Что еще… Никто не бухает, по крайне мере на виду, и все работают. Даже на лавочках перед забегаловками мы не увидели ни одного заметно поддавшего обывателя, причем алкоголь продается везде, круглосуточно, и стоит очень дешево. У нас оно повеселей будет! В последнее время Уксусников каждый пятничный вечер ставит возле «Гаваны» пост…

Тут нюанс в другом: похоже, народ здесь не только не в заквасе, что наблюдается и в мусульманских, например, поселениях, — житель Китая еще и работящий, не ждет подачек, не прессует власть на «памагитя!», не сидит на корточках у перекрестков, да и в целом обстановка везде позитивная, рабочая. Скоро стемнеет, а на улице до сих пор гудит-звенит постоянная движуха. Тук-туки, испуская удушливый дым двухцилиндровых тарахтелок, везут многократно починенные коробки и ящики. Вчера вечером видели то же самое. Люди тащат на закорках огромные мягкие тюки, словом, все еще вкалывают!

И вдруг все останавливается, как по команде, — время отдохнуть.

Работа прекращается, народ рассаживается вокруг вынесенных на улицу столиков маленьких забегаловок, начинают тянуть чаи-кофе, сплетничать, играть в нарды и фантан — китайскую азартную игру, похожую на рулетку. Надо признать, несмотря на чудовищный, казалось бы, микс, этому муравейнику хватает непередаваемой прелести. Словно сидишь в машине времени, а перед тобой — колониальный Пекин наяву, настоящий музей под открытым небом, хранилище нравов и обычаев.

Мне вообще нравятся буддисты с их отношением к жизни. Во всех анклавах давно сложенный религиозными нормами порядок бытия накладывает на людей несмываемый отпечаток, даже с учетом того, что на Платформе-5 ярая религиозность не культивируется и не особо-то приветствуется. Однако ничего не поделаешь: мусульмане намного более закрыты и нетерпимы, чем буддисты старой доброй Азии, — последние на порядок менее замкнуты, по-обывательски добры и многое прощают как себе, так и другим.

Приехали вечером, посмотрели, и сразу всплыло: «Деньги — грязь, но без них никуда».

Думали недолго — пришлось в первой же забегаловке продать какому-то мужику стыренную в избе пилу: на фирменный инструмент везде хороший спрос. Отломилось немного бабла. Правители Крепости решили вопрос валюты действительно гениально. Местные деньги есть не что иное, как расплющенные на мощном гидропрессе обычные стальные гайки. Получается шестигранная пластинка с круглым отверстием в центре, на которую впоследствии алмазным буром наносится круговая вязь навеки загадочных иероглифов. На коленке такую валюту не подделаешь. Юани, конечно…

Переночевали за городом, в кабине, а с утра начали разведку.

Белых на улице немного, но они есть в количестве, достаточном для того, чтобы появление новых европеоидов не вызывало ажиотажа. На нас посматривали с любопытством, и не больше. Все заняты делом, глазеть некогда.

Грузовичок неторопливо ехал по узким улочкам города, раскинувшегося вдоль берега реки. Хотелось увидеть больше, да и хаотично передвигающихся пешеходов много. Численность населения ушибает — похоже, это самый многочисленный анклав из всех известных! Очень хорошо, меньше будет внимания к нашим мирным лицам.

Городскую черту пересекают овраги и два ручья. В откровенно бедных кварталах двери многих домов открыты, прямо с улицы можно увидеть, что происходит в помещениях. Многие резиденты китайского анклава живут в материальном напряге, картина похожа на ту, что была обычна для Шанхая, пока туда не пришел Русский Союз.

Собак не очень много, но они есть, особенно в корейском секторе. Надо будет заглянуть в тамошнюю таверну — неужели и тут едят? Прохожие одеты кто во что горазд: вопреки моим ожиданиям, в мужской моде юго-восточного почти нет, за исключением характерных шляп, откровенно национальную одежду увидишь лишь на женщинах. Часто встречаются люди в европейском прикиде — клетчатые фланелевые рубашки и плотные джинсы здесь в почете. Ребятня бегает в длинных толстовках, молодняк по возможности хипстерит. Много велосипедов, прикованных к стенам домов, а скутеров отчего-то мало. Невыгодно? Тук-туки лучше?

Крыши домов не без технических приспособлений, встречаются даже панели солнечных батарей. Стационарных антенн не видно вообще, хотя в Пекине работает своя FM-станция, маломощная, — у кого таковые есть, ловят карманными приемниками. Уличное электричество отсутствует, энергосберегающие лампочки висят лишь под крышами крылец наиболее зажиточных домов, а вот жидкостные светильники на стенах есть у многих.

Ночью Крепость подсвечивается, с верхней точки в разные стороны то и дело падают лучи прожекторов. Там с электричеством проблем нет. Красиво.

Не хватает легендарных запахов — тех самых, экзотически-восточных, пряных, перечных, кисло-дымных… Вот в Шанхае, помню, с амбре все нормалек, порой закачаешься от духана…

Мужики постоянно в движении. Женщины забрасывают грудничков в пестрый слинг, развернутый на спину, и работают как ни в чем не бывало. В мелких уличных забегаловках, да и в тавернах побольше, особого разнообразия блюд не наблюдается, люди питаются в основном овощами и рыбой — последней много, и стоит она копейки. Из мяса в ходу, как мне показалось, в основном птица. Лесная дичь дорога, не для всех кошельков, свинина тоже, пищевых отходов для прокорма дешевых домашних хрюшек здесь практически нет.

Хозяин сообщил, что средний класс питается иначе, и мяско на столах есть, и специи. Такие люди двери своих домов не распахивают.

— Здесь не растет рис, представляете, господа! — воскликнул Харди, подливая нам в крошечные стопочки. — Черт, даже выпить не с кем, вы зашли вовремя… Прозит, парни! Рис… Это же катастрофа! Китайцы, и без риса! Выручает рожь, пшеница, овес и конечно же картошка, которую так любят русские!

— Белорусы, — поправил его Гоб. — Которые из Белоруссии. Они очень любят картошку.

— Сорри? Белоруссия? Что-то слышал… А разве это не одно и то же?

— Вообще-то да, — кивнул я.

Напрягшийся было владелец «Звезды» облегченно хлопнул ладонью по столу.

— Здесь не проголодаешься, если в кармане есть деньги, но большинство питается дома. Типичное меню китайской бедной семьи центрального сектора выглядит примерно так: на завтрак у них пшенная каша на воде с солью, но без сахара, очень мало кто может позволить себе мед, поджаренная трава, клянусь, я ее ни разу не пробовал! Вареное яйцо, булочка с начинкой из ягодного джема. На обед — куриный бульон с травой, без мяса, мелкорубленая курица с грибами, обжаренными в льняном или кедровом масле, пряники из кедровой муки и зеленый чай-сбор. На ужин все, что осталось после завтрака и обеда. Едят очень много, но при этом худые, пища низкокалорийная…

Он брезгливо поморщился.

— Но я не буду врать! У них очень высокая адаптивность! Слишком мало времени прошло. По мере того как китайцы и прочие будут приспосабливаться к новым условиям, они изменятся… Уже меняются. Признаю, что за последний год достаток в секторах вырос, они же работают как роботы! Лет через пятнадцать средний житель анклава будет больше похож на канадца, чем на выходца из Поднебесной, клянусь!