— Не знаю, не знаю… Но что-то с нашим белобрысым красавчиком явно происходит, и виновата в этом именно ты.

Остаток вечера я под давлением Фили обставляла свою спальню и комнату, смежную с покоями Эрилива. Промучившись с картинками, я остановилась на той же цветовой гамме, что была у меня ранее — белый, нежно-бирюзовый и серебряный. Кровать с точно таким же прозрачным белым балдахином, спускающимся с карниза на потолке. Белоснежные шкуры на полу у кровати и белый толстый ковер с абстрактными линиями по краю, большое напольное зеркало в ажурной бело-серебряной раме, люстра и бра из сверкающего хрусталя, отражающие свет гранями сосулек, белая мебель с серебристыми ручками. Мягкая мебель вперемешку — белая с бирюзовыми подушками и бирюзовая с белыми. Поразмыслив изменила окно, сделав его от пола до потолка, и теперь сквозь него был полностью виден балкон и стоящие там два креслица и столик. Не комната, а девичья мечта получилась… И не мудрствуя, в той же цветовой гамме обставила смежную комнатку, превратив ее в камерную гостиную. Те же цвета, только чуть меньше белого, да несколько ярких цветовых пятен в оранжевых тонах. Осталась у меня не обставленной только комната рядом с кабинетом, но я пока не знала, для чего она мне нужна и как ее обставить.

На утро проснулась я довольно поздно — от стука в дверь. Не сразу сообразив, что это и кто, я прошлепала босыми ногами открывать и окончательно пришла в себя, только встретившись взглядом со своим телохранителем.

— Вики… — он старательно отводил глаза от моей сонной растрепанной персоны.

— А? — прикрыв дверь, я спряталась за нею.

— Тебя уже ожидают внизу. Земные студенты собираются уезжать, Всеволод Иванович тебя ждет.

— Ага… Сейчас буду, — я опустила глаза на Марса, который сидел и, высунув язык, смотрел на лирелла. — Марсика забери, пожалуйста? Ему, наверное, на прогулку пора…

— Конечно, — без тени улыбки кивнув мне, Эрилив отвернулся и поманил щенка. — И, Вики…

— он помедлил. — Тебе бы горничную завести. Быстрее собираться будешь, да и разбудить тебя будет кому.

— Учту, — поджав губы, я закрыла дверь.

— Ну? — напротив сидел Филя. — Видишь?

— Нет, Филя… Это ты видишь?! Горничную мне завести… — прошипела я сердитым шепотом, не желая, чтобы меня услышал лирелл. — Ты слышишь, как он со мной

разговаривает?

— А как ему с тобой разговаривать? Ты в зеркало-то глянь на себя! Растрепанная, сонная, полуголая… Да нормальный мужик вообще на тебя прыгнул бы сразу, а этот глазки отводит.

— Филя, хватит! Прекрати… Я не хочу больше ничего слышать про Эрилива и его мифическую влюбленность. Ты все придумываешь и только дразнишь меня.

— Ну и дурочка! — обиделся кот. — Пошел я от тебя, злюки такой. Меня другие сейчас полюбят, приголубят, пожалеют и вкусненьким угостят. А ты — злыдня!

— Сам хотел ведьму! — пробурчала я, шагая в ванную, а Филя семенил за мной следом.

— Так то когда было? Я уже привык, что ты фея. Не хочу ведьму, — капризно протянул фамильяр.

— А я злая фея… Особенно, если меня с утра будят и портят настроение. Постояв под душем, смывая дремоту и приводя себя в порядок, я успокоилась. Но если честно, Филя меня своим напором и тыканьем носом в якобы влюбленность моего телохранителя взбесил. И так все непросто стало в общении с ним, и мне не хватало прежней легкости, так еще Филимон масла в огонь подливает. Ну на фиг! Не хочу даже заморачиваться на эту тему. Пусть все идет, как идет.

Вниз я спустилась через полчаса, так как приведение в порядок длинных волос требует определенных усилий и мощного фена. Вот в таких случаях я склонялась к тому, что да, горничная мне не помешала бы…

Всеволод Иванович ждал меня уже с оставшейся суммой денег, кою мне и вручил с очередной порцией благодарностей. Сумки студентов, уже упакованные, большой кучей лежали в холле, а сама молодежь в последний раз ушла на пляж. Как это обычно бывает у всех курортников, — по принципу «перед смертью не надышишься», — они напоследок побежали поплавать в чудесном иномирном море. Вернулись — как раз к тому времени, когда мы с магистром Потоцким уладили окончательно все наши дела, обменялись электронными адресами и обговорили прочие вопросы.

Любава вручила этой студенческой братии в дорогу пирожки и прочие вкусняшки, мы бурно распрощались, и москвичи нас покинули.

— Фух, — я облегченно улыбнулась. — Все, проводили. Тишина… Я конечно не против того, чтобы у меня гостил народ, но в таком количестве — это утомительно.

— Какие теперь планы? — нейтрально спросил Эрилив, а я покосилась на него, вспомнив слова Фили, и чуть заметно поморщилась. Не нравились мне Филины слова, причем, категорически. Они вносили диссонанс в мое восприятие действительности и в отношение к Эриливу. Легко и просто общаться с мужчиной, которого ты воспринимаешь как друга, и сама к нему так же относишься. А небольшой интерес, как к противоположному полу, лишь добавляет чуть остроты и интереса. На уровне легкого флирта, но не более. А вот, когда тебя носом начинают тыкать, что якобы тот субъект испытывает к тебе влечение, но при этом он сам никоим образом этого не показывает, да и тебе самой это не нужно, — доставляет неудобство.

— Что-то не так? — лирелл вскинул одну бровь.

— Нет-нет, это я о своем. Какие планы? По большому счету — никаких. Мне нужно к родителям съез… — договорить я не успела. Из дома выбежал один из демонов, Мигран, и придерживая рукой меч, рысцой подбежал к нам.

— Леди Виктория, — он остановился. — Из Мариэли прибыл народ. Назур велел пригласить вас.

— О-о! А кто? — я, махнув Улару, стоящему у ворот, чтобы оставался, направилась вслед за за Миграном в сторону крыльца.

— Наемники и еще какой-то мужчина со спутниками. Я не понял пока, купец, что ли.

— Ага… Это, наверное, ювелир. Чудненько. Мы прошли сквозь дом и спешно пошли к выходу в Мариэль. Там сейчас была ночь, и при свете двух лун мы подошли к воротам.

— Виктория, — Назур махнул в сторону ворот, пока что еще запертых. — Прибыли оставшиеся наемники, которым я писал. И ювелир. Желаете их запустить сегодня или им подождать до утра?

— Сегодня, конечно. А то, пока там наступит утро, у нас наступит ночь. Пусть лучше устраиваются сейчас, пока я бодрая и в состоянии общаться и заниматься делами. Назур приняв мои слова, открыл ворота и вышел вперед, а вслед за ним я и Эрилив.

— Доброго времени суток, господа, — нейтрально поздоровалась я с толпой мужчин. Семь демонов, увешанных оружием с ног до головы, держали под уздцы лошадей.

— Приветствуем, женщина, — разноголосьем ответили мужчины. А я, повернув голову, осмотрела стоящую чуть в стороне еще одну группу. Немолодой,

если судить по седым прядям в волосах, демон в дорожной, но довольно богатой одежде. Молоденький парнишка, держащийся с независимым видом, но видно, что его распирает от любопытства. И трое охранников, если судить по одежде и оружию. За ними шесть лошадей, пять верховых, а шестая нагруженная запасными, вероятно, вещами.