– Мои поздравления, – тепло произнесла она.

– С чем? – несколько опешил Хант.

– Судя по твоему запаху, я понимаю, что вы с Брайс стали истинной парой.

Хант и не подозревал, что секс способен передавать такие сведения. Получается, их узы достигли биологического уровня.

– Я… да. С минувшей ночи в доме ее родителей.

Даже если они с Брайс были готовы вцепиться друг другу в глотку. И это отнюдь не преувеличение.

– Значит, визит сложился удачно.

– Поначалу нет. В какой-то момент мне показалось, что ее мать вот-вот оттяпает мне яйца. Но стоит вовлечь Эмбер в разговор о солнечном мяче, и она превратится в твоего лучшего друга.

Хант не врал. Это он узнал, но не вчера, а несколько дней назад, хотя ему отчасти претило так откровенно врать Селистене.

Селистена весело засмеялась. В ее смехе не было настороженности и неудовольствия, а главное – никакого намека, что ей известна правда.

– Хорошо. Рада за тебя. За вас обоих.

– Благодарю, – сказал Хант и, желая прикрыть тылы, добавил: – Правда, мы ездили не вдвоем. Нас сопровождали Рунн и принц Кормак. Это… несколько усложняло события.

– Потому что официально Кормак – жених Брайс? – лукаво спросила Селистена.

– И это тоже, – усмехнулся Хант. – Но преимущественно потому, что Эмбер… не жалует фэйцев. Она пригласила Рунна, поскольку давно его не видела, однако порою обстановка была напряженной.

– Я слышала про ее историю с Королем Осени. Жаль, что прошлое преследует ее до сих пор.

– Мне тоже жаль, – подхватил Хант. – Я не пропустил ничего важного, что случилось за эти сутки?

– Только если ты имеешь в виду твое участие в подготовке к торжествам по случаю осеннего равноденствия.

– Но ведь это приятные обязанности, правда? – усмехнулся Хант.

– Приятные и захватывающие, – ответила Селистена и, словно опомнившись, добавила: – Конечно, это радостное событие. Подготовку и обязанностью-то назвать нельзя.

– Конечно.

Крылья архангелицы сверкали в лучах солнца из окон за ее спиной.

– Наверное, у Баксиана есть более интересные новости. Я пока не слышала его доклада, но вчера он почти весь день отсутствовал.

Ханту понадобилась вся сила воли, чтобы сохранить невозмутимое лицо.

– Меня ждет встреча с Исайей, но, выйдя от вас, я обязательно зайду к Баксиану и узнаю.

Он до сих пор не доверял Баксиану. Одно слово Лани… Хант подавил забурлившую магическую силу.

Пусть Баксиан и называл себя сочувствующим мятежникам, пусть помогал Ханту и остальным, дабы заручиться их доверием, но… он будет полным идиотом, если целиком поверит Извергу.

– Что-то не так? – насторожилась Селистена.

Хант тряхнул головой:

– Ничего. – Он заложил руки за спину и непринужденным тоном спросил: – Для меня есть задания на сегодня?

Через пять минут Хант вышел из кабинета архангелицы с пачкой донесений о происках демонов на Северном Разломе. Селистена хотела узнать его мнение о породах пойманных демонов, а также анализ ситуации. За всем этим маячил вопрос: не затевает ли Хел какую-то новую авантюру?

Он мог сразу же ответить «да», но это было бы стратегически опрометчиво. Выполнение задания требовало времени, а как раз оно поджимало Ханта. Нужно тщательно обдумать, какую часть сведений о Хеле можно безболезненно выдать Селистене.

Говоря Ханту об их общей силе, Аполлион не врал. И если принц Ямы был честен в одном, о чем еще он сказал правду? Хел явно что-то замышлял. У Ханта свело живот.

Но одно дело не терпело отлагательств. Он отправился на поиски Лани и через десять минут нашел ее в холле казарменных душевых, где она стояла перед зеркалом и делала красную окантовку губ. Хант почему-то не представлял, что она, подобно всем женщинам, возится с косметикой. Она ему казалась неизменно причесанной и с постоянно наложенным макияжем.

– Орион, – проворковала она, не отрываясь от зеркала. – Охотник.

В холле они были одни.

– Не называй меня так.

– Помню, ты терпеть не мог прозвище, которым тебя наградила Сандриела.

– Меня не интересовало членство в ее клубе.

– Чему я обязана удовольствием лицезреть тебя сейчас? – спросила Лань, продолжая уверенно орудовать красным карандашом для губ.

Хант прислонился к двери холла, загородив ей выход. Лань вопросительно посмотрела на него, приподняв бровь над подведенным глазом.

– Как ты намерена подать случившееся вчера?

Лань открыла тюбик с губной помадой и принялась аккуратно заполнять цветом очерченное пространство.

– Если ты говоришь о нашем с Поллуксом траханье в душе, я не собираюсь извиняться перед Наоми Бореас за приоткрытую дверь кабины. Сам знаешь, я приглашала ее присоединиться к нам.

– Я не об этом.

– Тогда подскажи, к чему относится твой вопрос, – сказала Лань, старательно накладывая помаду на верхнюю губу.

Хант пристально смотрел на нее. Она же видела его вчера. Говорила с ним и с остальными, пока все они находились в воде. Это и разъярило Ханта. Желание убить Лань привело его в неуправляемое состояние. Только их бурный секс с Брайс сумел его успокоить и ввести в норму.

– Вздумала играть со мной в кошки-мышки? – зарычал Хант.

Лань положила золотистый тюбик на длинный стол перед зеркалами и повернулась к ангелу. Прекрасная и холодная, как статуя Луны.

– Охотник у нас ты. Ты мне и расскажешь.

Эта женщина хладнокровно утопила Зофи Ренаст и замучила множество других жертв. Серебряное ожерелье на ее шее буквально выкрикивало имена погибших.

Хант молчал. Лань оглядела себя в зеркале, поддела выбившуюся прядку и вернула в свой элегантный шиньон. Затем прошла к двери. Хант так же молча отодвинулся.

– Думаю, ты перестанешь болтать о разной чепухе, когда увидишь содеянное Гарпией возле Ангельских ворот, – сказала она, выходя в коридор. – Неописуемое зрелище.

Через десять минут Хант понял смысл ее слов.

Хрустальные ворота в самом сердце Центрального делового района поблескивали на утреннем солнце, но на них никто не смотрел. Собравшаяся толпа щелкала камерами мобильников и вполголоса переговаривалась, косясь на две фигуры, что ничком лежали перед воротами.

Хант давно уже не видел, чтобы кого-то казнили по ритуалу, прозванному «кровавым орлом».

На трупах была неприметная черная одежда, точнее, ее остатки. Красные нашивки на рукавах украшал герб Офиона, а выше – эмблема заходящего солнца. Знак принадлежности к эскадрону Светопад.

В толпе кого-то вытошнило. Кажется, женщину. С тихим плачем она торопливо удалилась.