«И тогда я ее заберу».

Ну а пока…

Тронув рулевого за плечо, Врит указал на две фигуры, бредущие по каменному плато.

– Резко приземлись прямо перед ними!

* * *

Никс снова ощутила давление в ушах: что-то надвигалось, та черная гроза. Девушка задрожала от страха, чувствуя злобу и ярость. Перестав высматривать опасность в небе, она оглянулась вокруг.

Позади в дыму Никс увидела яркий золотистый огонь.

Шийя…

Вздрогнув, девушка остановилась, собираясь развернуться.

– Аамон, мы идем не в ту сторону.

Однако варгр упрямо продолжал идти вперед. Быть может, только это и было в его силах. Огромного зверя била дрожь. Рука, которую Никс держала у него на спине, тонула в крови. Но Аамон неумолимо двигался вперед, буквально силой таща себя. Никс не понимала его цели – если у него вообще была какая-то цель. Быть может, варгр просто хотел увести свою подопечную как можно дальше от дыма и огня.

И все же с каждым проникнутым болью шагом Аамон, казалось, подводил Никс все ближе к черной грозе, сгущающейся в воздухе. Теперь эта гроза была уже не где-то у горизонта: она приближалась, надвигаясь прямо на Никс.

Внезапно впереди раздался оглушительный рев. Вскрикнув, девушка присела. Прямо перед ней ярко вспыхнуло пламя горелок, озарив шлюпку, камнем свалившуюся с неба.

Отпрянув назад, Никс споткнулась, не удержалась на уставших ногах и упала на колени.

Окутанная дымом и огнем, шлюпка опустилась на площадь.

Аамон встал перед Никс, готовый ее защитить. Однако силы его были на исходе. Покачнувшись, варгр тяжело упал на землю, образовав собой стену окровавленной шерсти, отгородившую девушку от вражеской шлюпки.

Кормовой люк шлюпки с грохотом открылся. Из трюма вышли два великана-монгера, которым пришлось пригнуться, чтобы поместиться в проходе. Гиганты были вооружены булавами; однако вместо того чтобы двинуться на Никс, они застыли по обе стороны от люка.

За ними из шлюпки выбрались два Исповедника. Одного Никс не узнала, но предположила, что это Ифлелен Врит. Другой – кожа да кости – был тот, которого описал Канте, Исповедник, явившийся в Обитель вместе с королевским легионом. Канте сказал, что его зовут Витхаас.

Исповедники остановились у конца сходней, вероятно, не решаясь идти дальше из опасения перед рычащим варгром. Даже раненый, Аамон оставался опасен.

Девушка погрузила руку в густую шерсть, ощутив, как тело зверя дрожит от грозного рычания.

Наконец Исповедники расступились, пропуская еще две фигуры, деревянной походкой сошедшие на землю. Их движения были неестественные, словно у оживших мертвецов. Они волокли за собой железные пики. На головах обоих были стальные шлемы, подобные тем, что носили серпозубы.

Когда эти двое проходили мимо Исповедников, маленькая медная коробочка в руках у Витхааса засияла ярче, издавая зудящий звук, который разорвал девушке слух, стараясь проникнуть ей в череп.

Никс не обратила на него внимания, потрясенная увиденным.

На лицах у этих двоих застыло тупое, равнодушное выражение; из их ртов стекали струйки слюны. И все-таки Никс их узнала. Они принадлежали к той части ее жизни, которую, казалось, прожил кто-то другой.

Девушка прошептала их имена из той, другой жизни:

– Аблен… Бастан…

Подняв медную коробочку выше, Витхаас произнес команду, отчего коробочка засияла еще ярче. Никс буквально увидела, как его слова пронеслись по воздуху по нитям, настолько извращенным и враждебным, что ее передернуло.

Она также услышала эту команду.

– Убейте их… убейте обоих!

Вскинув пики, Аблен и Бастан двинулись вперед.

* * *

Райф едва успел пригнуться, когда Шийя метнула еще одну молнию, рассеивая рыцарей впереди. При этом бронзовая женщина поглядывала на небо, готовая к тому, что еще один челн подойдет слишком близко. На земле уже дымились обгоревшие обломки двух судов, внося свой вклад в пелену густого дыма, которая затрудняла дыхание, но в то же время скрывала беглецов.

Хотя обороной занималась в основном Шийя, Райф и Фрелль также оказывали посильную помощь. Заметив вдалеке лучников или огненные стрелы, расчертившие небо, они кричали, предупреждая об опасности. Это давало беглецам время укрыться в дыму или спрятаться за бронзовым телом Шийи.

И все-таки один вопрос оставался без ответа.

– Где Никс? – снова озвучил его вслух Фрелль.

Беглецы медлили с броском к одним из ворот, высматривая девушку, – хотя надежды на успешное отступление все равно не было почти никакой. Очередным свидетельством тому стало зрелище красномордого драгора, хвост которого занялся огнем. Зверек, словно очумевший, метался в дыму, вычерчивая своим хвостом огненные письмена.

Все ворота были объяты огнем.

Провожая взглядом горящий хвост драгора, Райф увидел вдалеке шлюпку, выпустившую яркое пламя из своих горелок. Он уже собирался отвернуться, уверенный в том, что шлюпка переправила еще один отряд королевских сил, но тут увидел на земле неподалеку покрытую шерстью кочку – и укрывшуюся за ней девушку.

«Никс!..»

– Фрелль! – заорал Райф.

Вздрогнув, алхимик пригнулся, решив, что Райф предупреждает его об очередном ударе.

– Там Никс! – подбежав к нему, указал Райф.

Фрелль всмотрелся в ту сторону и напрягся, признавая справедливость его слов.

– Мы должны ей помочь… – шагнул он вперед.

Но тут его остановила бронзовая рука.

– Нет! – предупредила Шийя. Под ее раскаленными от молний пальцами задымилась ткань куртки алхимика. – Я слышу там пение. Оно… плохое. Идти туда нельзя!

– Но Никс… – стоял на своем Фрелль.

Шийя еще крепче схватила его за руку.

– Нет. Она для нас потеряна.

* * *

Укрывшись за Аамоном, Никс смотрела на своих братьев, медленно приближавшихся с поднятыми пиками. Хотя внешне эти двое были похожи на Аблена и Бастана, сейчас на Никс надвигалось что-то совсем другое. Возможно, тела и лица были теми же, но это были не ее братья, которые постоянно подшучивали над ней, которых она любила без памяти.

Никс не могла оторвать взгляда от длинных острых пик. Ей не раз доводилось видеть, как ее братья с такими же пиками добывают пищу в топях, нанося удар по мелькнувшей в черных водах серебристой полоске и вытаскивая трепещущегося карпа или извивающегося угря. С этим грозным оружием Аблен и Бастан охотились также на здоровенных кроков, покрытых прочной, как броня, чешуей, и отгоняли зловолков, беспокоивших буйволов.

И хотя у тех, кто приближался, взгляды были мертвыми и пустыми, Никс подозревала, что убийственные охотничьи рефлексы оставались, подчиненные той песне, что исходила из медной коробочки в руках у Витхааса.