Потом болота сменились лугами (скорее всего, каким-то ковром на полу), на которых паслись овцы, они же чистящие подушечки — пухлые комочки чистой и незапятнанной белизны. Среди них бродили и немногочисленные жирафы-щетки, которые высоко поднимали щетинистые головы, чтобы надраить керамические кружки, свисающие с кружечных деревьев, растущих на сизалевой равнине.

Орландо не утратил критических способностей, хотя удовольствие от приключений уже сильно поубавилось; Он с восхищением отметил, как идея мультяшной Кухни оказалась распространена на целый мир, в котором хватало и пространства, и событий и который тем не менее по сути своей все равно оставался кухней. И еще его продолжала интриговать «ловкость рук» создателей этого мира в смысле расстояний. Он и сейчас мог различить раковину, через которую они проникли в этот мир — смутно, как отдаленную гору в сумерках, и поразительно далеко. Если он, Фредерикс и их спутники действительно ростом около дюйма — судя по размеру местных предметов и обитателей, то… Орландо выполнил быстрые мысленные подсчеты и пришел к выводу, что исходя из этого стандарта вся Кухня нормальных пропорций протянулась бы лишь примерно на четверть мили от края до края. И все же они гребли по течению уже почти два полных дня, но так и не доплыли до границы.

Он впервые задумался над тем, кто владелец Кухни. Не один ли из членов Братства Грааля? Или в этой Сети есть другие типы хозяев — обычные богатые люди, арендующие у Братства пространство для постройки своих виртуальных миров? С трудом верилось, что создатель Кухни — один из тех богатых монстров, которых описывал Селларс. Этот сим-мир выглядел слишком… эксцентричным, если он употребил правильное слово. (Орландо много раз встречал его, но не был до конца уверен, что правильно понял смысл.)

Лампочка под потолком начала тускнеть. Вождь отыскал мелкую заводь на краю сизалевой равнины, и они направили каноэ к берегу. Потом индеец развел костер, воспользовавшись странным методом (если вспомнить, что он сам был спичкой) добывания огня — трением двух палочек. Впрочем, возможно, не такой уж этот метод и странный, решил Орландо, подумав о том, как жестоко воспользовались пираты малышом Искоркой.

Пока они сидели, глядя, как костер постепенно превращается из ревущего пламени в переливы оранжевых огоньков, черепаха рассказала историю Простака Мыльницы, глуповатого юноши, который по доброте сердечной спас от охотника птицу (очевидно, фею Сахарную Глазурь в другом обличье). С помощью феи Простак потом смог разгадать смертельно опасные загадки короля Ковра и жениться на его дочери принцессе Подставке. (Орландо был совершенно уверен, что это лишь имена, но он был все еще подавлен, а теперь еще и устал, поэтому с трудом мог сосредоточиться на рассказе черепахи.) Очевидно, то была знакомая всей Кухне сказка со счастливым концом, наказанным злом и торжествующей добродетелью, хотя кое-какие детали казались чрезвычайно странными, вроде жуткого Голоса Канализации — обитающего в раковине всепоглощающего монстра, зачитывавшего загадки короля. Соскальзывая в сон, Орландо принялся лениво размышлять над тем, была ли эта история запрограммирована создателями Кухни, или же марионетки придумали ее сами.

Но марионетки не могут что-либо изобретать, так ведь? Во всяком случае, Орландо сомневался, что такое возможно. Ведь только живые существа могут выдумывать разные истории…

Через Кухню потянуло прохладным ветерком с реки, и его легкое прикосновение к лицу разбудило Орландо. Фредерикс сидел, уставясь на костер, превратившийся в горку угольков, по которым пробегали крошечные умирающие огоньки. Кто-то (Орландо сперва решил, что шепчет его друг) прошептал:

— …Ты умрешь здесь…

Орландо сел. В угольках шевелилось лицо — мультяшный дьявол, которого они уже видели раньше в пузатой печи. Он смотрел на Фредерикса со злобным вожделением и подмигивал, а тот разглядывал огненного дьявола с серьезностью, от которой Орландо занервничал.

— Не надо было тебе приходить сюда, — заявил демон, ехидно ухмыляясь. — Здесь тебя ждет конец…

— Фредерикс? — Орландо подобрался ближе и потряс друга за плечо. — С тобой все в порядке?

— Орландо? — Фредерикс тряхнул головой, словно до этого дремал. — Да, все нормально… кажется.

— Не надо было тебе слушать этого фена, — Орландо сердито ткнул в угли палкой. Демон на мгновение исказился, но тут же вернул прежний облик и засмеялся.

— Этого? — Фредерикс пожал плечами. — Нет проблем. Это все равно что смотреть какое-нибудь старое кино. Он просто болтает и болтает, повторяет одно и то же. Я даже внимания на него не обращал.

Огненный дьявол, словно услышав и поняв его слова, скривился и растворился в язычках пламени со смелым шипящим смехом, в котором, однако, прозвучало легкое разочарование. Потом какое-то время слышалось лишь потрескивание догорающего костра.

— То, что произошло в морозильнике, — сказал наконец Фредерикс. — После Спящей Красавицы. То… другое. Это ведь было реальным, да?

Орландо не было нужды уточнять, о чем говорит друг.

— Да. Наверное. Но я точно не знаю, что это было…

— Но это было реальным. — Фредерикс потер глаза. — Это… все слишком страшно, Орландо. Как мы в это ввязались? Что происходит? И то, что случилось… то был настоящий дьявол, я думаю. Как в чертовом средневековье. Реальный и фактический.

— Ну, не знаю. — Орландо снова ощутил то, что испытывал тогда, но уже словно с отдаления. Нечто настолько зловещее и настолько всеобъемлющее могло быть вызвано в памяти лишь как тусклая копия. — Мне казалось, что оно было повсюду. Больше похоже на бога.

— Но понимаешь, я никогда не сознавал этого прежде. — Фредерикс повернулся к нему, на худощавом лице Пифлита читалось почти безумное возбуждение. — То есть даже когда я понял, что мы здесь застряли… даже когда я вышел в офлайн, и это меня настолько… обожгло… — Фредерикс мучительно подбирал слова. — Я и не думал, что может существовать нечто подобное. Где угодно, ни в ВР, ни в РЖ, или еще где. То было зло. Как что-то злобное из Срединной Страны, только настоящее.

Для Орландо пережитое оказалось более сложным, чем приключения в Срединной Стране, но ему не хотелось спорить. Он знал, о чем говорит Фредерикс — часть его тоже продолжала думать обо всем этом как о некой игре. Теперь он знал — до самого мозга костей, — что существует нечто, гораздо более страшное, чем он в состоянии вообразить. И что порождаемый им ужас гораздо хуже, чем даже хорошо знакомый Орландо страх смерти.

— Да. Это было… — Как выразить такое словами? — Это было самое серьезное событие в моей жизни, — сказал он наконец. — Я даже подумал, что у меня сейчас взорвется сердце.

Снова наступило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием костра и тоненьким похрапыванием черепахи.

— Не думаю, что нам удастся выбраться из этой передряги, Орландо. Здесь что-то так накрылось медным тазом, что исправить уже нельзя. А я хочу домой… очень хочу.

Орландо взглянул на друга, изо всех сил старающегося не зарыдать, и внезапно, неожиданно ощутил, как что-то внутри него раскрылось. Как будто давно запертую дверь с проржавевшими от бездействия петлями внезапно распахнули пинком. За дверью же оказался не яркий весенний день, но и не темнота. Там было просто… нечто иное. И дверь эта открылась внутри него — в его сердце, предположил он, — а за этой дверью ждал остаток его жизни, каким бы он ни оказался, длинным или коротким.