Я не знала, долго ли мы вот так пролежали втроем. Когда-то нам приходилось спать на одной кровати. Это было в нашей ветхой хижине. В другой жизни. Я помнила вечные сетования Несты на духоту. А зимой мы тянули жребий, кому в эту ночь спать посередине.

Но сейчас мы лежали, крепко обнявшись, и не жаловались на тесноту. Небо над лагерем постепенно очистилось. Появилось солнце. Однако мы не торопились размыкать наши сестринские объятия.

К полудню в наших краях появился Каллиас и его армия. Только это и разбудило меня от сна в объятиях сестер. Нет, пожалуй, не только это. Мысль, появившаяся еще во сне.

Тамлин… Его действия вполне могли замаскировать предательство Юриана. Напрасно мы думали, что после встречи верховных правителей он продал нас королю. Нет, Тамлин взял на себя роль шпиона.

Но после этой ночи… вряд ли он отважится снова приблизиться к королю. Тот все видел собственными глазами.

Я не знала, как к этому относиться. По сути, Тамлин меня спас, пожертвовав ради этого своим обличьем союзника Сонного королевства. Он совершил переброс, но куда? Мы так ничего и не слышали о силах Двора весны.

А этот ветер, посланный им и поднявший меня в воздух?.. Я и не подозревала, что магическая сила Тамлина столь велика.

Мне вспомнилась нефеллианская философия: слабость, внезапно превратившаяся в силу. Но в моих крыльях не появилось никакой силы. И в воздухе я едва держалась. Мне помогла внешняя сила, сила Тамлина. Если бы не он… Дальше думать не хотелось.

Элайна с Нестой продолжали спать. Я осторожно выбралась из сплетения их рук. Встала, умылась водой из медного таза. Посмотрелась в зеркало. Давно я не выглядела так скверно.

Перевязанное плечо болело, но не сильно. Я подвигала рукой, проверяя, насколько рана успела затянуться. А вот спина…

Спина все так же болела. Живот тоже. Сказывалось напряжение мышц. Стремясь удержаться в воздухе, я не щадила их. Хмурясь на свое отражение в зеркале, я заплела волосы в косу и надела камзол. Плечо снова дало о себе знать. Где-то через день-другой боль утихнет настолько, чтобы я смогла держать меч. Во всяком случае, я надеялась.

Я вспомнила об Азриеле. Возможно, он сейчас находился в лучшем состоянии, нежели я. Мне говорили, что Тесан – мастер врачевать покалеченные крылья.

Я лишь отдаленно представляла, каких усилий стоили Азриелю эти минуты в воздухе. Думать о том, когда и почему он научился выдерживать нестерпимую боль, не хотелось.

Кухонь в лагере было несколько. Я дошла до ближайшей и попросила повариху принести еды моим сестрам. Вряд ли до освобождения Элайна что-то ела, да и Несте явно было не до еды.

Поварихой была иллирианка, сохранившая крылья. Большинству иллирианских женщин крылья обреза́ли еще в детстве. Риз клятвенно обещал мне, что после войны он вплотную займется борьбой с этим предрассудком. Увидев меня, она спросила, хочу ли я поесть. Услышав, что я вполне сыта, женщина недоверчиво цокнула языком и пообещала послать еды и на мою долю.

У меня не хватило смелости попросить у поварихи бараньей крови для Амрены. После ночных развлечений с Варианом та явно проголодалась, если только он не…

Я оборвала эту мысль и пошла к шатру Амрены. Мало того что мы нашли армию Сонного королевства – ночью я воочию увидела их лагерь, и теперь… Я решила предложить Амрене свою помощь в расшифровке заклинания, указанного суриелем. Все, что ей понадобится, – только бы погасить силу Котла. А когда наступит время нашего последнего и решительного сражения – но ни в коем случае не раньше, – я напущу на вражескую армию Бриаксиса.

Иллирианские солдаты с уважением и некоторой опаской поглядывали в мою сторону. Кто-то из них приветственно кивал. Я кивала в ответ, пытаясь улыбаться, хотя наверняка моя улыбка сейчас больше походила на угрюмую ухмылку. Вскоре я достигла неширокой разделительной полосы. За нею начинался лагерь Двора зимы, возведение которого было в полном разгаре.

Армия Каллиаса продолжала переброс воинских отрядов, амуниции и припасов. Цвет волос у его придворных был либо белоснежный, как у него самого, либо жгуче-черный, а вот цвет кожи имел намного больше оттенков: от бледно-лунного до шоколадно-коричневого. Фэйри в армии Каллиаса было больше, чем у нас и Таркина. (У нас исключение составляли лишь иллирианцы.) Зрелище их лагеря притягивало своей красочностью. Я остановилась и откровенно глазела.

Воины Каллиаса казались ожившими кусками льда. Рослые, длинноногие и длиннорукие, они с легкостью прикрепляли ярко-синие и серебристые знамена к верхушкам шатров. Олени, сопя от непривычной жары, тащили повозки. Важно шествовали медведи, облаченные в особые доспехи с красивыми узорами. Глядя на них, я бы ничуть не удивилась, если бы они заговорили. Юркие белые лисы сновали повсюду и разносили послания, вложенные в их расшитые жилеточки.

Наша иллирианская армия выглядела куда суровее. Никаких лишних украшений, жесткая дисциплина, подчинение старшим по званию. Что же до армии Каллиаса, возможно, армия, сохраненная Виваной в годы правления Амаранты, имела более сложное устройство и не чуралась красоты. Дисциплина существовала и там, но несколько иного свойства. Казалось, у каждого солдата было свое дело, свое поручение, которое он выполнял умело и с гордостью. Словом, воинство Каллиаса отличалось большей жизнерадостностью, чем наша.

Я увидела Мор. Она шла с Виваной и еще одной, похожей на нее удивительно красивой молодой женщиной. Жена Каллиаса улыбалась во весь рот. Мор была сдержаннее. Приглядевшись, я заметила рядом с ними… Бриару. Вивана держала ее за руку. С ее лица еще не успели убрать ссадины и кровоподтеки, но девчонка робко улыбалась, глядя на женщин Двора зимы. Возможно, она мечтала попасть в наши земли, а угодила в лагерь короля.

Весело болтая, Вивана куда-то повела Бриару. Мор и фэйка, показавшаяся мне сестрой Виваны, смотрели им вслед. Потом Мор что-то сказала незнакомке, и та слегка улыбнулась.

Улыбка была сдержанной и быстро погасла. Этому способствовал проходивший мимо солдат. Он отпустил какую-то шутку. Слов я не слышала. Мор внимательно наблюдала за женщиной. Та похлопала ее по плечу и поспешила вслед за Виваной и Бриарой.

Только сейчас Мор заметила меня. Мне сразу вспомнились слова, оставшиеся недосказанными, и другие, которые я произнесла напрасно. Меж тем Мор решительно тряхнула золотистой гривой и направилась прямо ко мне.

– Ты вручила Бриару их заботам? – спросила я, не дав ей раскрыть рта.

Мы повернули к нашему лагерю.

– Аз рассказал мне, в каком состоянии вы ее нашли. Сомневаюсь, что ей было бы уютнее среди наших кровожадных иллирианцев.

– Разве армия Двора зимы менее свирепая?

– Может, и нет. Но у них есть забавные лисы и большие мохнатые звери.

Я усмехнулась. Громадные медведи и впрямь были мохнатыми. Но это не делало их зубы и когти менее устрашающими.