Женьке Румянцевой. Ленка сказала, что Румянцева оформилась секретаршей к бургомистру. А именно к бургомистру попадут завтра списки.

Аркадий понял, что здесь — верный путь к успеху.

Не нужно ни подкупать Ленку, ни уничтожать Дороша. Взять списки прямо из кабинета Копецкого. Какое-то время они пролежат у него на столе. Аркадий изучил его кабинет. Как только Женька подаст ему знак, он войдет к Копецкому и под страхом смерти заставит отдать списки. Может даже случиться так, что Копецкий на минутку покинет кабинет…

Возникло много вариантов, и все следовало продумать.

Но прежде нужно поговорить с Женькой.

За пять минут до конца рабочего дня Аркадий поднялся в приемную Копецкого. В комнате никого не было. Аркадий подошел к двери в кабинет.

— …ваши обязанности, как видите, не столь многочисленны, Евгения Львовна, — услыхал он голос Копецкого. — Лучшей синекуры и ожидать трудно в наши грозные дни. Обязанности ваши скорее символические, чем практические.

— Не понимаю, чем я обязана вашему такому… ну, такой заботе обо мне? — спросила Женька.

— Я вам скажу. Но после, после. Все очень просто на нашей земле, Евгения Львовна. А пока считайте, что вам выпал счастливый лотерейный билет.

— Завтра мне приходить к девяти?

— Я думаю. Кстати, завтра в десять у меня совещание в комендатуре. Вам придется отвечать на телефонные звонки. Отвечайте мило, любезно. Я хочу, чтобы в городской управе всех встречали мило и любезно.

«Вот гад! — подумал Аркадий. — Еще под любезность маскируется!»

Выйдя из кабинета Копецкого, Женька увидела Аркадия и отшатнулась. Но уже в следующее мгновение она рывком отодвинула стул возле своего стола, и Аркадий заметил, как зло дернулась у нее верхняя губа.

— Вам кого? — резко спросила она.

— Здравствуй, Женечка! — ласково сказал Аркадий.

— Я спрашиваю, кого вам?

— Мне сказали, что в этой управе всех встречают мило и любезно. Разве на меня это правило не распространяется? — с улыбкой спросил Аркадий.

— Ах, будьте любезны! — с сарказмом воскликнула Женька. — К кому вы пожаловали?

— К вам, фрейлейн Евгения, — сказал Аркадий.

— Ошиблись адресом, герр Юков!

— Ну почему же? Адрес правильный, — усмехнулся Аркадий, радуясь, что она так враждебно встречает его.

— Здесь же не полиция, — заметила Женька.

— Это все равно. Я провожу тебя. — Аркадий встал, собираясь выйти. — Есть разговор. Жду внизу.

— Хорошо, — одними губами прошептала Женька.

Через десять минут она вышла из подъезда здания и, оглянувшись по сторонам, медленно направилась в сторону своего дома. Аркадий появился из-за угла и подхватил ее под руку.

— Вот как мы теперь, фрейлейн Евгения, — громко сказал он.

— Удивляюсь, герр Юков. Раньше за вами этого не замечалось.

— Раньше вы тоже не появлялись в будний день такой расфуфыренной, — продолжал Аркадий. — Туфли на высоком каблучке, шелковое платье…

— Ты пришел, чтобы издеваться надо мной? — с обидой спросила Женька.

— Отойдем подальше, — шепнул Аркадий. — Делай вид, что мы флиртуем.

— Не то настроение, — прошептала Женька. — Мне не до флирта. Что ты хочешь — говори. Ты правда работаешь в полиции?

— А ты правда — в управе секретаршей у бургомистра?

— Ну — правда! — почти крикнула Женька.

— Я — тоже правда, — примирительно заметил Аркадий. — Ты добровольно пошла работать?

— А ты?

— Я в силу обстоятельств.

— Я тоже.

— Вот и отлично, — сказал Аркадий.

— Ну и что?

— Ты меня не продашь? — спросил Аркадий.

— Ты — изверг! — Женька вырвала руку и зашагала так быстро, что Аркадий сразу отстал.

Но он нагнал ее и снова взял под руку.

— Слушай, — сказал он. — Один человек просил оказать ему услугу.

— Кто он?

— Я думаю, партизан.

— Аркадий, скажи мне, пожалуйста, скажи, милый, дорогой, умоляю тебя, скажи, — взмолилась Женя, — ты прежний или ты?.. Ну, скажи, только правду!

— А ты?

— Да прежняя я, прежняя!

— Я тоже, Женя, но об этом не будем. Я тебе верю. А ты ни о чем не спрашивай.

— Ах, какой ты молодец, мой любимый Аркаша! — прошептала Женя, прижимаясь к плечу Аркадия. — И какая я была дура, что подозревала тебя!..

— Не будем, Женя, молчи. Как ты попала в управу?

— Долго рассказывать, но… в общем, мать заставила. Да я хочу сбежать, я недолго здесь проработаю!

— Ни в коем случае! Оставайся на месте.

— Это приказ?

— Если хочешь — да.

— Ах, Аркаша! — Женя потерлась щекой об его плечо. — Как я счастлива! Только бы не заплакать!..

— Заплакать мне тоже хочется, но, понимаешь, времени нет, — с трудом выговорил Аркадий. — Завтра Дорош принесет на подпись Копецкому списки на арест. Если бы ты могла снять копию!

— А если нельзя?

— Тогда… Слушай: как только Копецкий уедет на совещание, ты подашь мне знак в окно, и я войду. Списки к этому времени должны быть у бургомистра. Мы на месте решим, что сделать.

— А если он запрет списки в сейф?

— Тем хуже для него, — помолчав, сказал Аркадий. — Я вынужден буду пойти на крайний шаг. Людей надо спасать, и я спасу их, даже если сам погибну!

— Аркаша!..

На прощанье Юков сказал Женьке:

— Теперь мне веселее жить. И помни: все, что ты узнала, большая тайна.

Вечером Аркадий попросил Дороша, чтобы о гибели отца не сообщали матери.

— Она не перенесет этого, — сказал он. — Отца надо похоронить тихо, незаметно.

— Сделаем.

Аркадий проиграл Дорошу половину оккупационных марок, и тот был доволен.

Ночь Аркадий почти не спал. Он не стал ни о чем говорить матери, только намекнул, что если он отлучится денька на два, на три, пусть она не беспокоится.

В половине девятого он занял условленное место вблизи управы. Женька должна была прийти ровно в девять, но часы на углу улицы уже показывали десять минут десятого, а ее все не было.

Аркадий видел, как прошел в управу с папкой в руках Дорош. Через пять минут начальник полиции вышел без папки. А Женьки все не было.

Без десяти десять Аркадий сам направился к подъезду управы. Ждать больше нельзя. Бургомистр мог подписать списки и вернуть Дорошу для исполнения. Дорош тотчас же передаст списки оккупантам: в этом Аркадий был убежден. Юков должен был действовать сам. Он решил добыть списки силой оружия.

Он уже подходил к подъезду, когда из-за угла появилась Женька. На ней лица не было. Но Аркадий, как ни в чем не бывало, поклонился и сказал:

— Доброе утро, фрейлейн Евгения!

В руках у Женьки было что-то завернуто в газету.

— Я убью бургомистра! — прошептала Женька.

Тогда Аркадий взял у нее сверток и опять любезно раскланялся:

— Благодарю вас за книгу, фрейлейн Евгения!

В свертке был пистолет — это Аркадий сразу почувствовал. Хорошо, что никого поблизости не было! Аркадий