На приеме генерал Жиро выступил с речью. Он говорил о войне и о необходимости реорганизовать французскую армию в интересах скорейшего освобождения страны. Он не произнес ни слова об объединении, ни о генерале де Голле, несмотря на старания генерала Бетуара, Оппено и мои доказать ему, что такие ссылки были необходимы для политической перегруппировки французов в Нью-Йорке.

Переговоры относительно Сирии, которые Вы начали в Лондоне, вызывают наше беспокойство. Официальное заявление Черчилля о позиции Франции в Леванте не успокаивает нас. Условия, в которых вы ведете переговоры в Лондоне по этому очень важному вопросу, находясь далеко от Комитета освобождения и не имея достаточной информации, не кажутся очень благоприятными. Вам, конечно, будет досадно, что в ходе переговоров Вы не сможете проконсультироваться с исключительным знатоком вопроса генералом Катру, поскольку переговоры ведутся в Лондоне и такая консультация практически невозможна. Наконец, для нас трудно начать важные переговоры с англичанами о государствах Леванта под французским мандатом раньше, чем лондонское правительство признает Комитет освобождения…

В «Уайтхолл леттер» от 16 июля опубликован замечательный анализ кампании, ведущейся Белым домом против де Голля…

Одно важное место этого анализа относится… к меморандуму, составленному премьер-министром в Лондоне. «Для будущих отношений между нациями английского языка и Францией, — говорит „Уайтхолл леттер“, — ничто не могло бы быть хуже, чем эта весьма прозрачная и вместе с тем неуклюжая затея выбить из седла генерала де Голля и добиваться того, чтобы он не мог в будущем сыграть своей роли в политике своей страны».

Депутат-консерватор Бутби обратился сегодня в Палате общин с запросом к премьер-министру о том, рассмотрел ли он меморандум, копия которого была ему передана. Этот документ получен как будто бы из официального источника и имеет целью информировать английских чиновников и прессу относительно мнения премьер-министра о генерале де Голле. Бутби также спросил, какие меры намерен принять премьер-министр, чтобы положить конец распространению неверных сведений, наносящих ущерб отношениям Великобритании с одной из стран Объединенных Наций.

Черчилль ответил… что он принял на себя всю ответственность за меморандум. «Но, — сказал он, — этот документ секретен, и я склонен обсуждать его только на закрытом заседании и при условии, что палата выразит желание созвать такое заседание».

Тогда Бутби заметил, что документ, названный здесь секретным, опубликован в вашингтонских газетах. Он спросил, не думает ли премьер-министр, что подобные выпады против генерала де Голля наносят вред делу союзников…

Сегодня во второй половине дня я посетил Форин офис, чтобы узнать о впечатлении, произведенном заявлениями генерала де Голля по радио, в которых он снова отстаивал право Франции на участие в переговорах о возможном перемирии с Италией.

Я хотел встретиться с Александром Кадоганом, но, когда я просил о встрече, мне еще не было известно о моем официальном назначении, и вышло так, что я снова посетил Стрэнга.

Стрэнг согласился со мной; он заявил, что генерал де Голль «говорил так, как обязан был сказать каждый француз в данном положении». Он добавил: «С точки зрения Америки можно только пожалеть, что с этой речью выступил не генерал Жиро».

Затем я передал Стрэнгу список французских предложений, осуществление которых Комитет национального освобождения может обеспечить только в том случае, если при заключении перемирия (с Италией) в текст соглашения будут включены соответствующие статьи, а именно: об эвакуации территории, о военнопленных и депортированных, о возмещении ущерба и т. д.

Стрэнг был поражен степенью нашей заинтересованности в этих делах; он согласился со мной, что и речи нет о том, что мы можем добиться удовлетворения наших пожеланий лишь через посредство союзников.

Дорогой генерал!

Ваше письмо глубоко меня тронуло. Оно будет так же воспринято французскими свободными силами.

После несчастного исхода битвы за Францию эти силы стали арьергардом наших армий.

Развитие событий привело к тому, что этот никогда не отчаявшийся арьергард стал авангардом. В ныне восстанавливающейся французской военной организации эти части сохранят свой облик, свои особенности и свой боевой дух.

Комитет национального освобождения вверяет вам верховное командование над всеми силами, которые еще не введены в бой. Они пойдут за вами, я в этом убежден, с доверием и преданностью, которых вы достойны как великий солдат и заслуженный военачальник. Завтра, с божьей помощью, вы поведете их в решающую битву за освобождение родины.

Весьма дружески расположенный к Вам.

В момент, когда наметилась возможность близкой капитуляции Италии, которая должна иметь далеко идущие последствия для всей оккупированной Европы, и особенно для Франции, Французский комитет национального освобождения считает своим настоятельным долгом обратить внимание американского и английского правительств на существенное значение французского участия сначала в переговорах о перемирии, а затем в обсуждениях и принятии решений внутри соответствующих органов, призванных обеспечить выполнение условий, которые будут предписаны Италии.

Крушение фашизма означает первую и решающую победу демократических сил. Французская нация гордится тем, что этому способствовали и ее военные усилия и ее жертвы; вот почему все французы, как в империи, так и в метрополии, еще находящейся под игом врага, восприняли бы с полным удовлетворением намерение привлечь Комитет освобождения сначала к участию в переговорах, связанных с поражением Италии, а затем и к восстановлению демократического режима, что Комитет считает необходимым в согласии с американским и английским правительствами.

Восстановление демократического режима повлечет за собой полное уничтожение правовой основы фашистского государства. Только при этом условии может быть достигнута одна из основных целей войны и итальянский народ в результате полного восстановления его свобод получит возможность занять подобающее ему место среди европейских наций.