Потом он подумал о Шань, о найденной женщине, потрясающей незаслуженной, настоящей, и о любви. Даже здесь и сейчас он слышал ее голос. Иногда в мире есть нежность.

В конце он подумал об отце. Далеко-далеко на западе, дома. Там, где начинались все реки. Он так давно его не видел. Мечты могут увести мужчину из дома. Честь и долг, гордость и любовь, он думал о них. «Ты старался в жизни поступать правильно», – подумал он. Он взял ближайшую к нему чашку.

* * *

Тело Жэнь Дайяня так и не нашли. Это должно было сделать невозможным создание его усыпальницы, культа, чего-то такого, что могло бы помешать двору и его намерениям в этом вопросе.

Но отсутствие тела может также вызвать появление легенд, сказаний, так как у нас свои потребности и желания в отношении героев. И поэтому появились гробницы и алтари по всему Катаю, – со статуями командующего – на коне или стоящего с мечом. Часто у этих гробниц была также статуя стоящего на коленях человека в оковах, склонившего голову: Хан Сеня, злого первого министра, который убил героя (прислал яд, или убийцу с кинжалом) против воли и желания светлейшего императора Чжицзэна, основатели и спасителя Южной двенадцатой династии.

Из поколения в поколение люди, приходящие к этим усыпальницам, чтобы почтить память главнокомандующего Жэня или просить его дух помочь разрешить их собственные проблемы, плевали на коленопреклоненную фигуру Хан Сеня.

История не всегда добра и справедлива.

В центре легенд о Жэнь Дайяне лежала история о том, как командующий встретился с дайцзи и как он устоял против нее из чувства долга и преданности империи, а она заклеймила его словами его верности Катаю.

На основании этой истории некоторые потом поверили, что она похитила его из камеры, спасла от смерти, и он мог жить в другое время или даже в их время. Другие, настроенные скептически, указывали, что нет ни одной истории, где бы говорилось о вмешательстве женщины-лисы, чтобы помочь смертному. Это не в их обычаях. А на это им отвечали: был ли какой-нибудь смертный отмечен так, как Жэнь Дайянь?

Было также известно, что любимая всеми поэтесса Линь Шань покинула поместье «Восточный склон», где жила, вскоре после смерти Лу Чэня и его брата, и уехала в повозке всего с одним спутником. В самом этом факте не было ничего необычного – она была их гостьей, присутствие братьев поддерживало ее, а она, несомненно, скрашивала жизнь их обоих.

Но ходили также слухи, что она отправилась в тот день далеко на запад, в Сэчэнь, где у нее не было никого из родственников, и это считали загадочным. Если только не вспомнить, с торжеством доказывали сторонники этой теории, что она была очень тесно связана с Жэнь Дайянем, а он был родом с запада.

Подробности ее жизни остались неизвестными миру. Такое случается с теми, кто живет неприметно, но все-таки… это заставляет задуматься, не так ли? Ее стихи и песни остались жить, их собирали, часто печатали, часто исполняли, их любили, и они сохранились – это другая разновидность бессмертия.

Именно Линь Шань, разумеется, написала песню «Звездная река», которую пели матери, укачивая своих малышей; которую дети учили в школе, а мужчины пели, идя за водяными буйволами с плугом; которую куртизанки исполняли в сопровождении пипы в комнатах под красными фонарями; которую женщины напевали для себя на балконах над фонтанами; или любовники пели друг другу в темноте сада и клялись, что печальная судьба, описанная в этой песне, никогда не станет их судьбой.

Ходили также легенды о ее сыне. У нас свои страстные желания.

Деревня Шэнду на западе, за устьями рек и гиббонами, также стала священным местом, местом паломничества, так как именно там родился Жэнь Дайянь, преданный до конца. Там можно найти ухоженную могилу его отца и его матери.

Реки и горы можно потерять, отвоевать, снова потерять. По большей части они продолжают существовать.

Мы не боги. Мы совершаем ошибки. Мы живем не очень долго.

Иногда кто-нибудь растирает тушь, смешивает ее с водой, кладет бумагу, берет кисть и описывает наше время, наши дни, и нам дается еще одна жизнь в этих словах.

При дворе императора:

Вэньцзун, император Катая

Чицзу, его сын и наследник

Чжицзэн по прозвищу «принц Цзэнь», его девятый сын

Хан Дэцзинь, первый министр Катая

Хан Сень, его сын

Кай Чжэнь, помощник первого министра Катая

Юлань, его жена

Тань Мин, одна из его наложниц

У Тун, евнух, друг Кай Чжэня, военачальник

Сунь Шивэй, убийца.

В других частях Катая:

Жэнь Юань, служащий управы в западной деревне Шэнду

Жэнь Дайянь, его младший сын

Ван Фуинь, супрефект в Шэнду

Туань Лун (Учитель Туань), основатель школы в Шэнду

Цзао Цзыцзи, военный командир

Линь Ко, придворный, «господин, живущий при дворе»

Линь Шань, его дочь, единственный ребенок

Ци Вай, муж Шань

Си Вэньгао (Мастер Си), бывший первый министр, историк

Лу Чэнь, друг Си Вэньгао, поэт, ссыльный

Лу Ма, его сын

Лу Чао, его брат, также ссыльный

Шао Бянь, молодая женщина из городка Чуньюй на Великой реке

Шао Пань, ее младший брат

Сыма Пэн, женщина из Гончжу, деревушки у Великой реки

Чжили, ее дочь

Мин Дунь, солдат

Кан Цзюньвэнь, солдат, убежавший из оккупированных земель

Шэньвэй Хуан, военачальник

В степи:

Тэ-куань, император сяолюй

Яо-кань, его двоюродный брат и главный советник

Янь’по, каган племени алтаев

Вань’йэнь, военачальник алтаев

Бай’цзи, его брат

Пай-я, каган племени хашинь

О-Пан, каган племени цзени

О-Янь, его младший брат

«Звездная река» – это произведение, созданное на основе тематики, персонажей и событий, связанных с Северной династией Сун Китая, до и после падения Кайфына. Этот период хорошо освещен в исторических хрониках, и появляются все новые сведения о нем, хотя причины и подробности событий остаются спорными, что предсказуемо.

Я сжал временную шкалу, как часто делаю в своих книгах. Несмотря на то что на создание нескольких персонажей меня вдохновили реальные мужчины и женщины, их личные контакты в романе выдуманы. Я уже много писал и говорил о том, почему такое слияние истории и фантазии я считаю дающим больше свободы, как с этической, так и с творческой точки зрения.