– Если нас спросят, скажу, что Эдди был разъярен, когда я с тобой сбежала. Пойдет?

Я согласился, но при этом почувствовал себя несчастным. Это был особенно низкий обман, учитывая, что Кларку, моему благодетелю и ее бывшему возлюбленному, угрожали со всех сторон.

– Макс, тебе всегда следует помнить, – настаивала она, – что клан – это тот, кому принадлежит власть в настоящее время. Если это – Эванс, то сила у Эванса. Ему остается только крикнуть: «Предатель!» – и тебе чертовски хорошо известно, что в таком случае нас ждет. Если речь обо мне, то я не хочу оказаться там. Нам обоим есть что терять. Эдди пошел на риск. В лучшем случае газеты просто раздуют скандал. Они будут рады поставить на первые полосы меня в неглиже. Не всегда грязное белье следует стирать на людях, Макс.

Если она была уверена, что для нас это единственный способ остаться на свободе и помочь Эдди Кларку, когда мы ему понадобимся, – что ж, мне оставалось только принять ее аргументы. Мы решили продолжать тур, но оба чувствовали сильное волнение. В Денвере нас приняли неоднозначно, и местные члены клана, казалось, испытывали некоторую неловкость, но в основном нам сочувствовали. Мы сократили тур по Колорадо, направившись вместо этого в более дружественные Айдахо и Орегон, где я насладился уже привычным огромным успехом. Орегону навеки отведено особое место в моем сердце. Никто не мог сказать, что в этом штате существовали какие-то особенные расовые проблемы, но здесь осознавали потенциальную опасность, и в Орегоне клан насчитывал рекордное количество членов. Из Юджина мы должны были поехать в Реддинг, Калифорния, но в последний момент услышали, что ангажемент отменили.

Получив эти новости, миссис Моган погрузилась в размышления. Потом она сделала пару телефонных звонков и послала несколько телеграмм. Чуть позже, в спальне, она сообщила о нашем следующем выступлении.

– В Уолкере, штат Невада, – сказала она. – Местный клеагл согласился покрыть наши издержки и снять зал. После этого мы получим еще несколько больших заказов во Фресно и Бейкерсфилде.

Она выражалась туманнее, чем обычно. Я спросил, что пошло не так. Она призналась, что сомневается.

– Это инстинкт, Макс. Воняет тухлой рыбой.

– Нам угрожает опасность?

– Я не вполне уверена. Но мы должны быть готовы после Фресно залечь на дно, чтобы поглядеть, куда подует ветер. Ты сможешь поехать со мной в Нью-Йорк, если захочешь.

– Было бы недурно провести так какое-то время. Спасибо, Бесси.

– Не стоит благодарности. – Она внезапно усмехнулась и поцеловала меня, но смотрела настороженно, как олень у водопоя.

Ситуация ухудшилась на следующее утро, когда мы выезжали. Я услышал, как миссис Моган кричала на клерка:

– Что, черт возьми, вы хотите сказать? Нет подтверждения? Здесь же есть моя подпись! С каких это пор я должна выписывать в отеле заверенный чек? За комнату должно быть заплачено вперед. Нет, у меня нет чертовых наличных. Позовите менеджера. Как его зовут? Мистер Эйнсфилд. Так. Я дам вам номер. Наши чеки всегда гарантированы на местном уровне. Это есть в контракте.

Я поставил сумку и подошел к стойке, возле которой застыла пунцовая от гнева миссис Моган.

– Что случилось?

– Тупые ублюдки, которые организовали ваше выступление, полковник, забыли заплатить отелю или выписать гарантийное письмо, вот и все.

Обычно за наше проживание и поездки нес ответственность клан, менялись только имена. И вот впервые возникла проблема. Меня всегда впечатляла любезность и активность местных начальников. Мистера Эйнсфилда отыскали в его магазине. Он был клеаглом, ответственным за организацию моей лекции. Я услышал медовый голос миссис Моган, которая продолжала злобно сверлить взглядом смущенную женщину, сидевшую за стойкой в двух футах от нее:

– Так, может быть, вы сейчас приедете, мистер Эйнсфилд, и дадите им гарантии? – Она разозлилась еще сильнее, услышав его ответ. – Нет, мистер Эйнсфилд, нам нужно сесть в поезд. Как насчет немедленно? Вы не думаете, что будет очень стыдно, если мы явимся и вытащим вас из постели, ха-ха!

Ее угрозы сработали, и Фредди Эйнсфилд приехал на такси через десять минут. Он извинился перед нами и заплатил клерку наличными, даже дал чаевые швейцару, который отнес наш багаж в то же самое такси.

– Мы не получали никаких инструкций, – сказал он. – Мы не знаем, что происходит, миссис Моган. Все запуталось. Я слышал, что контракт мистера Кларка аннулирован. Якобы мистер Эванс обвинил его в безнравственности. Это правда? Федералы охотятся за ним? Или это всего лишь слухи, мэм?

– Нам ничего не известно, мистер Эйнсфилд, – холодно ответила она. – Мы никак не связаны с кланом, хотя, конечно, нас часто приглашают выступать перед такими чудесными людьми, как вы. Вам нужно связаться с Атлантой.

– Мы пытались. Все линии заняты. Кто-то сказал, что полковника Симмонса застрелили католики.

– Это для меня совершенная новость, мистер Эйнсфилд.

Она нырнула в такси, и я последовал за ней, обрадованный, что удалось избежать затруднений. Я сказал, что, по-моему, она неплохо справилась с этим делом. Миссис Моган покачала головой:

– Вонь становится все сильнее, Макс.

У нас оставалось время только на то, чтобы купить билеты в отделанном мрамором холле. Потом носильщик повез огромную гору багажа, а мы помчались за ним по платформе. Поезд оказался обычным составом эконом-класса без пульмановских спальных вагонов, но мы все равно обрадовались. В Рино предстояла пересадка. Переводя дух, я высунулся из окна, осмотрелся и увидел еще одного пассажира, который опаздывал сильнее, чем мы. Он промчался сквозь клубы пара и вскочил на подножку служебного вагона, когда мы въезжали в невыразительный пригород Юджина. Я снова расслабился. Миссис Моган изучала письменные приглашения. Скоро на горизонте появились скалистые, покрытые лесом холмы; по небольшим ущельям мчались реки. Уолкер располагался на краю пустыни. Раньше меня никогда не приглашали в бесплодную Неваду. Я подозревал, что причина – обособленная жизнь тамошних обитателей. Клонкавы[252], наверное, там редкость, подумал я. Когда миссис Моган убрала бумаги в сумку, я спросил, что она думает по этому поводу.

– Просто случайность, я полагаю, – сказала она. – Им нужен был кто-то для выступления через несколько дней, а мы внезапно оказались свободны. Не ожидай многого от Уолкера, Макс. Нам повезет, если мы покроем расходы. Если сто человек заплатят по пятьдесят центов, чтобы увидеть тебя, будет чудо.

Разгладив складки на своем темно-коричневом пиджаке, человек, запрыгнувший в поезд, шумно опустился в кресло напротив нас. На его вытянутом лице застыла улыбка. Я дружелюбно заметил:

– Это было непросто, да? Я видел ваш великолепный рывок. Браво!

Он порылся во внутреннем кармане пиджака и вежливо спросил: