Она кивнула и метнулась за ним к двери. Бойд вытащил пистолет. Этот жест, почти инстинктивный, вернул Силлу к реальности. Десять лет в полиции, вспомнила она. Сколько раз ему приходилось вот так вытаскивать оружие. И стрелять.

Она не сказала ему: «Будь осторожен». Это были глупые, бесполезные слова.

— Я пойду посмотрю, что происходит. Закрой за мной дверь. — Куда подевался спокойный, насмешливый мужчина, с которым она только что целовалась; Перед ней стоял полицейский. Коп до мозга костей. Взгляд его сделался холодным и бесстрастным — когда у тебя в руке пистолет, эмоциям места нет. — Если я не вернусь через десять минут звони в 911. Все поняла?

— Да. — Силла почувствовала, что ей просто необходимо дотронуться до его руки. — Да, — повторила она.

Он выскользнул наружу. Силла закрыла дверь на задвижку и принялась ждать.

Бойд не застегнул пальто, и ледяной ночной ветер тут же пробрался под рубашку. Нагревшийся от соседства с телом пистолет удобно лежал в руке. Он посмотрел направо, затем налево. Никого. Улица, освещенная желтым светом фонарей, была совершенно пуста. Тихий район на окраине города. Все соседи спокойно спят в эти предрассветные часы. Только голые ветви деревьев раскачиваются на ветру.

Бойд не сомневался в том, что Силла действительно кого-то видела. Он и сам краем глаза заметил одинокую фигуру на противоположной стороне улицы. Хотя он в любом случае поверил бы ей.

Однако кто бы это ни был, он успел скрыться. Скорее всего, сразу же понял, что Силла его засекла.

Словно в подтверждение, Бойд расслышал звук заводимого двигателя примерно в паре кварталов от дома Силлы. Он выругался. Бросаться в погоню не было никакого смысла. С такой форой это пустая трата времени. На всякий случай он прошел полквартала влево, затем вправо, внимательно глядя по сторонам. Потом медленно обошел вокруг дома.

Силла уже держала в руках телефонную трубку, когда раздался стук в дверь.

— Все нормально. Это Бойд.

В три шага она подскочила к двери и впустила его.

— Ты его видел?

— Нет.

— Он там был, я клянусь.

— Я знаю. — Бойд сам запер дверь. — Постарайся успокоиться. Он уже ушел.

— Успокоиться? — За прошедшие десять минут Силла успела довести себя до истерики. — Он знает, где я работаю, знает, где я живу. Ради всего святого, как я могу успокоиться?! Я, кажется, вообще больше не смогу успокоиться! Никогда! Если бы ты не спугнул его, он мог бы… — Она вцепилась себе в волосы. Невозможно представить себе, что могло бы случиться. Даже думать об этом Силле было страшно.

Бойд немного помолчал. Силла стиснула зубы и постаралась овладеть собой.

— Может, возьмешь пару дней отгулов? Побудешь дома. Я устрою так, чтобы полиция патрулировала окрестности.

Она опустилась в кресло.

— Какая разница, дома я или на работе? — Она отрицательно покачала головой, отметая все возможные возражения. — И, кроме того, если я буду сидеть дома, я с ума сойду. Буду постоянно думать об этом, переживать. На работе я хотя бы отвлекаюсь.

Собственно, Бойд и не ожидал, что она согласится.

— Хорошо. Поговорим об этом позже. Сейчас ты слишком устала. Иди спать, а я лягу здесь, на диване.

Она непременно ответила бы, что в этом нет необходимости. Что она не нуждается в защите. Но сил не было вообще, и от благодарности Силла едва не расплакалась.

— Я принесу одеяло.

Когда он добрался до дома, уже почти рассвело. Он долго колесил по сонным улицам, объехал центр, непривычно тихий в это время суток, — избавлялся от возможного хвоста. Он сумел подавить в себе приступ паники и вел машину неторопливо и аккуратно. Не хватало еще, чтобы его остановил патрульный автомобиль. Это разрушило бы все его планы.

Ему было невыносимо жарко в толстом шарфе и шапке, которую он натянул по самые брови. Ноги в полотняных теннисных туфлях отчаянно мерзли. Но он привык не обращать внимания на неудобства.

Не зажигая света, он прошел в ванную, с легкостью обогнув свою самодельную сигнализацию. Тонкая проволока тянулась от ножки вертящегося кресла к дивану, у входа в спальню громоздилась башня из пустых консервных банок. Он прекрасно видел в темноте и всегда гордился этим умением.

В темноте он встал под душ. Под холодной водой напряжение уходило, мышцы расслаблялись. Он вдохнул запах мыла — свой любимый запах, и жесткой щеткой с длинной ручкой принялся яростно растирать тело.

Пока он мылся, темнота понемногу отступила. Занялся серый рассвет.

На груди у него, прямо над сердцем, была татуировка — два кинжала со скрещенными лезвиями. Он осторожно погладил ее пальцем. Сделав эту татуировку, он сразу же показал ее Джону. Тот был поражен.

Перед глазами тут же возникла картинка. Темные восхищенные глаза Джона, его сияющее лицо. Его взволнованный голос. Джон всегда говорил так быстро, что слова сталкивались друг с другом. Иногда они сидели вдвоем вот так, в темноте, и разговаривали часами, строили планы на будущее. Они собирались много путешествовать, объехать весь мир…

Жизнь вмешалась в их планы. Женщина вмешалась.

Он вылез из-под душа. С тела капала вода. Полотенце лежало точно там, где он его оставил. Никто не входил в комнату. Никто не нарушил тщательно поддерживаемый им порядок. Он вытерся и натянул старую пижаму. Пижама напомнила ему о детстве, которого его безжалостно лишили.

Взошло солнце. Он сделал себе два огромных сэндвича и съел их, стоя над кухонной раковиной, чтобы крошки не падали на пол.

Теперь он был чист, сыт и снова полон сил. Он обвел вокруг пальца полицейских, одурачил их и очень гордился собой. Он наполнял ужасом каждый день этой женщины, доводил ее до безумия, и это возбуждало его. Когда придет время, он сделает с ней все то, что обещал.

И даже этого будет недостаточно. Он прошел в спальню, закрыл дверь, задернул занавески и взял телефон.

Дебора, зевая, вышла из спальни. На ней была белая ночная рубашка и распахнутый короткий халатик голубого цвета. Ногти на ногах был ярко-розовые. Вчера вечером, готовясь к экзамену, она сделала педикюр, чтобы немного поднять себе настроение.

Про себя она повторяла вопросы к экзамену, который был назначен на девять утра. Вопросы вспоминались легко, но вот ответы застряли где-то на границе между сознанием и подсознанием. Чашка горячего кофе приведет мысли в порядок, решила Дебора и, спотыкаясь на каждом шагу, поплелась на кухню.

В гостиной она налетела на какой-то ботинок, падая, схватилась за диван и взвизгнула, когда ее рука наткнулась на чье-то тело.

Бойд подскочил как ужаленный, нашарил пистолет и только потом догадался открыть глаза. Несколько секунд он бессмысленно смотрел на Дебору — нежное лицо, большие синие глаза, растрепанные темные волосы, — потом вздохнул и расслабился.