Впрочем, книги необычные. С первого взгляда видно, что дорогущие, хоть и немного потрепанные. В кожаных переплётах с тиснением, на уголках обложки — бронзовые накладки, названия золочёными буквами. Сами страницы — плотные, больше похоже на пергамент, чем на бумагу. По иллюстрациям и расположению текста сразу понятно, что не художественная литература, а скорее учебники или научные трактаты.

А вот названия довольно странные.

У той, что потолще и тяжелее, в коричневом переплёте с золотыми вензелями, название было выведено в две строки. «Доблести честное зерцало. Заветы Петра Великого». Полистав его и пробежавшись взглядом по заголовкам и началам некоторых параграфов, я понял, что это что-то вроде сборника законодательных актов и правил, касающихся положения нефилимов. Часть из них — вполне публичная — типа императорских указов. Но дальше идёт и более закрытая информация — например, указания по разрешению конфликтных ситуаций на неких тайных судах.

Вторая книга тоже была довольно увесистая, в красной бархатной обложке, и так и называлась — «Бархатная книга». В ней были сплошные портреты и статьи под ними. В алфавитном порядке. Что-то вроде краткого досье на представителей всех дворянских фамилий Российской империи.

Но больше всего меня поразила третья книга. Названия у неё вообще не было, и сама обложка была чёрная, матовая, лаконичная. Бумага — старая, изрядно пожелтевшая и поеденная на краях. Но вот содержание…

Она тоже про нефилимов! Точнее — для нефилимов. Основы закрепления и развития Дара, нюансы передачи Дара детям и его пробуждения в пубертатном возрасте… Подробные описания посмертных вскрытий нефилимов… Перечень известных Аспектов и особенности их проявления в человеческом организме…

Если первые две книги ещё можно назвать специфическими, но вполне публичными, то эта точно предназначена для использования очень узким кругом лиц. Смущает только год выхода, который я нашёл на титульном листе. 1798-й. Часть информации отсюда могла и устареть за сто с лишним лет. Но всё равно, для меня — это настоящая находка!

Вот только, насколько я понял, обычным смертным такие книги в руки попадать не должны, и наказание за это довольно суровое. Немудрено, что девчонка так напугалась. Но зачем она вообще выкрала их из библиотеки? Продать хочет? Сама она точно не Одарённая, я бы заметил…

Кстати, раз уж мы обживаем особняк Василевских, надо и там поискать подобные фолианты. У предков Аскольда наверняка должна быть богатая библиотека. Да и архивы самого Аскольда я с этой кутерьмой с албыс опять отложил в долгий ящик. А в моем положении информация дороже золота!

Сам не заметил, как зачитался на добрые четверть часа. Но потом, спохватившись, спрятал трофеи в сумку. Их изучением лучше заняться в более спокойной обстановке. К тому же, мои босые ноги уже окончательно задубели — хоть и рассвело, земля была жутко холодная.

Я решил переместиться к аллее, ведущей к учебному корпусу Горного института, и подкараулить там Варвару с Полиньяком. Мы всегда шли одним и тем же коротким маршрутом, и в это время ребята уже как раз должны быть где-то в парке.

Сложнее всего было не разыскать их и даже не привлечь их внимание, аккуратно окликнув из кустов. А угомонить завопившего от радости Полиньяка.

— Oh mon Dieu, Богдан, ты жив! Мы так рады! Мы так волновались…

Я за шиворот затянул его поглубже в кусты, зажимая рот ладонью. Варвара, хоть и тоже выглядела очень взволнованной, всё же вела себя куда тише и просто последовала за нами. Хоть немного укрывшись от лишних глаз, я отпустил француза, и тот продолжил болтать, едва я убрал ладонь от его рта.

— Ты где был вообще⁈ И что на тебе за наряд? О, да ты же босой! Простудишься!

— Потом, Жак, всё расскажу потом. Лучше отсыпь-ка мне мелочи на извозчика.

— Что?

— Деньги гони, говорю! Пару пятаков хватит. И пальто снимай.

Полиньяк, будто загипнотизированный, начал стаскивать пальто, при этом продолжая меня обо всём расспрашивать. Тут даже Варвара вмешалась:

— Да угомонись ты, Жак. Не видишь, не до того Богдану. Ты на него взгляни — на нём лица нет, и взъерошенный весь, как будто в куче мусора спал…

— Почти угадала, — зябко ёжась, кивнул я, натягивая пальто Полиньяка. Оно мне было чуть длинновато, а в плечах изрядно жало. Но я уже успел так намерзнуться в одной рубахе, что был рад любой тёплой одежде.

— Но что случилось-то?

— Не сейчас, Варя. Мне сейчас нужно выбраться на улицу, а там — извозчика словлю и домой. Вечером поговорим!

Я, избегая дальнейших расспросов, ринулся прочь через кусты.

— Богдан, погоди! А если спросят, почему ты сегодня не на лекциях? — выкрикнул вдогонку Полиньяк.

— Ну, соври чего-нибудь.

— Что соврать?

— Господи, Жак, да что угодно! Заболел. Уехал. Спать лёг. Всё, ребят, мне пора!

Перекинув через плечо лямку сумки с украденными книгами и зажимая в кулаке одолженные у француза медяки, я поспешил прочь.

Мне и без лекций сегодня точно будет чем заняться.

Глава 8

Свой запас невезухи я, похоже, с лихвой израсходовал за сегодняшнюю ночь и утро, так что до особняка добрался без происшествий. И даже дома удалось пробраться в свою комнату, не попавшись на глаза Демьяну.

Там я избавился, наконец, от жутко колючего и неудобного костюма, больше похожего на власяницу, которой себя истязали средневековые монахи. Отмылся и погрелся в ванной, переоделся и через тайный ход, ведущий из подвала кухни, поднялся в княжеский кабинет.

Здесь я вообще решил обустраиваться основательно, но держать этот факт в тайне от ребят. Для них остальные части особняка, кроме крыла для прислуги, по-прежнему были закрыты, и даже на сами двери, ведущие туда, Демьян демонстративно навесил здоровенные амбарные замки. После того, что случилось с Полиньяком, подобные меры предосторожности уже не кажутся паранойей. Лучше, чтобы о секретах особняка никто не знал, кроме нас с Велесовым.

Несмотря на хлопотное утро, чувствовал я себя неплохо. Лучше, чем когда-либо за последние дни. И даже не потому, что в кои-то веки мне удалось поспать больше, чем пару часов, не мучаясь при этом бесконечными кошмарами. Скорее воодушевляло то, что в противостоянии с албыс наметился хоть какой-то просвет.

Да, «прижигание» сущности албыс в Сердечнике прошло не совсем гладко, но всё же тварь здорово ослабла. И даже если это временная передышка на пару дней — я был рад и этому.

Второй источник хорошего