Нашли ли его турки и освободили, или ему удалось самому отвязаться, никто не мог этого сказать. Как бы то ни было, но заклинатель исчез.

Однажды вечером, вскоре после заката солнца, Черный гном проскользнула в развалины Кадри.

Повсюду вокруг царствовала глубокая тишина, нарушавшаяся только треском бесчисленных кузнечиков.

До сих пор Сирре не удалось еще узнать что-либо о судьбе Реции. Она перестала уже питать надежду, что той удалось избегнуть преследования Мансура и Лаццаро, и снова ею овладела мысль, что несчастная находится опять в Чертогах смерти.

Но несмотря на знание всех самых потаенных мест этого ужасного места, все поиски Сирры были бесплодны.

Это только усилило решимость Сирры защитить во что бы то ни стало несчастную. Она хотела своей любовью загладить все зло, которое принесла Реции ненависть Кадиджи.

Старая гадалка и не подозревала, что ее дочь нашла себе убежище так близко от нее, поэтому Сирра вышла из дома незамеченная матерью.

Добравшись до развалин, Черный гном стала внимательно рассматривать их, как бы ища след Реции.

В ту же минуту она заметила, что к развалинам подходит Лаццаро с каким-то человеком, с которым он, по-видимому, горячо о чем-то говорил. Спрятавшись за развалившейся стеной, Сирра стала наблюдать за подходившими и узнала в спутнике грека ходжу Неджиба, того самого, который в доме софта был в числе ее сторожей, которого она в последнее время часто видела у матери.

По оживленности, с которой они вели разговор, Сирра догадалась, что дело идет о чем-то важном, поэтому она решилась следить за ними и, проникнув в середину развалин, добраться до комнаты совета и слушать у дверей ее. Для Черного гнома, проворной и ловкой, это было легко, и, проскользнув, как змея, сквозь расщелину стены, она без труда добралась до комнаты совета почти в одно время с греком и ходжой Неджибом.

В комнате совета находился уже Мансур-эфенди.

С того времени, как он перестал быть Шейх-уль-Исламом, его честолюбие еще более возросло.

Ничто не могло остановить его в стремлении к власти. Все средства казались ему хороши для достижения его планов. Он, не задумываясь, пускал в дело кинжал и яд, чтобы только избавиться от тех, кто стоял у него поперек дороги.

Сирра окаменела от ужаса, узнав из разговора Мансура с Лаццаро и Неджибом, что его ненависть простирается уже на Сади и что уже найдены убийцы, которые должны лишить его жизни вместе с великим визирем Махмудом-пашой.

– Сади-паша уже несколько дней, как уехал, – сказал Лаццаро. – Куда и с каким поручением, этого я не мог никак узнать. Очевидно, тут есть какая-то тайна, тем более, что паша уехал так неожиданно, что даже не успел побывать у принцессы.

– Продолжай следить! Он должен скоро вернуться! – приказал Мансур.

– Я принес тебе сведения о галатской гадалке Кадидже, могущественный Баба-Мансур, – начал ходжа Неджиб. – До сих пор тебе была неизвестна причина ненависти, которую питала Кадиджа к толкователю Корана Альманзору и всему его семейству. Теперь эта загадка разрешена.

– Говори, ходжа.

– Я следовал твоему приказанию, могущественный и мудрый Баба-Мансур, и в последнее время часто бывал у старой гадалки, – продолжал Неджиб. – Скоро я добился ее полного доверия, только об Альманзоре и ненависти к нему она продолжала упорно молчать. Но сегодня, благодаря опиуму, она выдала мне последнюю тайну, рассказала мне причину своей ненависти к Альманзору. Жадность побуждала ее к этому!

– Жадность? – спросил Мансур.

– Я давно уже знал, что Кадиджа не без причины ненавидит толкователя Корана и его семейство, – заметил Лаццаро.

– Это открытие очень важно, мудрый Баба-Мансур, – продолжал Неджиб. – Оно касается важной тайны, которая до этой минуты была от тебя скрыта. Старая Кадиджа знает о сокровищах калифов могущественного дома Абассидов, последними потомками которых были Альманзор и его дети.

– Сокровища? – спросил мрачно Мансур.

– Да, мудрый и могущественный шейх! Сокровища, скрытые внутри одной пирамиды.

Мансур-эфенди был почти испуган словами Неджиба. Для него было очень неприятно, что о существовании сокровищ калифов знает старая гадалка и что, кроме того, об этом узнали Лаццаро и Неджиб. Однако он победил овладевшее им волнение и принял презрительный вид.

– Глупости! – сказал он. – Пирамид так много. А сказала ли тебе Кадиджа, в которой из них лежат сокровища?

– Она искала и нашла их. Она проникла даже внутрь ее, – но не могла найти сокровища.

– Должно быть, благодаря опиуму, она сделала все эти открытия?

– Нет, мудрый Баба-Мансур, ты ошибаешься, – возразил Неджиб. – Опиум только развязал ей язык. Эти сокровища – цель всех ее желаний, и уже десятки лет она прилагает все усилия, чтобы овладеть ими.

– Значит, она еще не потеряла надежду?

– Нисколько! Эти сокровища для нее все. Для того чтобы присвоить их себе, она хотела истребить все семейство Альманзора.

– Присвоить? Значит, она уже нашла их? – спросил Мансур.

– Она еще раз пыталась проникнуть внутрь пирамиды. Как я понял из ее слов, ей оставалось только проникнуть за одну стену, чтобы найти сокровища, и этого она не могла сделать.

– Этим и кончились ее попытки?

– До сих пор, да! Но она нисколько не потеряла надежды и ждет только удобного случая, чтобы…

– Исполнить свое безумное намерение, – прервал Мансур-эфенди. – Эта гадалка, должно быть, помешалась, и на это надо обратить внимание, так как она может причинить много бед, если будет гадать не в полном разуме.

– Она не помешана, мудрый и могущественный Баба-Мансур.

– Очень часто случается, что сумасшествие незаметно, но тем не менее оно существует. Необходимо присматривать за гадалкой, приведите ее сюда, она, не колеблясь, последует за вами, а здесь вы поручите Тагиру смотреть за ней.

Мансур хотел захватить в свои руки Кадиджу, с ее помощью попытаться найти сокровища калифов и затем, когда не будет более в ней надобности, сделать ее навек немой.

Сирра слышала весь разговор, происходивший в комнате совета, и таким образом также узнала, отчего мать ее с такой ненавистью преследовала Альманзора и его детей.

Выйдя осторожно из развалин, Сирра спряталась за кустом у входа в Чертоги смерти, откуда ей было видно ведущую внутрь развалин дорогу.

Было уже совершенно темно.

Прошло не более часа, как Сирра услышала снова шаги и голоса и увидела приближавшихся Лаццаро и Неджиба в сопровождении ее матери.

Старая гадалка, очевидно, и не подозревала о грозящей ей опасности, так как она спокойно следовала за своими спутниками и, по-видимому, была в лучшем расположении духа.