— Не могу не согласиться, — сказал Белкнап. — Но и от ритуалов бывает польза. Они сосредоточивают сознание на акте веры. Выражение преданности делом — это хорошо, но большую часть времени вы, таким образом, думаете не о вере, а о собственном деле. Посещение же храма напоминает о божественном. О вас самой и ваших отношениях с властью, что превыше всех прочих. Иногда набожность должна быть осознана не как побочный продукт деятельности, а как потребность души.

— Я подумаю, — улыбнулась Кара.

Белкнап поднялся и выкинул бумажную обертку от бинтов.

— Все в порядке. Вы просили совета. Если верить моему опыту, вера — сильнейшее лекарство. Особенно в таких случаях, как у вас, когда болезнь настолько…

— Фатальна? — закончила она. Доктор кивнул.

— В таких случаях эффект может быть неизмеримым. Силой одной только веры пациенты справлялись с болью, улучшали качество своей жизни, строили планы на будущее и даже, в редких случаях, обретали исцеление. Я хочу сказать, что выживали с раковыми образованиями, которые должны были убить их со стопроцентной гарантией. Просто они поверили, что Бог-Император присматривает за ними, и не ошиблись.

— Ладно, — сказала Кара, также поднимаясь. — На обратном пути заверну в храм, поставлю свечку и помолюсь. Пойдет?

— Это только начало. Здесь, в двух улицах отсюда, находится храм Святого Альдоция. Он не большой и не богатый, зато там все по-честному. Бывает и хуже.

Кара покачала головой.

— Ну, нет, — сказала она. — Раз уж я собралась сходить в храм, то хочу в полной мере испытать трепет и познать чудо. Хочу зайти к настоящим тяжеловесам Экклезиархии. И только так.

— Что ж, в Петрополисе более чем хватает прекрасных соборов и великолепных храмов, — произнес Белкнап. — Базилика Иерофанта в общем блоке В, Святого Бенедикта и Святого Малкуса — это самый высокий шпиль в субсекторе, аббатство Фальтхекера в С, очень красивое. И конечно, великий темплум в общем блоке А.

— Что ж, это, кажется, подходит, — сказала Кара. — Благодарю. Я еще заскочу к вам через день или два.

Она встала и направилась к дверям.

— Кара?

Она обернулась и неожиданно оказалась нос к носу с Белкнапом.

Врач поднял руки и снял с шеи свою серебряную аквилу.

— Пусть она поможет вам в ваших делах.

— Но она же ваша, — возразила Кара.

— Да, — сказал он. — Она у меня с детства. Но, думаю, будет правильно, если теперь она достанется вам.

Свол убрала волосы с шеи, чтобы доктор смог застегнуть на ней цепочку. На секунду она ощутила тепло его рук и почувствовала слабый мускусный аромат его одеколона. Затем Белкнап отстранился.

— Спасибо, — сказала она.

Кара торопливо прошла по подземному переходу, направляясь к транзитной станции. На ночных улицах было полно людей, и вода, извергаемая свирепой грозой, просачивалась к грязевым уровням.

Кара вытащила вокс.

— Это я. Уже иду обратно. Только заскочу еще кое-куда по пути. Буду часа через полтора. Пэйшэнс еще не появлялась?

— Нет, — ответил я. — Буду держать тебя в курсе.

Я прервал связь и снова повернулся к остальным. Пэйшэнс задерживалась уже на два часа. Карлу не удалось узнать ничего полезного из своих машин, а вокс Кюс не отвечал. Раз в пять минут я приказывал Фрауке активировать ограничитель, чтобы поискать ее, но ничего не получалось. Либо она находилась в каком-то защищенном месте, либо…

Об альтернативе думать не хотелось.

Нейл терял терпение.

— Я возвращаюсь, — сказал он, вскакивая.

— Куда это? — спросил Карл.

— К башне министерства, — ответил Нейл.

— Мы не знаем, там ли она, — сказал Карл.

Проверяя оружие и вокс, Нейл прожигал его взглядом.

— Мы вообще ничего полезного не знаем, верно, Тониус? Куда девалось хреново «в этом-то ты разбираешься»?

— Оставь свое лицемерие, тупоголовый чурбан! — рявкнул Карл. — Я тоже беспокоюсь о ней.

— Прекратите, вы оба, — сказал я.

— Ладно, — пожал плечами Нейл. — Но все-таки мы знаем, что башня министерства — это то место, где ее видели в последний раз.

— Вы устали, — сказал Матуин. — А я отдыхал. Пойду я.

— Я провел там целый день, — покачал головой Нейл. — И хотя бы немного стал там ориентироваться. Лучше уж я.

— А я согласен с Карлом, — встрял я. — Где Кюс, нам неизвестно. И я не представляю, как вы собираетесь искать ее в этом огромном здании.

— А я и не собираюсь. Искать будете вы, — сказал Нейл. — Не знаю как, но вы должны что-нибудь сделать. А когда вы найдете ее, я буду уже рядом, чтобы вытащить ее.

С этими словами он ушел. Мы услышали, как хлопнула дверь.

— Вистан, — сказал я. — Давай попробуем еще раз.

Фраука активировал ограничитель.

— Пэйшэнс?

Ответа не было.

— Пэйшэнс, где ты?

Кюс открыла глаза. Было холодно. Она лежала на полу. В метре перед собой она видела беленую кирпичную стену. Пол, на котором она растянулась, покрывала глянцевая белая плитка.

Вначале Пэйшэнс показалось, что ее раздели донага, но потом поняла, что одета в тонкое хлопчатобумажное платье вроде тех, что иногда выдают пациентам в больницах. Ноги и ступни были голыми. Руки скованы металлическими наручниками. Она поняла, что основной причиной ощущения наготы было то, что в ее голове не было ни единого эрга пси-энергии. Ее способности исчезли, как бывало, когда Фраука проделывал свои «затупляющие» трюки.

Она перекатилась на другой бок, чтобы оглядеть комнату. Типичная тюремная камера. Закрытые решеткой лампы под потолком, тяжелый люк в стене. Рядом с ней — простой деревянный стул. В другом конце комнаты, на таком же стуле, спиной к двери сидел мужчина. Он был в простом, строгом костюме из темно-серой материи, с черной рубашкой. Бледное веснушчатое лицо, истонченные рыжие волосы.

Когда Кюс перевернулась, он коснулся уха и активировал какой-то прибор, который, скорее всего, представлял собой микрокоммуникатор.

— Она проснулась.

Мужчина продолжал сидеть на своем стуле, уставившись на нее.

Через несколько минут люк заскрипел, и в камеру вошел мужчина, одетый так же, как и сидящий на стуле. Только он оказался чуть выше ростом и немного массивнее. У него было брюшко, короткие темные волосы и приплюснутый боксерский нос. В одной руке мужчина нес бумажный пакет, а в другой — маленькую палочку — актуатор, которой закрыл дверь. Веснушчатый поднялся, взял у своего коллеги палочку и встал возле двери.

Темноволосый сел лицом к Кюс и указал на стоящий рядом с ней стул. Пэйшэнс, пошатываясь, поднялась с пола и села.