как он там щёлкает задвижками и замками, видимо, проверяя дверцы шкафов и прочее оборудование. Что ж… тоже вполне разумно. А ведь карта… аггел, сбоку гриф секретности, раньше он работал по хорошим, подробным, точным, но обычным армейским картам, а эта… точно «тихушная». Ох, как бы за такое доверие шкурой не расплатиться.

Четвёртый полигон на зелёном квадрате оказался редко присыпанным снегом полем в старых и свежих разнокалиберных воронках, с полуразрушенными окопами, разбросанными тут и там дотами и дзотами, целыми или обрушенными, полусожжёнными деревянными, кирпичными и бетонными коробками, изображавшими дома. Полигон как полигон, то ли артиллеристов тренировали, то ли танкистов… а ему не один хрен?! Но погонять по такому, мягко говоря, непроезжему полю машину, убедиться в её ходовых качествах и в своём водительском мастерстве… приятно, аггел траханный! А что ни на полигоне, ни на подъезде к нему он души живой не увидел, даже часового не было… так это не его забота и печаль.

Фрегор то сидел рядом, аж взвизгивая от восторга, то убегал в салон и командовал оттуда через мембрану… Словом, приказ ехать домой Гаор получил уже в сумерках.

— Ну, как тебе машинка?! — в сотый, наверное, раз выдохнул Фрегор, окончательно устраиваясь на соседнем сиденье. — Венн бы с ума сошёл, душу аггеловому королю продал за такое, а мне выдали! Представляешь, Рыжий! Это что-то значит! Понял?

Выразительная пауза заставила Гаора откликнуться.

— Да, хозяин.

Но машина и впрямь хороша, а Венн… да за такое можно продать душу. Его согласие обрадовало и даже успокоило Фрегора. И он уже спокойно стал распоряжаться:

— Сегодня ничего в ней не трогай, пусть стоит, как стоит, пройдёшь тренировку, ну там сам посмотришь. Завтра примешь всё для автономного существования. Выезжаем послезавтра, да, в пятый день третьей декады в пять ровно, а возвращаемся в Аргат в пятый день четвёртой декады, сам проследи, чтоб всё было, лично. Понял?

— Да, хозяин.

С пятого по пятый… серьёзно, на такой машине можно всю Равнину объехать. Принять всё для автономного существования… Это понятно, с такой машиной гостиница ни к чему, значит, продукты, бельё… ладно, плохо, что не знает табельного перечня, но… Ладно, надо думать и Мажордом почешется, сволочуга, конечно, но это знать должен. А что сегодня ему полдня дают на его усмотрение, вот это здорово!

Высадив хозяина у западного крыла, Гаор уже спокойно поехал в гараж, оставил машину, как было велено, троим уже ожидавшим его охранникам и побежал вниз, в казарму. Вечер ожидался если не приятный, то терпимый.

И ожидания его не обманули! Хотя бы в начале. Обед он, разумеется, пропустил, но в столовой для первой спальни его сразу и очень сытно накормили, и даже время хоть чуть-чуть, но передохнуть перед тренировкой осталось.

Он лежал на своей кровати поверх покрывала, закрыв глаза и лениво слушая, но не вслушиваясь, шум спальни. Рядом верным бдительным и — Гаор мысленно усмехнулся — неподкупным стражем сидел Вьюнок. Ни о тренировке, ни тем более о предстоящей поездке Гаор не думал. Лёгкое оцепенение фронтовой передышки, когда вроде и слышишь всё, и понимаешь, но ничего не ждёшь и ни о чём не думаешь, а потому и не боишься, окутало его, отгородив от окружающего просвечивающим защитным коконом.

Кто-то совсем рядом закашлялся, и голос Милка неуверенно, даже заискивающе позвал его:

— Дамхарец…

— Отвали, — ответил, не открывая глаз, Гаор и всё же пояснил: — Ещё пятнадцать долей до срока. Сгинь.

Видно, Милок выполнил приказ, потому что Вьюнок тихо и злорадно хихикнул.

— А за это раза, — пообещал Гаор и, открыв глаза, строго посмотрел на Вьюнка. — Понял?

Вьюнок явно озадаченно кивнул. От дальнейших пояснений Гаор воздержался: сам должен понять, а не поймёт… ну, так в этой семейке понятливых на этот счёт нет, здесь любую подлость доблестью считают. Больше к нему никто подойти не пытался, и в положенное время он сам открыл глаза, потянулся и рывком сел.

— Подъём? — спросил Вьюнок, всем видом выражая готовность следовать за ним.

Гаор молча кивнул, быстро одеваясь для зала. К его удивлению, Вьюнок достал из шкафа и так же натянул спортивные трусики, футболку, треники и даже кроссовки с носками. «Надо же! — мысленно хмыкнул Гаор, — никак Вьюнка всерьёз учить вздумали». «Мясо» так одевать не будут.

Вдвоём они вышли из спальни и пошли к лестнице. И вскоре их догнал Милок. Тоже в спортивном, но бледный, с плохо зажившими синяками на лице. Тяжело, с всхлипываниями дыша, Милок еле поспевал за широко шагавшим Гаором и бодро бежавшим рядом Вьюнком, но молчал. С покорностью обречённого.

Когда они вошли в зал, Рарг как всегда стоял со своей пятёркой. Гаор привычно бросил на скамейку куртку и начал разминку. Вьюнок старательно копировал все его движения, и Гаору пришлось даже притормозить мальца, чтоб не порвался от излишнего рвения. Милок, стоя рядом, тоскливо озирался.

— Работай! — сердитым шёпотом бросил ему Гаор.

— Мне больно, — так же шёпотом ответил Милок.

— Через боль, дурак! Делай как я, в ползамаха.

— Не можешь ходить, будешь в «печке» лежать, — вдруг высказался Вьюнок.

И Гаор невольно коротко рассмеялся. Ни ответить, ни выполнить команды Гаора Милок не успел, потому что рядом появился Рарг. И сразу погнал Гаора на спарринг с уже ждавшей его в боевом круге пятёркой.

Работая с ними, нападая и обороняясь, Гаор пытался хотя бы услышать, как там, но…

— Рыжий! — выдернул его из спарринга голос Рарга.

— Да, господин Рарг! — подбежал на зов Гаор, успев напоследок отправить в нокаут последнего из парней.

— Забирай обоих и на тренажёры! Пошёл!

— Да, господин Рарг, на тренажёры, — повторил приказ Гаор.

В тренажёрном зале ни Вьюнок, ни Милок раньше не бывали. И Гаору пришлось поломать голову, чем и как занять обоих, чтоб для здоровья неопасно, и оба при деле.

Услышав от лакея, что Фрегор вернулся и отпустил своего шофёра на обычный распорядок, Орнат кивком велел ему уйти и немного посидел, прикидывая порядок действий. Позиция сложная, запутанная, но чутьё всё же не обмануло его: далеко не прост рыжий раб, потому и непросто с ним. Сын генерала Юрденала. Бастард, проданный в рабство за долги наследника рода. Поразительная глупость! Даже для генерала. Настолько глупо, что наводит на мысли о марионетке и кукловоде. Кому-то было очень нужно, чтобы генерал Юрденал сам оплевал себя и так шикарно подставился. Да, подстава, но как чисто сделано! Кому и зачем понадобился генеральский позор… конечно, интересно, но не сейчас. Сейчас главное… теперь многое в Дамхарце понятно. Ведь он её помнит.