Пейж отхлебнула кофе.

– Ты говоришь, как агент бюро путешествий.

– Давай, Пейж. Рискни.

Она рассмеялась.

– А что, по-твоему, я сейчас делаю? – Она помолчала, потом со значением взглянула на него. – Я замужняя женщина, Джино.

Он не отвел глаз.

Ну и что?

– То, что мне не следовало бы даже ночевать вне дома, не говоря уж о том, чтобы уезжать на порочный уик-энд.

Прежде чем ответить, он задумался над ее словами.

Так вот что я для тебя значу, да? Партнер по порочному уик-энду?

Нет, порочный партнер по уик-энду.

Больно ты разговорчива!

Можно подумать, что тебе это не нравится!

Так мы едем или нет?

Похоже, ты меня уговорил.

Лаки расхаживала по кабинету Ленни. Какое странное ощущение – находиться в его доме, в его комнате, среди его вещей. Она взяла в руки переплетенный в кожу сценарий и тупо уставилась на него.

Она думала о сыне Роберто. Такой крепкий, полный любопытства и энергии. Такой живой.

Если тот, у кого он сейчас, хоть пальцем его коснется...

Она его убьет.

Ей уже доводилось убивать.

Чичи мышкой просочилась в комнату и объявила о прибытии таксиста, которого Лаки вычислила с помощью двух телефонных звонков.

– Проводи его сюда, – спокойно бросила Лаки.

В дверь вошел темноволосый мужчина с бычьей шеей и носом картошкой в безвкусных шортах и гавайской рубахе. Она помахала в воздухе стодолларовой бумажкой.

– Я хочу знать все, что вы сможете вспомнить о девочке и маленьком мальчике, которые сели к вам здесь вчера днем.

Таксист не сводил глаз с банкноты.

Я их посадил в четыре тридцать, – сообщил он, облизывая толстые губы. – Высадил на углу бульваров Фэрфакс и Сансет, как раз напротив аптеки «Трифти». Я еще поду

мал – совсем неподходящий для них район. Симпатичная крошка.

Что случилось после того, как они вышли из машины?

Ну, она все оглядывалась, как будто ждала кого-то.

К ним никто не подошел?

Она была в такой маечке, что все мужчины на улице останавливались как вкопанные.

Какого цвета майка?

Красная, облегающая, с какой-то надписью.

Какой именно?

Он скривился.

У меня хорошая память, но не настолько.

Как себя вел мальчик? Он казался огорченным?

Наоборот. И все время говорил о мороженом.

Что-нибудь еще помните?

– По-моему, они ушли с каким-то парнем, но я не уверен. Зажегся зеленый свет, и я свернул за угол.

– Как выглядел парень?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Молодой, худощавый. Я только мельком его видел.

Она вручила ему деньги.

Он расправил купюру и посмотрел ее на свет.

Настоящая, – заметила Лаки.

Я знаю. Просто проверил. Привычка, знаете ли.

Вы смогли бы при встрече узнать того человека, с которым ушли дети?

Нет.

Спасибо.

– Вам спасибо. В первый раз так легко зарабатываю деньги.

Не так уж много прояснилось. Но ясно, что ушли они по своей воле. Никто не крал их посреди улицы.

Лаки подумала о Бриджит и об описании, данном ей водителем. Все смотрели на Бриджит как на ребенка – в том числе и сама Лаки. А ведь она выглядит как женщина, и к тому же соблазнительная. Возможно, ей вскружил голову какой-нибудь тип... тип с далеко идущими планами и грязными мыслями.

Лаки резко встала и поспешила вон из кабинета.

– Где комната Бриджит?

Чичи, до того переминавшаяся с ноги на ногу за дверью, проводила ее наверх, и они вошли в апартаменты Бриджит. Там царил беспорядок, типичный для жилья подростка.

Лаки немного постояла, оглядываясь по сторонам и припоминая, куда она прятала свои вещи в детстве.

Под матрацем. Ничего. За картиной. Ничего. Под стопкой журналов. Есть! Маленькая тетрадь с надписью: «Мой дневник».

Она открыла тетрадь, и оттуда вывалилась пачка фотографий. Лаки быстро проглядела их все и поняла, что ее догадка подтвердилась. Кто-то вскружил Бриджит голову. И еще как.

Огромный мужчина склонился над ними и подхватил Роберто на руки прежде, чем Бриджит успела сказать хоть слово.

– Мистер Боннатти хочет вас видеть, – буркнул он.

Роберто безуспешно пытался вырваться. Никто на бульваре Голливуд не обращал внимания на белокурую девушку-подростка и на верзилу, несущего маленького, изо всей мочи вопящего мальчика. Бриджит поняла, что может убежать, но как она могла оставить Бобби?

Кто такой мистер Боннатти? – спросила она, стараясь казаться храброй.

Увидите, – ответил верзила. – А сейчас прикажи парню заткнуться и пошли.

Неохотно она побрела за ним назад в квартиру Тима.

Когда они пришли, Тим сидел на диване. Он был бледен, но по крайней мере не лежал больше на полу под ногами страшных незнакомцев.

– Гм... Бриджит, – сказал он чужим голосом и указал на Сантино. – Этот человек – мой друг. Между нами произошло небольшое недоразумение, связанное с деньгами, которые я ему должен. Но теперь все позади.

Верзила поставил Роберто на пол, и тот тут же лягнул его под коленку.

Сантино широко улыбнулся.

– Мне очень жаль, что мы вас так расстроили. Просто небольшое выяснение отношений.

Бриджит не сводила глаз с Тима. Она чувствовала, что что-то не так.

– Я хочу отвезти Бобби домой, – дрожащим голосом произнесла она.

Он избегал смотреть ей в глаза.

Невозможно, – ответил он. – Еще рано. Ты же знаешь, как мы все запланировали.

А я войду в долю в вашей маленькой афере, – ласково добавил Сантино.

Какой же он мерзкий. От него так несло тошнотворно сладким лосьоном, что у нее мурашки побежали по коже.

– Боюсь, я передумала, – с трудом проговорила Бриджит.

Сантино ощерился.

У тебя нет выбора, цыпленочек.

Хочу домой. Хочу домой, – декламировал Роберто, прыгая как заводной.

Сантино подошел к Бриджит и взял ее за подбородок.

– Вкусненькая. Молоденькая, – протянул он. – Не хочешь ли меня осчастливить?