.

— Да, было, кажется, такое. А зачем тебе это?

Марина выглянула из кухни и посмотрела на меня с нескрываемым любопытством.

— А ты не знаешь, почему она его все время носила? — проигнорировала я вопрос.

— Не знаю, меня это не интересовало.

Больше я ни о чем не стала расспрашивать Марину, было достаточно и того, что она подтвердила сам факт существования такого кольца.

— Таня, а ты уже говорила с Исаевым?

— Не успела. А ты что, тоже думаешь, что это он убил Люду?

— Я не знаю, просто больше некому было это сделать. Таких врагов, которые ненавидели бы Люду настолько, чтобы убить, у нее не было.

— Но разве Исаев ее ненавидел?

— Исаев сумасшедший.

Решив, что на сегодня с нас хватит разговоров о смерти Людмилы Самойловой, я даже запретила себе думать об этом. «Отдых, и только отдых, а проблемы подождут», — именно под таким девизом, скорее подходящим для рекламы какой-нибудь туристической фирмы, я хотела провести остаток сегодняшнего вечера.

И кажется, мне это удалось. Пицца, которую приготовила Марина, оказалась очень вкусной. Мы жевали аппетитные куски, сидя перед экраном телевизора, и смотрели какую-то душещипательную мелодраму. Где-то около полуночи, когда пицца и фильм закончились, мы пошли спать. Вопреки моим возражениям, Марина устроила меня в своей спальне, а сама заняла одну из дальних комнат.

Вполне довольная жизнью и собой, я вытянулась на широкой кровати и уже закрыла глаза, когда над моей головой что-то скрипнуло. Я открыла глаза, прищурилась. Все было тихо. Вздохнув, я повернулась на бок и опять закрыла глаза. Скрип повторился вновь. Это были шаги. Кто-то ходил на втором этаже, в комнате, расположенной над моей. Конечно, я могла предположить, что это Марина, и спокойно уснуть, но она тоже заняла комнату на первом этаже, пояснив, что вместе с Людой поделили дом между собой: первый этаж отводился Марине, а второй, соответственно, Люде. Но после смерти подруги Марина не поднималась на второй этаж…

Значит, в доме есть кто-то еще. Я резко села на кровати, от сна не осталось и следа. Ночь была безлунная, из темноты вырисовывалась мебель и какие-то еще предметы. Вглядываясь в их смутные очертания, я с замирающим сердцем слушала шаги.

Я пыталась понять, что делает этот неизвестный наверху. Казалось, он просто бесцельно топчется по комнате. Не вставая с кровати, я дотянулась до своей сумки, достала пистолет, взвела курок и только после этого встала в полный рост. Но незваный ночной гость словно только того и ждал, шаги тут же стихли, и, сколько я ни вслушивалась, больше ничего не услышала. Тогда на цыпочках, держа оружие наготове, я вышла из своей комнаты, пробежала по коридору до комнаты Марины, осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Привыкшие к темноте глаза без труда распознали спящую девушку, свернувшуюся клубочком на кровати. Убедившись, что с ней все в порядке, тем же путем я начала красться обратно. На пару минут задержалась перед лестницей, ведущей на второй этаж. Посмотрев в зияющую передо мной темноту и тщетно напрягая слух, я вздохнула и пошла дальше. Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь на шпингалет, а пистолет спрятала под подушку и только после этого легла спать. Но еще долго не могла уснуть и, ворочаясь с боку на бок, не раз ловила себя на мысли, что прислушиваюсь в ожидании шагов.

Но ничего подобного больше не повторилось. Очевидно, тот, кто бродил на втором этаже, решил, что хватит с меня нервных потрясений. Знать бы еще, кто это милое маленькое привидение, шаркающее ногами. Поймать бы его! Уж тогда я устроила бы ему такое нервное потрясение, что он не то чтобы шаркать, он бы всю оставшуюся жизнь только на четвереньках передвигался! Кажется, эти мысли немного успокоили, и ближе к рассвету я уснула.

Проснулась я с головной болью, поганым настроением и с желанием бросить все это расследование. По крайней мере, следующую ночь хотелось провести в своей спальне, а не в доме с привидениями.

С неохотой я выбралась из постели и сокрушенно посмотрела на смятую простыню. Терпеть не могу ночевать у чужих людей. У них утром приходится застилать за собой постель, а дома я спокойно могу оставить все как есть и без угрызений совести покинуть квартиру. В конце концов, прихожу я обычно поздно вечером, и самое большее, на что меня хватает, — дойти до кровати и упасть в нее. Что и говорить, в гостях себе такой роскоши не позволишь.

Повздыхав немного, я принялась застилать кровать. Когда с чувством выполненного долга я появилась на кухне, там уже суетилась Марина, что-то старательно взбивая и перемешивая в мисочке. И тут я вспомнила о втором недостатке такой ночевки. Гостьям по утрам приходится предлагать хозяевам свои услуги поварихи, и далеко не каждый в таком случае великодушно отказывается.

— Доброе утро, — приветствовала меня Марина жизнерадостной улыбкой.

Ничего доброго я пока не заметила, но спорить не стала и тоже промямлила что-то в ответ.

— Завтрак сейчас будет готов.

— Может, помочь? — предложила я исключительно из вежливости, в глубине души надеясь на отказ.

— Нет, спасибо, сама справлюсь, — не разочаровала меня Марина.

Я не стала настаивать и присела на табурет.

— Я так рада, что ты согласилась у меня пожить, — щебетала Марина, расставляя на столе чашки и тарелки. — С тех пор как умерла Люда, это первая ночь, когда я смогла спокойно уснуть.

Я молчала, потому что ничего подобного о себе сказать не могла, а рассказывать девушке о ночном госте пока не хотелось. Зачем пугать ее лишний раз, она и так вся дерганая. Но все же по вине своего любопытного характера и по долгу службы я не удержалась и спросила:

— Марина, а что за комната расположена на втором этаже точно над моей?

Девушка стояла ко мне спиной, и я не могла видеть ее лица, но от меня не ускользнуло, как замерла в воздухе рука, протянутая к баночке с кофе.

— Это спальня Люды. А что? — Тревога явно звучала в голосе Марины.

— Ничего, — с невозмутимым видом отозвалась я.

Марина обернулась, ее взгляд беспокойно скользил по моему лицу.

— Что-то случилось?

— Да нет же, — небрежно отмахнулась я. — Я просто так спросила. Из любопытства. Разве в этом есть что-то особенное?