– Как это получилось?

– В войну. Во время бомбежки.

– Сочувствую.

Алисия пожала плечами.

– Помогает отваживать поклонников.

– Представляю. У вас их, наверное, много.

– И ни одного стоящего. Самые лучшие влюбляются в женщин вроде вас. За мной же они охотятся, желая заполучить в качестве трофея.

– Если вы добиваетесь, чтобы я вас пожалела, то стараетесь напрасно.

Алисия усмехнулась.

– Не думайте, что за мной не охотятся, – призналась Беа, застенчиво улыбнувшись.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Почему они порой так глупы?

– Мужчины? Бог знает. Может, дело в том, что мать-природа – довольно суровая, кстати, – от рождения недодала им ума. Но некоторые вполне сносны.

– Так и Бернарда говорит, – произнесла Беа.

– А ваш Даниэль?

Взгляд Беа сделался колючим.

– А что с моим Даниэлем?

– Ничего. Он кажется очень хорошим молодым человеком. С чистой душой.

– У него есть и темные стороны.

– Из-за того, что случилось с его матерью? С Исабеллой?

– Что вы знаете об Исабелле?

– Немного.

– Без анестезии вы лжете гораздо убедительнее.

– Я могу вам доверять?

– Полагаю, у вас нет выбора. Вопрос в том, могу ли я доверять вам.

– А вы сомневаетесь?

– Да.

– Есть кое-какие сведения об Исабелле, об ее прошлом… – начала Алисия. – Наверное, Даниэль имеет право их узнать. Но не будет ли по большому счету лучше, если он останется в неведении.

– Алисия!

Алисия открыла глаза, увидела близко лицо склонившейся к ней Беа и почувствовала, как та с силой сжала ее руку.

– Что?

– Я хочу предупредить вас. И повторять не буду.

– Как угодно.

– Не вздумайте причинить зло Даниэлю или моей семье.

Алисия выдержала ее взгляд, властный и выразительный, настолько, что она едва осмеливалась дышать.

– Поклянитесь.

Алисия проглотила комок в горле.

– Клянусь.

Беа кивнула и снова откинулась на спинку стула. Алисия заметила, что она прикрыла глаза.

– Беа!

– Что еще?

– Я хотела кое-что объяснить. В ту ночь, когда я провожала Даниэля до дверей дома…

– Успокойтесь и поспите.

7

Гроза, отгремевшая накануне, раскрасила Барселону пронзительной синевой. Лишь редким зимним утром можно насладиться подобной красотой. Солнце вытеснило тучи с небосклона, и воздух наполнился струившимся чистым светом, который впору разливать по бутылкам. Сеньор Семпере проснулся в прекрасном расположении духа. Не устояв перед соблазном и из чувства противоречия он выпил на завтрак чашку черного кофе, тем самым нарушив предписания врача, и решил, что грядущий день сулит удачу.

– Вот увидите, сегодня мы соберем выручки больше, чем «Эль Молино» в Великий пост.

Убирая табличку «Закрыто» с двери книжного магазина, сеньор Семпере обратил внимание, что Фермин с Даниэлем шепчутся в уголке.

– Вы что-то замышляете?

Оба повернулись как по команде с глупым выражением лица, выдававшим их с головой. Они выглядели как люди, не спавшие неделю, и, если память не подводила букиниста, были в той же одежде, что и накануне.

– Мы говорили о том, что с каждым днем вы молодеете и крепнете, – заявил Фермин. – Дамы заслуженного возраста должны падать к вашим ногам.

Букинист не успел ответить: послышалось звяканье колокольчика над дверью. Сеньор в безупречном костюме приблизился к стойке и обходительно улыбнулся.

– Добрый день, кабальеро. Что вам угодно?

Посетитель неторопливо снял перчатки.

– Надеюсь, что вы сможете ответить на мои вопросы, – сказал Эндайа. – Полиция.

Букинист нахмурился и покосился на Даниэля. Лицо молодого человека побледнело, сравнявшись цветом с жизнеутверждающим оттенком рисовой бумаги, на какой печатают полные собрания сочинений классиков.

– Мы вас слушаем.

Эндайа вежливо улыбнулся, вынул из кармана фотографию и положил ее на прилавок:

– Будьте любезны, подойдите поближе и посмотрите.

Троица, сгрудившись за стойкой, принялась разглядывать снимок. На нем была изображена Алисия лет пять назад. Она улыбалась в камеру, напустив на себя невинный вид, который не ввел бы в заблуждение даже младенца.

– Вы узнаете эту сеньориту?

Сеньор Семпере взял фотографию и внимательно изучил ее. Пожав плечами, он передал карточку Даниэлю, точно повторившему действия отца. Последним со снимком ознакомился Фермин. Посмотрев ее на просвет, как фальшивую купюру, он покачал головой и вернул Эндайа.

– К сожалению, мы не знакомы с этой особой, – сказал букинист.

– Следует заметить, что у нее плутоватый вид, но я никого похожего не припоминаю.

– Нет? Вы уверены, сеньоры?

Все трое покачали головой.

– Вы не уверены или не видели ее?

– Да и нет, – уточнил Даниэль.

– Ясно.

– Позвольте спросить, кто она такая? – поинтересовался букинист.

Эндайа снова спрятал фотографию.

– Ее зовут Алисия Грис, она скрывается от правосудия. Насколько нам известно, недавно она совершила три убийства. Самое последнее произошло вчера, жертвой стал капитан полиции Варгас. Она очень опасна и, вероятно, вооружена. Несколько дней назад ее видели в вашем квартале, и соседи утверждают, будто она заходила в книжный магазин. Одна из продавщиц из пекарни на углу заявила, что видела ее в обществе вашего служащего.

– Наверное, она ошиблась, – произнес сеньор Семпере.

– Не исключено. В магазине работает кто-нибудь еще, кроме вас троих?

– Моя невестка.

– Может, она вспомнит эту женщину.

– Нужно ее спросить.

– Если вы сами или ваша невестка вспомните что-либо важное, настоятельно прошу позвонить мне по этому номеру телефона. Моя фамилия Эндайа.

– Непременно.

Он учтиво поклонился и направился к выходу.

– Благодарю за помощь. Доброго вам дня.

Отец и сын Семпере с Фермином замерли за прилавком и молча наблюдали, как Эндайа спокойно перешел улицу и остановился перед кафе напротив. У входа в кафе к нему приблизился человек в черном пальто, и минуту они что-то обсуждали. Потом обладатель черного пальто кивнул, и Эндайа неспешно зашагал дальше по улице. Человек в пальто оглянулся на витрину книжного магазина и вошел в кафе. Он расположился за столиком у окна, вознамерившись продолжить слежку.