большое счастье, а бездетность — наоборот. Наконец, ползуче-шагучий ритуал был закончен, толстуха в последний раз перебралась через мертвецкое ложе, постояла, отдуваясь и держась за бок. Потом нагнулась к корыту и истово, с плесканиями, умылась.

Даже до лестницы докатилась волна всколыхнувшихся тяжких ароматов…

Вытираться, видимо, ритуал запрещал. Паломница поклонилась сторожу, сунула еще монетку и попятилась к дверям. Старик так же кланялся щедрой гостье; за все время не было произнесено ни слова, доносилось только пыхтение, шорох одежд, протирающих пол и шарканье туфель.

Катрин снова видела лишь скамью и корыто — темная жидкость колыхалась, звучно падали капли с края емкости. Старик исчез. Нет, не исчез. Катрин все еще слышала его движения — но они глохли с каждым мгновением. Сторож уходил, растворялся как неживой, хотя был вовсе наоборот… о, боги! Объяснить сложно, просто Катрин видела подобное раньше. «Дарк» — так назвали бы сторожа в ином мире.

Наблюдательница беззвучно скользнула вниз по лестнице. Какой бы нелепой не выглядела догадка, шефа необходимо предупредить. Служба есть служба.

Поздно. Из подсобки уже вынырнул сам «Спящий», оба охранника со стволами наголо прикрывали начальника. Вейль на ходу, даже не взглянув, отмахнулся от лестницы — Катрин поняла, что нужно оставаться на месте и отступила наверх. Двигался шеф с неестественной для своего вечно-сонного состояния стремительностью — перелетев через скамью, в мгновение ока заслонил входную дверь. Теперь Катрин вновь абсолютно отчетливо видела сторожа — тот испуганно замер практически посередине мертвецкой — как его можно было не замечать, оставалось непонятным. Старикан, тряся седой бороденкой, что-то сказал «Спящему» — шеф стоял перед ним, разглядывая пристально, как очень редкую и ценную находку. На миг казалось возможным поверить что Вейль и вправду археолог — повезло на уникальнейшую находку наткнуться. Старикан вновь что-то спросил — на этот раз явно испуганно, почти крича. «Семь-Шесть» выволакивал из «подсобки» переводчика — Барбе пребывал в полном неадеквате: ноги парня не держали, крепко зажмурившись, истерично бормотал молитвы.

Старик на миг оглянулся на возню, вновь вперил взгляд в Вейля — именно этот гость по-настоящему пугал нечеловеческого хозяина мертвецкой. Катрин и самой стало не по себе — шеф стоял, но выглядел… хладнокровным убийцей выглядел месье «Спящий». Сторож, правда, не сдавался: простер сухонькую руку, запальчиво затарахтел по-арабски, грозя незваному гостю кривым пальцем. На этот раз Вейль ответил очень похожим жестом — тоже вытянул руку, раскрыл ладонь — там лежало что-то небольшое. Катрин показалось, что шеф показывает пластиковый медицинский контейнер, в таких, пардон, анализы сдают.

Что бы там не лежало, подействовало оно на сторожа радикально. Собственно, это уже не был сторож: фигура смялась, увеличилась в росте, старенький, но пристойный дишдаш превратился в вопиющие лохмотья, руки и ноги стали немыслимо костлявыми. Существо тонко и резко взвизгнуло — уши «археологов» так и пронзило болью — и нелюдь исчезла…

…Как же, исчезла. Просто двигалось неуловимо быстро. Катрин успела засечь тень, взлетающую по ступенькам прямо на нее. Среагировала исключительно потому, что была готова к чему-то этакому. А вот каирский дарк к засаде на лестнице оказался не готов. Встречный удар вышел относительно точным — целила Вдова в подбородок, но угодила в лоб — по звуку довольно костистый. Впрочем, рукоять ятагана выдержала. Удар должен был оглушить беглеца, но не оглушил. Существо пошатнулось, распахнуло широкий рот, предъявив на редкость черные и редкие зубы, с ненавистью воззрилось в накрашенные глаза девушки, и попыталось просочиться между живой преградой и стеной. Впрочем, удар в лоб порядком поубавил шустрости каирскому дарку. Катрин попыталась прихватить его за худое горло — оказалось, что шея скользкая, тонкая, и смахивает на сальный гофрированный шланг: схватить можно, вот удержать куда сложнее. Пришлось добавлять подножкой и вторичным ударом рукояти ятагана. Опыт правильных рукопашных спаррингов у твари был так себе — равновесие разом утерялось, дарк, стуча мослами, покатился вниз. Катрин, не позволяя разорвать дистанцию, прыгнула следом.

Под лестницей врага приняла основная «археологическая» группа. «Цифры» заламывали беглецу руки (или лапы?), тот пытался кусаться и выскальзывать, но Вейль крепко удерживал живой трофей за грязные длинные волосы.

…— Господи, и скользкий, и липкий, а уж воняет… — «Девять» брезгливо вытер ладони об одежду. — Уродец, и уж насколько отвратительный, что глазам своим не верю.

Пленник лежал на каменном полу, пряча лицо. Руки (версия насчет «лап» оказалась явно необоснованной) скручены за спиной — шеф для этого припас надежную местную веревку, хотя Катрин было хорошо известно, что в экспедиционном арсенале имеются и наручники, и пластиковые хомуты-стяжки, что широко используются для фиксации не только электрокабелей. Предусмотрителен Вейль.

Уродом пленник не выглядел. Некрасивым и крайне неприятным с человеческой точки зрения существом, это да. Вонючим, точно из того корыта никогда и не вылезал — определенно. Еще он был по-настоящему страшен. Ибо сугубо нечеловечен. Это уж точно: не мирный дарк, и не дикий, а вообще иное… иная земная система координат и соответствий. Деталей Катрин не знала, и знать не могла, но верила интуиции (о, боги! сколь многое сразу вспомнилось). Врасплох «сторожа» застали, с этим повезло. Запах и нечеловечность… да. Но он все же фейри-дарк, местный, следовательно, имеет право на некоторые странности и собственный образ жизни. В конце концов, это не он агрессию проявлял, а наоборот. Пришли, скрутили безвинного работника ритуально-культовой службы…

…— Нам теперь неделю не отмыться — поддержал брезгливого партнера «Семь-Шесть». — Что это за гадость? Мутант?

— Это гуль. Он не мутант. Кстати, а кто присматривает за переводчиком? — отстраненно поинтересовался Вейль.

За доходягой Барбе никто не присматривал, вследствие чего переводчик исчез.

— Плохо, — молвил шеф, когда прилегающая улица и закоулки у мертвецкой безрезультатно осмотрели.

— Куда он денется? В лагерь свалил, трусливый тип, он город знает, доберется раньше нас. А с этим… гулем или как его там, поступим проще — он легкий, с собой можно утащить, — предложил план действий «Семь-Шесть». — В лагере и допросим. Река рядом, исчезнет легко.

— Это лишнее. В смысле — тащить — это лишнее, — пробормотал шеф, похоже, вновь задремывая. — Неприятно, что наши люди нарушают пункты контракта. Это может привести к крайне печальным для них последствиям.

Катрин подумала, что всем присутствующих имеет смысл всерьез обеспокоиться. Месье Вейль не склонен выражаться красиво. Глупо было тогда брякнуть «давайте по теме».