Она не хотела знать, существует ли между ними связь. Он — ее добыча. Его жизнь обеспечит ее жизнь, вот и все, что связывает их между собой! Не сводя с него взгляда, Нандалее сделала шаг вперед. Он отпрянул. Она хотела приманить его, сказать ему что-то приветливое или хотя бы назвать его кисой, но горло пересохло. Она захрипела, как стервятник.

Если она вдруг сорвется с места и побежит, то, может быть, сумеет поймать его. Она представила себе, как обвивает руками ее шею, валит на бок и прокусывает горло. Это придется сделать. У нее нет ножа, а в этой проклятой пустыне нет даже шанса найти камень или кусок дерева. Здесь нет ничего, кроме песка. Долго она не продержится. Нужно сделать это быстро. Все было не в ее пользу. Имея клыки и лапы, сребролев был лучше приспособлен для битвы. И, вне сомнения, он был сильнее и быстрее. Ей надо застать его врасплох, это ее единственная надежда. И он не должен суметь повернуться, когда они будут кататься по земле, а она будет держать его за горло. В противном случае задними лапами он вытащит из нее кишки.

Нандалее сделала несколько шагов вперед, он отступил. Она выругалась про себя, но ярость придала ей сил идти дальше. Сумеет ли она одолеть его с помощью заклинания? Одно слово силы, которое заставит его застыть, сделает беспомощным? Она снова попыталась заговорить, но снова сумела лишь захрипеть. Она чувствовала себя старым ослом, которому под нос сунули морковку, чтобы он сам тянул повозку.

Она подумала о трех шагах, которые решили вопрос жизни и смерти, и побрела дальше. Солнце поднялось выше. Оно безжалостно выжигало пустыню, превращая воздух в жидкое стекло, с каждым вздохом опалявшее Нандалее горло. Она тащилась вперед, не сводя взгляда с серебристой шерсти льва. Она давно уже не думала больше ни о чем, отказалась от всех надежд, просто продолжая идти. Еще один шаг, и еще один, пока не вступила в нору пустынной мыши, не подвернула ногу и не упала. Она с трудом поднялась снова, пошла дальше, пока опять не подкосились ноги, на этот раз от слабости.

Солнце стояло в зените. Обжигало лицо Нандалее. Она поползла дальше на четвереньках. Нельзя прекращать движение. Важен каждый шаг. Из песка показались первые тонкие кустики травы. Может быть, здесь есть какой-то родник. В траве она увидела следы птиц. Здесь есть жизнь. Нельзя сдаваться.

«Три шага могут решить вопрос жизни и смерти», — напоминала она себе, подгоняя свое тело, пока не сдались руки и она не рухнула на живот.

Она поползла дальше на животе. Пробираясь по раскаленному песку, пока не кончились силы. Куда подевался сребролев?

«Он бросил меня», — подумала Нандалее, прекрасно осознавая, что, не будь его, она не добралась бы даже сюда. Интересно, сколько она прошла? Одну милю? Две?

Уже неважно. Она слишком далеко от сада Ядэ, чтобы ее случайно обнаружили. Никто не покидает спасительный оазис, чтобы сразиться с безжалостным зноем пустыни. Здесь нет ничего, что стоило бы подобных усилий.

Левая щека на песке, сбившиеся в пряди волосы упали на лицо — она лежала так, не в силах пошевелиться. Так ее и найдут. Она обвела взглядом раскаленную равнину. Что-то темное двигалось в ее сторону. Видела она нечетко. Оно медленно приближалось. Исчезало в колышущихся полосках воздуха, внезапно появлялось снова, а потом опять пряталось. В душе зародилась надежда, пока темная точечка внезапно не приобрела контуры и не стала видна отчетливо: это был большой черный жук, кативший шарик темного навоза. Задняя часть тела блестела металлическим зеленым цветом, шейный щиток был черным. Торчащие из его головы усики ближе к кончикам становились толще и напоминали крохотные дубинки.

Перед внутренним взором Нандалее всплыл жук-навозник, за которым она наблюдала целую вечность тому назад в пещере белого дракона, ее первого наставника. Как он, вместо того чтобы идти по желобку в узоре на полу пещеры, переползал через боковые стенки параллельных желобков. Он не хотел подчиняться предопределенному пути, шел своим собственным.

Эльфийка вспомнила слова Парящего наставника о том жуке: «Видите ли, он ест экскременты. И справляется с этим наилучшим образом. Он собирает их и для своих потомков. Скатывает их в шарик, многократно превышающий его собственный вес. В него самочки откладывают яйца, и малыши рождаются в мир, где из-за экскрементов не видят света. Вся их жизнь вращается вокруг дерьма! Немного напоминает вашу жизнь в данный момент, не так ли? Но знаете, что самое восхитительное? Самцы катят способные раздавить их шары из навоза задними лапками. При этом они смотрят вперед, на солнце. Они устроили свою жизнь настолько хорошо, насколько это возможно. Учитесь у них. Если вы уже не можете избавиться от дерьма в собственной жизни, то хотя бы держите его позади, чтобы оно не закрывало вам будущие перспективы».

Нандалее задумалась, не открыть ли рот, чтобы заманить жука в фальшивую пещеру. Интересно, сколько жидкости содержится в жуке-навознике? Но потом сдвинулась вперед и решила ничего не делать жуку.

«Несколько шагов я еще смогу отвоевать у смерти», — решительно подумала она.

Она еще не была готова уйти.

Нандалее плыла в куче красных лепестков посреди волнующегося моря. Кожу ласкала приятная прохлада. Она дышала водой. В горле наконец-то снова было влажно. Глубоко под собой в море она видела двух массивных змееподобных драконов, соединившихся друг с другом на фоне огромного диска из кованого серебра. Может быть, они любят друг друга? Или сражаются? Определить это было невозможно. Один был черный, как ночь, второй — серебристый, как диск, на фоне которого они исполняли свой страстный танец.

Нандалее ударило хвостом и отбросило в сторону. В горле тут же снова пересохло. Все тело представляло собой одну сплошную, глухую боль. Она заморгала, увидела, что перед ней в лунном свете раскинулась бесконечная черная равнина пустыни. К ней приближалось жутковатое существо. Голова газели, рывками подходившая к ней на собственных рогах.

Сначала эльфийка подумала, что ей это снится, когда она разглядела голову среброльва. Его клыки были погружены в горло газели. Лапы животного подрагивали в песке. Он бросил умирающее животное перед Нандалее, и она тут же набросилась на разорванное горло, напилась теплой крови, а когда первая жажда утихла, она оторвала от умирающей газели зубами кусок мяса.

Массивными когтями сребролев порвал тело животного и тоже принялся есть. Нандалее снова и снова зарывалась зубами в мясо, чувствовала, как подрагивает мертвое тело, когда лев берет свою часть добычи. Они лежали нос к носу, словно щенки из одного помета.

Когда Нандалее утолила голод и жажду, она уснула, поддавшись усталости. Проснулась с первыми лучами солнца, набравшись сил. Сребролев сидел рядом с ней, словно сторожил ее. Охотница нашла в себе силы подняться. Во рту чувствовался неприятный привкус. На труп газели она старалась не смотреть. Случившееся вчера ночью она забудет. Она жива, только это и важно.