Кастель делл'Ово действительно оказался бы центром военных действий, если бы патриоты из отряда Мантонне спустились вниз через Джардини и по улице Понте ди Кьяйа. Но, как мы видели, захват Джардини противником все изменил.

Так что не успел отряд Мантонне дойти до улицы Толедо, как республиканский пост на площади Святого Фердинанда, приняв их в темноте за санфедистов, открыл по ним огонь.

Несколько человек ответили на выстрелы, и патриоты уже начали было перестрелку между собою; но тут Мантонне бросился вперед один с криком: «Да здравствует Республика!»

Заслышав этот возглас, с энтузиазмом подхваченный с обеих сторон, патриоты с баррикад и патриоты из монастыря святого Мартина кинулись в объятия друг к другу.

К счастью, невзирая на полсотни ружейных выстрелов, только один человек был убит и еще двое легко ранены.

Сорок защитников баррикад потребовали разрешения присоединиться к экспедиции, и под одобрительные крики были тотчас приняты в отряд Мантонне.

Патриоты молча спустились по улице Джиганте, прошли по Сайта Лючии; когда до замка Кастель делл'Ово осталось каких-нибудь пятьсот шагов, четверо с баррикад, знавшие пароль, выдвинулись вперед, чтобы не повторилось недоразумение, происшедшее с небольшим отрядом на площади Святого Фердинанда.

Предосторожность оказалась не лишней.

Вскоре к ним присоединились Сальвато с двумястами калабрийцев и Микеле с сотней лаццарони. Со стороны Кастель Нуово никого более не ожидалось, так что, если бы выросший отряд внезапно появился теперь близ Санта Лючии, он мог бы принести противнику серьезные неприятности.

Все это было объяснено патриотам в двух словах.

Пробило полночь. Все собрались на месте условленной встречи. Пересчитали ряды: в наличии оказалось семьсот человек, вооруженных до зубов и намеренных дорого продать свою жизнь. Тут же была принесена клятва отомстить врагам за убитого по ошибке патриота.

Республиканцы знали, что у санфедистов нет особого пароля и они опознают друг друга по возгласу «Да здравствует король!».

Первый санфедистский пост стоял у Санта Мария ин Портико.

Сюда еще не дошла весть о захвате албанцами Джардини, поэтому часовые не удивились (тем более что они слышали стрельбу со стороны улицы Толедо), когда к ним приблизился отряд, восклицавший: «Да здравствует король!»

Они подпустили к себе республиканцев почти вплотную и уже готовились побрататься с ними, как вдруг засверкали кинжалы и часовые пали жертвами своей доверчивости.

Только один успел выстрелить и крикнуть: «Тревога!»

Командир батареи, бывалый солдат, был осмотрительнее, чем неопытные санфедисты. Услышав выстрел и возглас часового, он мгновенно поднял своих людей; послышались крики «Стой!».

Патриоты поняли, что обнаружены, и, оставив всякие предосторожности, ринулись на батарею с криком «Да здравствует Республика!».

Пост состоял из калабрийцев и отборных солдат кардинала, так что битва была отчаянной. Николино, Мантонне и Сальвато творили чудеса, Микеле от них не отставал. Земля покрылась мертвыми телами. Бились два часа, захлебываясь в крови. Наконец республиканцы взяли верх и овладели батареей. Канониры были перебиты у собственных пушек, а пушки заклепаны.

Так оказалась достигнута главная цель трех вылазок, предпринятых республиканцами. До рассвета оставался еще целый час, и Сальвато предложил захватить врасплох албанский отряд, стоящий в Джардини и препятствующий связи между Кастель делл'Ово и монастырем святого Мартина.

Предложение было горячо одобрено.

Республиканцы разделились на два отряда.

Один под предводительством Сальвато и Микеле двинулся по улице Сан Паскуале и улице Санта Тереза а Кьяйа и, оставаясь необнаруженным, остановился на улице Рочелла за дворцом Васто.

Другой, возглавляемый Николино и Мантонне, поднялся вверх по улице Санта Катерина, но, замеченный на улице Кьяйа противником, был вынужден открыть огонь.

Заслышав первые выстрелы, республиканцы из отряда Сальвато и Микеле устремились через все ворота и сады дворца Васто к Джардини, вскарабкались на стены и оттуда обрушились на тылы албанцев.

Те, как истые горцы, сопротивлялись героически, но их противниками владело мужество отчаяния: в этом последнем сражении они поставили на карту свою жизнь.

Албанцы были истреблены поголовно.

И тогда победители, оставив в кровавой грязи своих и чужих мертвецов, опьяненные победой, обратили взоры к улице Толедо.

Маммоне и Фра Дьяволо, оправившись от первой неожиданности, поняли, что барабаны на улице Инфраската били ложную тревогу, чтобы прикрыть настоящую; они вернулись на прежние свои позиции на улице Толедо. С некоторой тревогой прислушивались они к шуму битвы в Джардини и немного успокоились лишь через полчаса, когда сражение затихло; но вдруг из лабиринта улочек, спускающихся от переулка Аффлитто к переулку Карита, вырвалась человеческая лавина; грозная, смертоносная и разрушительная, прокатилась она, оттесняя назад аванпосты, все сметая на своем пути, оставляя на каменных плитах след из мертвых тел в триста метров шириною, а затем хлынула в противоположные улицы.

Отряды патриотов соединились на площади Кастелло и на улице Медина. Три командира обнялись, ведь в таких крайних случаях люди, расставаясь, не ведают, увидятся ли когда-нибудь снова.

— Право, не знаю, — воскликнул Николино, вернувшийся в Кастель делл'Ово со своим отрядом из двухсот солдат, который уменьшился на пятую часть, — право, не знаю, отворил ли Господь Бог свое окно, но, если нет, он явно оплошал. Славное представилось бы ему зрелище! Он увидел бы людей, которые предпочитают умереть свободными, чем жить под властью тирании!

Сальвато отвел своих калабрийцев к Кастель Нуово. Комендант Масса не сомкнул там глаз всю ночь и тревожно прислушивался к стрельбе: сначала она удалялась, потом стала приближаться. Когда занялся день, он увидел, как с площади Кастелло и улицы Медина выбежали республиканцы, и велел отворить ворота замка, чтобы принять их в случае поражения.

Но республиканцы победили, и теперь, когда пути были вновь свободны, каждый, даже Мантонне, мог вернуться на прежние позиции.

Итак, широко раздвинутые челюсти ворот замка снова сомкнулись за спинами Сальвато с его калабрийцами и Микеле с отрядом лаццарони, уменьшившимся на целую четверть.

Николино был уже на пути к Кастель делл'Ово, Мантонне последовал за ним, чтобы вернуться на гору и войти в стены монастыря святого Мартина.

Республиканцы потеряли почти двести человек, но уничтожили более семисот противников. Санфедисты были чрезвычайно удивлены тем, что в час, когда они считали себя победителями, им был устроен такой ужасающий разгром.

Эта вылазка патриотов испугала кардинала, показав ему, на что способны люди, доведенные до отчаяния. Всю ночь до него доносились отголоски сражения, но он не понимал, в чем дело; на заре он узнал о страшной ночной резне. Руффо сейчас же вскочил в седло, чтобы лично удостовериться в том, к каким последствиям привели события минувшей ночи. В сопровождении Де Чезари, Маласпины, Ламарры и двухсот отборных всадников он выехал через ворота Святого Януария на улицу Фориа, пересек запруженную санфедистами площадь Пинье и по улице Студи выехал на улицу Толедо.