Перед закрытием заседания весь президиум демонстративно на эстраде. Председатель объявляет, что следующее очередное заседание народного собрания 24 января.

Раскол правительственного большинства имел слишком большое влияние на дальнейший ход событий. До начала этого раскола если оппозиции и удалось поколебать, правда, и без того ничтожный престиж правительства, то все же практические результаты ее работы были малы.

Меркуловы все более и более выявляли свои самодержавные наклонности, почти самовольно распоряжались финансами, разматывая остатки тех товарных ценностей, которые еще уцелели от прежних властей.

Платя за все ассигновками, постепенно теряющими валютную ценность, правительство умело влияло на их реализацию и тем самым держало в своих руках всех кредиторов казны, в том числе и значительный кадр служащих и даже депутатов народного собрания.

Парламентское большинство, при всей скромности его интеллекта, бывшее до сих пор паладином Меркуловых, все же начало прозревать, что оно только ширма для их махинаций.

Большинство это сплошь и рядом становилось, как перед свершившимся фактом, перед вопиющими деяниями правительства и должно было прикрывать таковые своим вотумом.

В интервью депутата Подгорбунского и суммировались все неудовольствия большинства, а также отмечался и уклон Меркуловых в сторону наиболее реакционной части несоциалистического съезда. Пока это было предупреждение доселе верных союзников.

Чрезвычайно резкий ответ председателя правительства С. Меркулова на интервью Подгорбунского, его крайне задевающая оценка не только роли большинства, но и породившего правительство совета несос-съезда были открытым вызовом и тому и другому.

Вражда обострилась, большинство народного собрания начало дробиться. Сторонники Меркулова образовали новую фракцию национально-демократического союза, во главе с наиболее ярким реакционером Рудневым. Эта фракция, совместно с крайне правыми представителями крестьян, пыталась создать новое большинство для Меркуловых, отвергающее уже не только идею ответственности Совета управляющих, но начавшее поход и против самих себя, то есть против самого народного собрания.

В противовес этой комбинации выделилась небольшая монархическая фракция во главе с депутатом Олениным, которая, вместе с входившей раньше в состав большинства фракцией несоциалистического съезда и остатками национал-демократов, повела резкий поход против Меркуловых.

Это был достаточно продуманный ход, он вырывал у Меркуловых инициативу открытого заявления о их склонности к опоре на монархическую идею, и не только отрывал, но и делал враждебной руководящую группу несоциалистов, в том числе и большую часть совета их съезда.

Нажим оппозиции и развал в большинстве были крайне неприятны правительству. Неприятны особенно потому, что в это время, как потом обнаружилось, Меркуловы, совместно с высшим командным составом каппелевцев, не только готовили, но и начали поход против красных.

Подготовка велась в глубокой тайне, о ней не знали даже многие из состава Совета управляющих ведомствами. Демократический союз и левое крестьянство били тревогу; каждое заседание народного собрания начиналось их требованием немедленного образования военно-морской комиссии и комиссии по иностранным делам, при этом в мотивировке требований ясно намекалось на готовящуюся военную авантюру.

Пугливое, хотя и расколовшееся уже большинство, боясь подвоха «соглашателей с ДВР», неизменно проваливало эти требования.

Но тайное, наконец, стало явным. «Повстанцы», оказавшиеся скрытыми каппелевцами, взяли Иман и начали усиленное продвижение на Хабаровск.

Успех поднял шансы правительства. В связи с одержанными боевыми успехами и присоединением Камчатского края, ждали резонанса этих успехов на Амуре и в Забайкалье. Более же горячие головы, как и всегда в подобных случаях, мечтали не только о Сибири, которая считалась охваченной волнением, но и о… Москве!

Печать трубила победу и нещадно клеймила «предателей-соглашателей» из состава народного собрания. Делались попытки к поднятию религиозного порыва, служились молебны о чудесном избавлении то одного, то другого братьев Меркуловых. Пугливый обыватель, составлявший прежнее правительственное большинство, готов был к раскаянию.

Примирение, вероятно, состоялось бы, особенно после столь крупного успеха, как занятие Хабаровска.

«Les insurges blanc’s vient q‘emporter grande victoire dans la region d‘Ameur par prise de Khabarovske»[102] – так извещались иностранные представители для информирования своих правительств.

У Меркуловых закружились головы, в сущности, они имели к этому основание. Ими, в сравнительно короткий срок, была проделана огромная работа. Они не только начисто ликвидировали широко задуманный большевистский заговор, но и загнали местное бюро коммунистической партии в под полье.

Широко и умело организовали «повстанческое» движение. Урок прошлого года в Забайкалье не прошел для них даром. Но они переоценили свои возможности.

Опираясь на достигнутые успехи и верхи каппелевской армии, Меркуловы рвали не только с той общественностью, благодаря которой они пришли к власти, но и повели штурм как на мешавшее им народное собрание, так и против совета несос-съезда, сотрудничество с которым они считали для себя уже не обязательным.

Народное собрание ощетинилось, сплотившись на протесте против указа правительства о его роспуске до 14 февраля, которым Меркуловы хотели развязать себе руки для развития военных действий.

Глубоко оскорбились и несоциалисты. Они поняли наконец, что были только мавром, которого просят уйти, так как он уже сделал свое дело.

Вражда загорелась с новой силой.

Фронт требовал подкреплений, но ни вооруженные группы семеновской ориентации, ни уссурийские казаки этого подкрепления не давали. У последних в Гродеково для решения своих вопросов, в том числе и вопроса о вооруженной поддержке похода на север, созывался очередной казачий круг. Надо было удержать казаков на своей стороне: их фракция в народном собрании еще кое-как обеспечивала, хотя и ничтожное, большинство, а главное – они нужны были для закрепления боевых успехов.

В Гродеково с этой целью должен был поехать Н. Меркулов; туда же послали свои делегации и народное собрание, и совет несос-съезда.

Гродеково. 25 декабря

Утром в составе делегации народного собрания выехали из Владивостока в Гродеково на открытие казачьего круга. Вагон грязный. Тесно – правительство не очень заботливо к депутатам. Тем не менее казаки и крестьяне, начавшие «завтракать» сейчас же с отходом поезда, видимо, чувствовали себя прекрасно и очень быстро организовали не очень стройный, но достаточно шумный хор.

В нашем купе собрались депутаты Зибзеев, Бардин («халкидонский мужичок»), генерал Анисимов и какой-то молодой человек, только что прибывший из советской России и теперь командированный делиться своими впечатлениями с населением области362.