У А. показывали письмо, шедшее из Петрограда в Харбин всего 16 дней – это лучший показатель, что те восстания в Сибири, о которых ежедневно сообщает «Русский край», нисколько не мешают нормальной работе почтовых сообщений по Сибирской магистрали356.

2 ноября

Русско-японскую комиссию осаждают просьбами об отпуске конфискованного японцами пороха – и всё для целей охоты. Все сделались охотниками. Рыночные цены на порох значительно упали.

Вечером в народном собрании впервые единодушное, за исключением эсеровской тройки, постановление о борьбе против ставших нестерпимыми насилий хунхузов.

Миролюбивое настроение нарушила речь депутата Павловского по поводу указа об усиленной охране. Цитируя речь Шингарева в Государственной думе, он недвусмысленно обозвал правительство «хулиганами».

Я, председательствовавший в собрании, понял, что это слова приведенной цитаты, и не остановил вовремя оратора.

Начался неописуемый скандал. Министры бежали из ложи. Следом за ними покинуло зал и правительственное большинство.

Я объявил перерыв, затребовал стенограмму и затем по возобновлении заседания, выяснив свой недосмотр, предложил исключить Павловского из заседания. Попутно объявил замечание и депутату Оленину за призыв о поддержке правительства, обращенный к публике.

Предложение было принято; тем не менее атмосфера вражды и раздражения не утихала, пришлось закрыть заседание.

Борьба Демократического союза против цензуры увековечена появившейся сегодня в «Слове» интересной карикатурой: я – «Илья Болдырец» с «Добрыней Старковичем» (Старковским) и «Алешей Кроличем» (Кроль) идем на «Чудище Озольское» – цензор Озоль.

Павловскому грозят дуэлью и 102 статьей. От меня требуют извинения перед председателем Совета управляющих и т. д.

Правительственная «Вечерка» неистовствует.

Ни дуэли, ни извинения даже в виде «соболезнования» премьеру, конечно, не было.

Вероятно, в связи с тайфуном и отвратительной погодой в виде снега, дождя, грязи и леденящего ветра, у всех не в порядке печень. Злоба шипит изо всех углов.

Генерал Молчанов опубликовал в газетах письмо на имя председателя народного собрания по поводу выступления депутата Куржанского (крайний правый), будто бы оскорбившего армию. Бедный Куржанский оказался и «товарищем», и «агентом большевиков».

Письмо это вызвало всеобщее возмущение. «Командиров много, у каждого свои претензии, на всех не угодишь. Во что обратится народное собрание, если со всех сторон в него будут направлены дула револьверов и угрозы насилиями. Мы же осуждали, когда слушали рассказы о Чите, что там единогласные постановления в Учредительном собрании принимались под стук партизанских прикладов» – так выражались наиболее сдержанные депутаты.

К чести большинства, поддержанного и советом съезда несосов, отношение к этому письму было выявлено самое отрицательное.

12 ноября

Вчера горячо дебатировался в народном собрании законопроект об изменении указа правительства, касающегося применения ст. 279 кн. XXII старого свода военных постановлений (смертная казнь).

После скандала с выступлением Павловского министры не посещают заседаний народного собрания. Начался поход и против меня, как председателя Русско-японской согласительной комиссии, за игнорирование власти.

Город пугают наступлением семеновских войск (таковые все еще существуют) из Гродекова, руководимых генералом Глебовым и полковником Глудкиным.

Говорил с Н. Меркуловым. Он «нюхом чувствует что-то неладное: в Дайрене поворот – туда вызван Блюхер (главнокомандующий ДВР). Правда, все затянется еще месяца на два, но в общем в воздухе нехорошо».

«А как история с глебовским наступлением?» – спросил я Меркулова.

«Да ничего, рассасывается».

Местные англичане говорят о сильном вздорожании жизни в Англии: «Многие переезжают во Францию, там гораздо дешевле, но нет прислуги».

15 ноября

Опять сделал нажим об освобождении японокомандованием наших русских грузов.

Арестован полковник Глудкин, наиболее резкий выразитель сепаратизма в армии.

Кругом жалобы на отсутствие денег.

Заходил вождь здешних «засельщиков»[100] Давыдов. Они прочно организовались и на выборах в городскую думу оказались весьма влиятельной общественной силой.

По мнению Давыдова, эти крепнущие массы объединит и поведет за собой установление права собственности вообще и мелкой земельной собственности в частности, то есть то, что закрепит захват ими чужой земли.

Я сказал, что мысль многих давно уже фиксируется на этом новом общественном образовании – «мелкой буржуазии», весьма цепкой и стойкой в борьбе за мелкую собственность.

Мне вспомнилось, как они с вилами и топорами в руках отстаивали чье-то крыльцо, нарушавшее утвержденную городом распланировку улиц. Наряд милиции оказался бессильным.

Народным собранием довольно гладко принят закон о применении ст. 279 кн. XXII старого свода военных постановлений (смертная казнь). Протесты Кроля пропали даром.

Создался и крепнет новый триумвират – Н.Д. Меркулов и генералы Вержбицкий и Молчанов.

Арестован руководитель переворота 26 мая генерал Лебедев. Появился слух, что какие-то «повстанцы», после боя с партизанами, заняли Ольгу[101].

В мелких правых газетках ряд клеветнических выпадов по моему адресу. Вместе с редактором В. Ивановым в этом упражняется какой-то Клепиков, выдающий себя за адъютанта Б.В. Савинкова, а теперь что-то вроде личного секретаря у премьера Иванова.

18 ноября

В народном собрании бюджет, первая смета государственного контроля, прошел гладко.

Обстоятельно и довольно эффектно выступал сегодня премьер Иванов по поводу запроса об издании указа № 49 (нарушение конституции) об усиленной охране. Выдержками из захваченной переписки он установил факт готовящегося заговора, руководителем которого был убитый коммунист Цейтлин. Выступление было назначено на 18 октября.

Относительно заговора будто бы даже велись переговоры с представителями оппозиции народного собрания и каппелевскими офицерами во Владивостоке и Раздольном357.

«Исключительные меры вводились нами не для того, чтобы подвергнуть население террору, а наоборот, чтобы избегнуть пролития крови… Эти меры не репрессии, а превенции» – таковы были заключительные слова премьера.

Беседовал с одним из руководителей харбинской газеты «Русский голос» Востротиным. Он задержался во Владивостоке перерывом сообщения, вызванного взрывом на железной дороге. Смотрит на положение вещей пессимистически. Новая склока, по его мнению, неизбежна.