– Передайте, что да. Ну… более-менее.

– Алло, Ванкувер, почти горизонтальный.

– Отлично. Теперь – выпуск шасси, чтобы получить представление о том, как самолет станет вести себя при посадке. Старайтесь держать одну и ту же высоту при скорости сто сорок. Когда будете готовы – только хорошенько в этом убедитесь, – выпускайте шасси и снижайте скорость до ста двадцати. Возможно, придется отрегулировать газ для поддержания заданной скорости и выровнять руль высоты. Как поняли? Если есть вопросы, задавайте. Прием.

– Что делать с шагом винтов и корректором высоты? – передал Спенсер.

– А голова-то у парня варит, – повернулся к Бердику Треливен и сказал в микрофон: – Пока ничего не делайте. Сосредоточьтесь на удержании заданной скорости при выпущенных закрылках и шасси. Чуть позже я проведу вас по всему протоколу посадки. Прием.

– Все понято. Начинаем выпускать шасси. – Спенсер с опаской взглянул на рычаг селектора рядом с ногой. Было бы куда лучше держать обе руки на штурвале. – Дженет, нажмите на рычаг шасси и сообщайте о скорости, когда они выпущены.

Дженет наклонилась, и движение замедлилось так резко, словно кто-то ударил по тормозам. Их обоих швырнуло вперед.

– Сто тридцать… сто двадцать пять… сто двадцать… сто пятнадцать… Слишком мало.

– Дальше, дальше!

– Сто пятнадцать… сто двадцать… Наконец-то стабильно сто двадцать.

– Я еще доберусь до тебя! – прохрипел Спенсер. – Машина тяжелая, как океанский лайнер.

Раздался встревоженный голос Треливена:

– Все нормально, Джордж? Шасси должны быть выпущены.

– Так и есть, Ванкувер.

– Поищите три зеленые лампочки, подтверждающие, что они заблокированы. С левой стороны на главной панели есть манометр, его стрелка должна быть в зеленом секторе. Проверьте.

– Лампочки горят? Стрелка там? – спросил Спенсер.

Дженет кивнула и передала:

– Да, Ванкувер. Все так.

– И добавьте, – попросил Спенсер, – что управление по-прежнему вязкое, как мокрая губка, если не хуже.

– Не волнуйтесь. Сейчас полностью выпустите закрылки и тогда почувствуете, как машина поведет себя при посадке. Приноровитесь. Теперь слушайте внимательно. Полностью выпускайте закрылки, сбросьте скорость до ста десяти узлов и выровняйте машину. Поработайте рулем, чтобы выдерживать прежнюю высоту. Затем я вас проинструктирую, как поддерживать заданную высоту и скорость, когда будете убирать шасси и поднимать закрылки. Прием.

– Командир, вы сказали: до ста десяти? – в недоумении переспросила Дженет.

– Именно так, Дженет. Точно следуйте моим указаниям и не волнуйтесь. Все поняли, Джордж?

– Передайте, что понял. Полностью выпускаем закрылки.

Девушка снова с силой нажала на рычаг управления закрылками, и скорость начала падать: 120, 115, 110…

Голос Спенсера выдавал страшное усилие воли, с которым он заставлял себя вести самолет.

– Наконец-то! Дженет, передавайте. Господи, до чего же тяжелая машина!

– Алло, Ванкувер. Закрылки выпущены, сто десять.

– Отличная работа, Джордж! Мы сделаем из вас настоящего пилота. Теперь вернемся в исходное положение и повторим все сначала плюс небольшие вариации касательно шага винтов, корректора высоты, компрессоров и так далее. Договорились? Прием.

– Опять? – простонал Спенсер. – Не знаю, как я это вынесу. Ладно, Дженет.

– Хорошо, Ванкувер, мы готовы.

– Итак, идем в обратном порядке. Закрылки на пятнадцать градусов, скорость сто двадцать узлов. Придется чуть прибавить газу, чтобы ее удержать. Вперед!

Дженет наклонилась, взялась за рычаг управления закрылками и потянула его. Никакого результата. Она наклонилась пониже и повторила попытку.

– Что там такое? – спросил Спенсер.

– Похоже, заело. С места сдвинуть не могу.

– Не может быть. Потяните сильнее.

– Наверное, у меня просто сил не хватает.

– Так, дайте-ка я. – Спенсер снял руку со штурвала и легко потянул за рычаг. – Вот видите. Надо приноровиться. Теперь, если придержать его на втором…

– Осторожно! – вскрикнула девушка. – Скорость!

Стрелка двигалась к «75».

Приготовившись к внезапному резкому крену кабины, Спенсер понял, что они вот-вот войдут в штопор и их закрутит вниз. «Не раскисай, – одернул он себя, – думай! Если штопор, то нам конец. В какую сторону крутит? В левую. Вспомни, чему тебя учили в летной школе. Штурвал от себя, педаль резко в другую сторону. Штурвал от себя. Набираем скорость. Педали в другую сторону. Ну! Следи за приборами. Врут… Я же чувствую, что крутит! Нет… не врут. Не врут. Готовься выравнивать. Вот так, так. Давай, машинка, давай же!»

– Горы! – взвизгнула Дженет. – Я вижу землю!

«Назад. Назад! Не так быстро. Держи скорость! Выходим… выходим! Получилось! Получилось! Выходим!»

– Сто пять… Сто десять… Сто пятнадцать… – придушенно проговаривала Дженет. – Совсем черно. Наверное, в туман угодили.

– Убирайте шасси!

– Горы! Надо…

– Шасси убирайте, я сказал!

С грохотом распахнулась дверь кабины. Из салона донеслись крики и рыдания.

– Что они там делают? – раздался истерический вопль.

– Что-то случилось! Сейчас выясню! – послышалось ответ.

– Вернитесь на место! – властно потребовал Байрд.

– Да пропустите же!

На пороге возник чей-то силуэт. Некоторое время пассажир всматривался в полумрак пилотской кабины, потом подался вперед, хватаясь за что попало, чтобы не упасть, и, не веря своим глазам, уперся взглядом в затылок Спенсера, потом увидел лежавшие на полу неподвижные фигуры. Пару секунд незваный гость беззвучно открывал и закрывал рот, затем рванулся к распахнутой двери, обеими руками вцепился в косяки и, подавшись вперед, в салон, пронзительно заверещал:

– За штурвалом не пилот! Нам всем конец! Мы разобьемся!

Глава 8

04.20–04.35

Окруженные расплывчатыми, словно ватными, ореолами неоновые фонари у входа в главное здание ванкуверского аэропорта отражались от мокрого асфальта подъездной дороги. Обычно тихая и безлюдная в эти предрассветные часы просторная стоянка теперь представляла собой совсем иное зрелище. У съезда с главного шоссе к аэропорту со стороны реки поперек дороги стояла полицейская машина с включенной мигалкой. Те машины, которые пропускали по подъездной дороге, патрульный взмахами жезла направлял на парковки подальше от главного здания. Некоторые из приехавших на них не сразу уходили, а оставались на улице, вдыхая влажный ночной воздух, негромко переговариваясь и притопывая, чтобы согреться. С тревогой поглядывали они на то и дело подъезжавшие пожарные машины и скорые, когда те притормаживали, получая указания, куда следовать дальше. Сверкавший новой краской ярко-красный автомобиль спасательной службы включил мотор и с ревом умчался прочь. В наступившей затем недолгой тишине из автомобильного громкоговорителя донеслось:

– Дамы и господа! Прослушайте объявление администрации аэропорта Ванкувера. Мы уполномочены заявить, что, несмотря на возникшую ситуацию с самолетом компании «Мейпл лиф», никаких причин для тревоги или паники нет. Предпринимаются все меры для оповещения жителей близлежащих районов, и в настоящее время туда направляются команды спасателей. Следите за информацией.

Забрызганный грязью «шевроле» резко притормозил у главного здания, свернул на стоянку, немилосердно взвизгнул шинами по асфальту и замер. Слева на лобовом стекле красовался красный стикер «Пресса». Из машины, хлопнув дверью, вышел высокий,