– Но ведь многие люди видели меня лично! – не сдавалась Солана. – Здесь и в Латионе. И они знают, что я выгляжу совсем не так.

– Да, вы правы, дитя моё, – саркастически улыбнулся Каладиус. – Те десятки, а может даже и сотни людей легко переубедят сотни тысяч, услышавшие всё из уст собственного короля! Да те же самые люди, которые видели вас воочию, спустя несколько лет будут божиться, что вы – именно такая вот гнусная старуха семи футов росту! И они будут искренне в это верить, так же как солдаты этой, с позволения сказать, «Армии возмездия» через какое-то время совершенно искренне будут рассказывать о том, как тяжело им пришлось при разгроме Симмерской ведьмы. Каждый вспомнит товарища, павшего в этой битве или потерявшего в ней руку и разум, каждый вспомнит, что победа далась буквально в последний момент, когда они уже стали прощаться с жизнью. Более того, через одного они будут вспоминать, что лично плевали на обугленные останки Симмерской ведьмы, которые, к тому же, ещё продолжали шевелиться, покуда их не пронзили осиновым колом!

Солана смотрела и слушала Каладиуса, и понимала, что он прав. Она, в силу своего малолетства не расставшаяся ещё со многими иллюзиями, глядела на этого вечно благодушного улыбчивого волшебника, более древнего, чем большинство зданий вокруг, и осознавала, насколько же он всё-таки в глубине души презирает людей. Наверное, именно поэтому он и заперся в своём дворце посреди безжизненной пустыни, потому что не хотел больше никогда видеть ни единого человека, кроме нескольких бесхитростных и молчаливых баининов.

И вдруг она словно увидела в нём себя, точнее не себя, а ту великую волшебницу Солану, которой она станет спустя десятилетия. Это было именно то, о чём говорил Симмер: древним магам чужды чаяния простых людей. Что ж, это была неизбежность, которую предстояло принять.

– Прошу прощения, мессир, – Варан, приоткрыв дверцу кареты, просунул голову внутрь. – Куда мы сейчас направляемся?

– В гостиницу, любезный друг, и прошу вас, ради всего святого, либо зайдите весь целиком, либо выйдите совсем! – сварливо проговорил Каладиус, и этот его тон кардинально отличался от того философского тона, каким он говорил только что. – Вы выпускаете всё тепло!

– Простите, мессир, – с едва уловимым сарказмом усмехнулся Варан, на бородке и усах которого застыли небольшие сосульки от намёрзшего пара, но всё же забрался внутрь, пользуясь возможностью немного согреться. – Ну так куда мы дальше?

– В гостиницу, конечно же, – поджав губы, ответил маг.

– В гостиницу? – удивился Варан. – А почему сразу не отправиться на север по реке?

– Потому что я хочу немного отдохнуть от этого утомительного путешествия, а кроме того, нам нужно сделать некоторые приготовления.

– Какие же, мессир?

– Вы, мастер Варан, отправитесь к тому каретнику, у которого вы купили этот чудесный экипаж, и попросите его кое-что изменить в нём, желательно к завтрашнему дню.

– Вы хотите пристроить второй этаж, мессир? – ухмыльнулся мастер Теней, тогда как Солана с удивлением посмотрела на мага.

– Почти, – Каладиус даже не улыбнулся шутке друга. – Я собираюсь пожертвовать собственным комфортом и переделать внутреннее убранство рыдвана так, чтобы в нём могли путешествовать пять человек.

– Ого, мессир, неужели вы наконец снизошли до наших мучений? – рассмеялся Варан.

И действительно, шелушащееся и покрасневшее лицо мастера Теней красноречиво говорило о том, в каких суровых условиях приходилось путешествовать несчастным всадникам. Хотя они и обматывали лица тканью, но это всё равно не спасало от едкого холода.

– Можно сказать и так, – скорбно кивнул маг. – Морозы крепчают, и скоро начнутся обморожения. Уж лучше немного потесниться, чем выхаживать потом вас или ампутировать пальцы.

– Вы – сама доброта, мессир, – широко улыбнулся Варан. – Что ж, пойду сообщу эту благую весть товарищам по несчастью.

С этими словами Варан, которому по-прежнему довольно тягостно было находиться в компании Соланы, поспешил покинуть тёплый полумрак экипажа.

***

Когда Каладиусу предложили остановиться в той же гостинице, в которой они жили в прошлый свой приезд, он кисло поморщился, но всё же согласился. Однако он быстро оттаял, когда хозяйка гостиницы, сразу припомнив привередливого гостя, тут же предложила ему лучшую комнату, а также объявила, что в ближайшее время для него будет готова горячая ванна.

Уже в гостинице обнаружилась весьма тревожная неприятность – Пашшан обморозил себе щёки. Правда, сам баинин никак не давал понять, что это хоть сколько-то его беспокоит, однако великий маг был весьма встревожен и тут же отправил гостиничного мальчика-лакея за какими-то притирками к ближайшему аптекарю.

– Проклятые холода! – ворчал он, разглядывая побелевшие щёки баинина. – А ведь там, куда мы направляемся, будет ещё хуже!

Всё это лишь укрепило Каладиуса в мысли о том, что путешествие верхом более неприемлемо для его друзей. Поэтому Варан, едва перекусив с дороги и немного обогревшись у камина, тут же отправился к каретных дел мастеру. Тот оказался истинным знатоком своего дела, поэтому пообещал, предварительно взвесив в ладони плотно набитый и приятно позвякивающий мешочек, что к завтрашнему утру всё будет готово.

И действительно, ещё до рассвета следующего дня рыдван стоял на заднем дворе гостиницы. Внешне он совершенно не изменился, но внутри перемены были весьма значительными. Каретник убрал спальные места, заменив их дополнительными диванами. Вдоль Труона хватало селений с постоялыми дворами, так что ночевать в экипаже всё равно вряд ли пришлось бы. Зато теперь здесь с максимальным комфортом могло путешествовать не то что пятеро, а и едва ли не вдвое большее количество людей.

Но вернёмся обратно к вечеру того дня, когда путешественники прибыли в Шинтан. Несмотря на то, что город праздновал уже около недели, останавливаться он, похоже, не собирался. Люди истосковались, изголодались по добрым вестям и добрым поводам, а потому веселье принимало почти исступлённые формы. Народные гуляния, где рекой лилось вино, а жареные колбаски радостные торговцы отдавали почти за бесценок, нередко заканчивались потасовками, а однажды случился даже поджог одного из домов, впрочем, нужно отметить, совершенно непреднамеренный.

И этот день не был исключением. Едва ранние сумерки спустились на город, улицы стали наполняться народом, который, невзирая на трескучий мороз, вновь намеревался разгульничать до поздней ночи. Небо вновь раскрасилось сполохами фейерверков, которые делали честь как алхимикам, так и магам, поскольку некоторые, особо замысловатые фигуры явно были творениями пошедших вразнос волшебников.

Поговаривали, что король Анжей, который вроде бы едва не выбросился из окна, когда ему доложили о Симмерской ведьме, теперь расхаживал гоголем и важно принимал поздравления от придворных и иноземных гостей. Он много разглагольствовал о единстве