По пути вниз мы миновали ещё несколько дверей, некоторые большие, некоторые маленькие. Лия остановилась у маленькой и указала на неё, затем спустилась вниз на несколько ступеней, освобождая мне место. Я взялся за ручку. Дверь открылась. Мне пришлось согнуться почти вдвое, чтобы пройти через неё. Я очутился на другой кухне, не больше чулана по сравнению с той, мимо которой мы прошли по дороге сюда. Здесь стояла только одна плита, без печи, и длинный низкий гриль, вероятно, работающий на газе, но сейчас выключенный. На нём лежал ряд сосисок, подгоревших до черноты.

Джайя издала звук – нечто среднее между кашлем и рвотой. Я думаю, она вспомнила все приёмы пищи, когда мы находились в камерах, особенно перед игрой и первым раундом «Честного». Я читал о ПТС, но читать о подобном и видеть воочию – это совершенно разные вещи.

На полке рядом с грилем стояла жестяная кружка, похожая на те, что были у нас в камерах, только без дырки на дне, которую приходилось затыкать пальцем. Она была наполнена серными спичками, как те, что дал мне Перси. Я взял их, и поскольку у меня не было карманов, я переложил револьвер за пояс и сунул кружку со спичками в кобуру.

Лия подвела нас к двери, заглянула, потом жестом пригласила следовать за ней, как и раньше: быстро, быстро. Я гадал, сколько же времени прошло. Конечно, всё ещё стоял день, но какое это имело значение, если Белла и Арабелла поцеловались на другом конце света? Я предположил, что Летучий Убийца уже у Тёмного Колодца. Дожидается открытия, чтобы попытаться заключить ещё одну сделку с сущностью, обитающей в нём, либо не видя ужасных событий, которые могли произойти, либо игнорируя их. Думаю, последнее было более вероятно. Элден из рода Галлиенов, Элден Летучий Убийца, дряблый, жадный, зеленолицый гоблин, собирающийся призвать что-то из другого мира в этот… а потом, скорее всего, в мой. Я уже собирался сказать Лии, что раздумал идти в камеру пыток. Перси – Персиваля – могло там не быть, или он был мёртв. Остановить Летучего Убийцу, разумеется, было важнее.

Эрис коснулась моего плеча.

– Принц Чарли… ты уверен насчёт этого? Разумно ли это?

Нет. Это не было разумно. Вот только если бы не Персиваль – человек настолько поглощенный серостью, что едва мог говорить – никого из нас здесь бы не было.

– Идём, – коротко сказал я.

Эрис приложила ладонь ко лбу и ничего не ответила.

2

Я узнал проход, где Лия дожидалась нас, переминаясь с ноги на ногу, сжимая и разжимая рукоять своего меча. Справа от вспомогательной кухни был путь в темницу. Слева, не так далеко, – камера пыток.

Я побежал, оставив остальных позади. За исключением Радар, которая неслась рядом, высунув язык. Камера пыток оказалась дальше, чем я помнил. Когда я достиг открытой двери, то остановился на время, достаточное, чтобы мысленно проговорить даже не молитву, а простое «пожалуйста, пожалуйста». Затем вошёл внутрь.

Сначала я подумал, что там пусто… если только Персиваля не заключили в Железную Деву. Но будь он там, наверняка сочилась бы кровь, а её не было. Затем куча тряпья в дальнем углу зашевелилась. Из неё появилась голова, её обладатель увидел меня и попытался улыбнуться тем, что осталось от рта.

– Перси! – воскликнул я и побежал к нему. – Персиваль!

Он с трудом пытался отдать мне честь.

– Неа, неа, это я должен отдавать тебе честь. Ты можешь встать?

С моей помощью Перси смог подняться на ноги. Одна его рука была замотана грязным куском его же тужурки. Приглядевшись, я увидел, что тряпка намотана в районе его запястья и туго завязана, чтобы остановить кровотечение. Я видел тёмное засохшее пятно на камнях, где он лежал. У него не было запястья. Какой-то ублюдок отрезал его.

Подошли остальные. Джайя и Эрис встали в проходе, но Лия вошла внутрь. Персиваль увидел её и поднёс искалеченную руку ко лбу. Он расплакался. «Хинсе». Это был его лучший вариант произношения слова «принцесса».

Перси попытался склонить колено перед ней, но упал бы без моей поддержки. Он был в грязи, в крови, изуродованный, но Лия обвила руками его шею и обняла его. Этим она мне нравилась, если оставить в стороне всё остальное.

– Ты можешь идти? – спросил я. – Если медленно и с передышками, сможешь? Потому что мы спешим. Отчаянно спешим.

Он кивнул.

– И ты сможешь найти выход?

Он снова кивнул.

– Джайя! – позвал я. – Здесь ты расстанешься с нами. Персиваль выведет тебя наружу. Иди с ним, и давай ему отдохнуть, сколько нужно.

– Но я хочу…

– Мне не волнует, что ты хочешь; мне нужно, чтобы ты это сделала. Вытащи его из этой… этой дыры. Когда выберетесь, там будут другие. – «Лучше бы были», – подумал я. – Отведи его к Клаудии или Вуди, и пусть ему окажут медицинскую помощь. – «Медицинская помощь» – не то, что я сказал, но Джайя кивнула.

Как и Лия, я обнял Персиваля.

– Спасибо, друг мой. Если это возможно, они должны поставить тебе памятник. – «Может быть, с бабочками, сидящими на твоих вытянутых руках», – подумал я и направился к двери. Лия уже была там, дожидаясь меня.

Джайя обняла его одной рукой.

– Я буду с тобой на каждом шагу, Перси. Только веди меня.

– Хринс! – сказал Персиваль, и развернулся. Он прикладывал все усилия, чтобы говорить чётко. – Лючий Уйса! – Он указал на дверь. – Шевро угих! И уука! Ехо уука! – Потом он указал на Лию. – Она нает ороху! – Затем он указал на вверх. – Элла и Араелла! Соро! Соро!

Я посмотрел на Лию.

– Ты его понимаешь?

Она кивнула. Её лицо было мертвенно-бледным. Рана, через которую она принимала пищу, выделялась, как родимое пятно.

Я повернулся к Эрис.

– А ты?

– Летучий Убийца, – сказала она. – Четверо других. И сука. Или, может быть, шлюха. В любом случае, я думаю, он имеет в виду Петру, ведьму с мушкой на лице, которая сидела с ним в ложе. Он сказал, что принцесса знает дорогу. И что-то о Белле и Арабелле.

– Они скоро поцелуются, – сказала Джайя и Персиваль кивнул.

– Позаботься о нём, Джайя. Выведи его отсюда.

– Обязательно, если