тонкой работы, что корона казалась и вправду сотворением магии. К тому же Урзалы украсил ее ограненными кристаллами, и сейчас в свете солнца они переливались искрами инея.

За Архамом шествовал Илан. Он тоже нес корону, копию первой, но поменьше. Поначалу я хотела заказать Урзалы диадему, чтобы подчеркнуть верховенство дайна, однако подумала, что однажды править может дайнани, а ее муж станет соправителем. А на мужчине дамская диадема будет смотреться несколько странно. И потому я заказала еще одну корону.

Замыкал торжественное шествие ердэмов Нихсэт. Он нес цепь, подвеской которой служил герб Айдыгера. Как и обе короны, этот знак власти бы сделан из белого металла и отделан кристаллами, но шли они только по кругу, заключавшему герб, и сияние создавало иллюзию солнечных лучей. Это было красиво. Урзалы вообще за время, что я заказывала ему украшения, заметно улучшил свое мастерство, перейдя от массивных вещей, какие у него были в пору нашего знакомства, к более изящным, даже утонченным украшениям. Наши гости из другого мира приобрели у него кое-что и для себя. Но это уже просто к слову.

Тем временем Архам приблизился к возвышению. Он поднялся по ступеням и, опустившись на одно колено, замер, держа свою ношу на вытянутых руках. Я посмотрела на мужа, и он кивнул мне. На устах супруга играла легкая улыбка, и я улыбнулась в ответ. После подошла к ман-ердэму, забрала корону и, вернувшись к дайну, надела ему на голову.

– Венчаю тебя, Танияр, первый в роду дайнов государства, именуемого Айдыгер. Правь во славу и честь твоего дайната и народа.

– Клянусь быть справедливым правителем. Клянусь заботиться о моем народе, как о родных детях. Клянусь хранить мир и оберегать покой айдыгерцев. Да услышат меня Белый Дух и люди.

– Мы слышим тебя, дайн Танияр, – отозвались все, кто сейчас стоял на большой поляне.

Архам, распрямившись, спустился вниз и встал рядом с Эгченом. И тогда на возвышение поднялся Илан. Теперь он опустился на одно колено и протянул корону, но уже не мне. К нему подошел Танияр. Он забрал венец и, вернувшись, надел его мне на голову.

– Венчаю тебя, Шанриз-Ашити, жена первого в роду дайнов государства, именуемого Айдыгер. Правь во славу и честь нашего дайната и народа.

– Клянусь быть моему мужу верным соправителем. Клянусь заботиться о благе дайната и нашего народа. Клянусь быть первейшим помощником и поддержкой дайну во всех его делах и замыслах. Да услышат меня Белый Дух и люди.

– Мы слышим тебя, дайнани Шанриз-Ашити, – ответили люди, и до меня донесся приглушенный всхлип:

– О, мое дитя… – Я посмотрела на матушку. Она промакивала слезы, но на устах ее играла улыбка. Моя родительница наконец была за меня счастлива.

Илан спустился вниз и встал рядом с Архамом. Теперь на возвышение поднялся Нихсэт. Он тоже встал на одно колено и протянул цепь. Ее забрала мама Ашит. Подошла к Танияру, и он склонился перед шаманкой. Она уложила концы цепи на плечи дайна, а когда он распрямился, я скрепила концы замком.

Подобное действо имело свой символизм. Посланник Создателя возложил на плечи дайна бремя ответственности и забот, а верный помощник правителя закрепил их и узаконил. И когда все регалии заняли положенные им места, Танияр взял меня за руку, и мы дружно шагнули вперед под крики айдыгерцев и гостей. Нас поздравляли по традициям Белого мира, то есть желая всего: от здоровья и долгой жизни до множества детей и советов, как зачать их с большим удовольствием. Ну, таковы уж устои, и я широко улыбнулась, принимая поздравления.

А потом мы вновь отошли, и наше место заняла Ашит. Она подняла руки, призывая собравшихся к тишине, и голос моей названой матери полился над поляной:

– Люди Белого мира, наш Отец велел говорить с вами. Теперь можно уйти к тем, кто живет в большом мире. Или же остаться здесь, и тогда Создатель откроет вам земли, такие же, как там, но пока еще пустые. Отец хочет знать, что решат Его дети.

– Ох, – восторженно вздохнула я и, развернувшись к мужу, сжала обе его ладони. – Что скажешь, милый?

– А что скажешь ты, свет моей души? – с улыбкой спросил супруг.

– Послушаем народ, – ответила я и вновь обвела взглядом поляну.

Люди переглядывались, переспрашивали друг у друга, что хотела сказать вещая. Кааны и главы племен пребывали в недоумении. Мои родные тоже поглядывали по сторонам, но они просто слушали, что говорят вокруг. Даже ягиры, уже убравшие ленгены в ножны, изменили своей привычке сохранять непроницаемый вид и теперь переговаривались между собой. Тихий рокот голосов несся над поляной, но пока никто не высказался.

Постепенно взгляды начали всё чаще сходиться на возвышении, и через какое-то время народ смолк. Я обернулась к мужу.

– Милый, позволь мне объяснить людям, чего от них ожидает Создатель.

– Говори, – кивнул дайн.

Я подошла к краю возвышения, вновь оглядела народ и заговорила:

– Люди Белого мира, Отец готов вернуть нас туда, откуда пришли ваши предки. Он может открыть нам путь ко всем тем землям, о которых я вам рассказывала. А может дать те же земли, но здесь. Это тоже будет Белый мир, такой же, каким был прежде, но нам предстоит его заселить заново и начать его путь к развитию. Больше не будет запретных мест, дальше которых пройти невозможно. Дороги будут открыты во все стороны.

– Что ты думаешь об этом, дайнани? – спросил халим Фендар.

– Я думаю, что в прежнем мире нам делать нечего, – ответила я. – Восстание Илгиза произошло больше тысячи зим назад. И пока ваши предки откатывались назад, там люди шагали вперед. Возможно, та часть Белого мира развита даже больше моего родного мира. Быть может, там уже изобрели повозки, которые ездят без рохов, а то и вовсе летают по небу, кто знает.

Я улыбнулась, а люди рассмеялись.

– Ну и сказала ты, Ашити, по небу! – воскликнул бочар Микче.

– Я просто предполагаю, – усмехнувшись, продолжила я. – Мы дикари, и нам еще только предстоит пройти свой путь, который те люди прошли задолго до восстания Илгиза. Думаю, нам там не понравится. Зато здесь нас ждут открытия. Моря, новые земли, возрождение народностей. Нас ведь может быть очень и очень много, и земли хватит всем. И если вы спрашиваете меня, что думаю, то я отвечу, но отвечу только за себя. Я уже дома, и иного мне не надо. Этот мир стал мне родным, вы мне стали родными. Я хочу жить с вами бок и бок, идти вперед, учиться, открывать