Супругу писала в сентябре 1916 года, что невозможно и помыслить, чтобы «отдать чистую, свежую, на восемнадцать лет моложе его девушку полуизношенному, пресыщенному человеку тридцати восьми лет, чтобы она жила в доме, где он сожительствовал со столькими женщинами».

Марии Павловне так и не удалось решить брачный вопрос Бориса. Он его сам решил. Оказавшись в эмиграции, в 1919 году обвенчался в Генуе с дочерью полковника Зинаидой Рашевской (1898–1963), успевшей к тому времени уже один раз выйти замуж и развестись.

Личная жизнь младшего сына Марии Павловны Андрея Владимировича тоже складывалась «не по ранжиру». Он много лет сожительствовал с балериной Матильдой Кшесинской. Против этой связи матушка, как женщина свободных нравов, ничего принципиально не имела. Однако все время волновала мысль о законной спутнице. Михень так и умерла, не увидев своего Андрея женатым и не узнав о семейном позоре. Уже после ее смерти, в 1921 году, в Каннах Великий князь обвенчался с Матильдой.

Больше всего внимания и забот Мария Павловна уделяла устройству брачных дел своего старшенького, «дорогого мальчика» Кирилла. В этом вопросе «дорогая матушка» была особенно щепетильной. После воцарения в 1894 году Николая II Великий князь оказался третьим по родовому старшинству членом Династии, после братьев Императора Георгия и Михаила. Какой-то период он даже стал вторым, когда в 1899 году скончался Великий князь Георгий Александрович…

Романовские династические хроники не сохранили данных о ранних романтических увлечениях Великого князя Кирилла Владимировича. Но точно известно, что многие годы лишь одна дама владела его мечтами. Хотя она и не была красавицей, но в ней было столько «душевного магнетизма» и «жизненной энергии», что мысли о ней довольно флегматичного и холодного Кирилла Владимировича никак не оставляли. Она была его кузиной, занимая очень высокий династический иерархический статус. Тщеславной Марии Павловне подобная брачная комбинация была явно по душе.

Кирилл и «женщина его мечты» встречались время от времени, вели милые беседы, которые их делали друг другу все ближе и ближе. Постепенно Великий князь пришел к убеждению, что и он ей весьма мил[64]. Кирилл готов был с ней тотчас обвенчаться, но возникала одна сложность: «прелестница» уже была замужем. Высокородное положение его избранницы делало вопрос о ее разводе весьма и весьма проблематичным.

Дама сердца доводилась Кириллу двоюродной сестрой. Она – дочь герцогини и герцога Эдинбургских. Звали ее Виктория-Мелита (1876–1936). Она являлась дважды монаршей внучкой: по линии матери Императору Александру II, а по линии отца – Английской Королеве Виктории. В 1894 году принцесса вышла замуж за владетельного герцога Гессенского Эрнста-Людвига, брата Императрицы Александры Федоровны.

Викторию-Мелиту все родные звали Даки (Уточка). В 1895 году она родила дочь Елизавету (1895–1903). В 1900 году у нее прошли вторые роды, но ребенок оказался мертворожденным.

К этому времени Виктория-Мелита фактически порвала все отношения с Герцогом Гессенским. Через год, в декабре 1901 года, развод был оформлен официально Верховным судом Гессенского герцогства (в отличие от православия в протестантизме это не составляло особого труда).

Известие о намерении развестись, а затем и сам развод вызвали в европейском династическом мире сильное волнение. Подобный случай был беспрецедентным. Королева Виктория, способствовавшая этому браку, никогда не приняла бы развод своих внуков, но в декабре 1901 года Королева скончалась. Даки теперь гнев бабушки не угрожал. Тот же факт, что развод осудили ее кузены: Король Англии Эдуард VII и Император Германии Вильгельм II, не имело значения; для нее они не являлись авторитетами.

Потрясение испытал и Николай II. После получения известия Император писал матери: «Вчера получили телеграмму от Эрни, что все решено. Я очень огорчен, и мне жаль бедную Аликс (Императрицу Александру Федоровну. – А.Б.). Она пытается скрыть свою печаль. Лучше смерть близкого человека, чем позор развода». Для православного, полностью воцерковленного человека, каким был Николай II, представить расторжение супружеской клятвы, данной перед Лицом Божиим, было немыслимо.

Александра Федоровна, которая очень была близка с братом, знала о том, что семейная жизнь Эрни и Даки далека от идеала. Гессенская Герцогиня не походила на нежную и любящую супругу. Но, что герцогиня – внучка Царя и внучка Королевы – будет настаивать на разводе, такого Она представить не могла…

Уже через пару лет после замужества Виктория-Мелита начала вести себя совсем неподобающе ее рангу. Тяга к развлечениям, желание тратить без оглядки деньги на украшения и наряды приводили к столкновению с супругом. Владетельный Герцог Эрнст-Людвиг пытался много раз образумить легкомысленную жену, объяснял, что казна герцогства очень скромна, что он не может выходить в расходах за пределы годового бюджета. Ну, куда там!

Герцогиня воспринимала все это как личное оскорбление. Она не желала иметь никаких «политических объяснений» с мужчинами. С их стороны она требовала лишь поклонения. Жизнь с Эрнстом становилась для нее «невыносимой». Скандалы следовали один за другим, инициатором их всегда была «маленькая принцесса», которую Император Германии Вильгельм II заслуженно называл «маленькой злючкой».

Герцогиня не только пренебрегала своими династическими обязанностями в Дармштадте, но и регулярно покидала его на несколько месяцев, путешествуя по Европе и гостя у своих родственников. Эти многомесячные отсутствия были эпатажными, но Даки никогда особо не интересовалась мнением других о себе. За время своего пребывания в Гессене в звании герцогини она не заимела там ни одного доброго знакомого…

Скандалы во дворце и презрение герцогини к жителям Гессена были невыносимыми, но Эрнст-Людвиг долго крепился. Он любил свою взбалмошную супругу и лишь когда разрыв стал очевидным, то написал осенью 1901 года своей сестре Виктории Баттенбергской: «Я вижу теперь полную невозможность продолжать вести жизнь, убивающую ее и сводящую меня с ума. Сохранять бодрость духа и улыбаться, когда сердце твое разрывается, бесполезно и бессмысленно. Я терпел это ради нее. Если бы я не любил ее, я давно прекратился бы всё».

Герцогиня же решила «идти до конца». Уверенности Виктории добавляло то, что в числе ее обожателей появился человек, боготворивший ее, готовый исполнять любой каприз. К тому же он имел достаточно средств и мог оплачивать дорогие прихоти. Этим человеком и оказался Кирилл Владимирович.

Виктория-Мелита, решив развестись с мужем, прекрасно понимала, что придется давать объяснения своей многочисленной родне по всей Европе. Трудно сказать, кто подсказал не блиставшей умом герцогине «верный ход»: чтобы оправдать себя, надо опорочить супруга. Этим приемом всегда пользовались недобросовестные люди, но в среде владельцев «голубых кровей» подобное встречалось редко. Не исключено, что составление «сценарного плана» не обошлось без участия прожженной интриганки Марии Павловны, которая была хранительницей сердечной тайны Кирилла и очень «сочувствовала» Виктории.

Как казалось, спасительный