В районе взрыва – ясное дело – паника возникла, суета. Милиция примчалась, машины скорой помощи, машины МЧС и ещё какие-то автомашины, полные начальства, по тревоге сдёрнутого с тёплых кроватей.

Подошли поближе. Мрачно стали смотреть на торжество гигантского огня.

Зловещее зарево танцевало на рыжих камнях, на железных балках перекрытия, расплавленных до пластилиновой мякоти. Дым ходил кругами – словно чёрный ворон в небе хороводил, отрясая пух и перья над пожарищем. Вода кипела и парила в лужах и прудах, находящихся неподалёку. Ближайшие деревья, ошпаренные жутким жаром, скукожились, превращаясь в каких-то чудовищных пауков и осьминогов, из любопытства обступивших место взрыва.

Генерал Надмирский стоял возле своей служебной легковушки, нервно смолил «Герцеговину флор».

Из темноты откуда-то Литагин подошёл.

– Доигрались! – Руслан Радомирыч прибавил кое-что с ядрёным перцем. – Как же вы смотрели? Я же сапёров дал.

– Смотрели, – пожимая плечами, виновато сказал офицер. – А тайники пропустили.

– Ну, теперь уж меня точно на пенсию отправят, – обречённо сказал Надмирский, в сердцах бросая папиросу под ноги. – Вашу мать! А что за метёлка летала? Не знаешь? Не видел? Как будто реактивная. Так, по крайней мере, очевидцы говорят.

– Это Воррагам, – глядя в небо, вздохнул офицер. – Ладно, хоть без крови обошлось.

– Да как же без крови? – Надмирский опять не удержался от ругани. – Там же целое море! Вся улица…

Литагин успокоил:

– Товарищ генерал, это всего лишь кровезаменители. Для боевиков, для детективов.

– Да ты что?

– Ну, правда. Я уже ходил туда, смотрел.

– А ну, пойдём, проводишь.

Чем ближе они подходили к бывшему издательскому дому, тем сильнее в воздухе пахло горелым. Над безобразной, чёрной огромной воронкой ворошился пепел – далеко разметелило необыкновенную метель. Картина вблизи была жуткая – как после налёта вражеских бомбардировщиков. От издательского дома осталась только груда головёшек, обгорелые куски металла, оплавленные глыбы камня и кое-что ещё, что остаётся после чёртовой уймы взрывоопасных штучек. Но самое жуткое заключалось в том, что какая-то высокая прозрачная фигура ходила-бродила над пепелищем, не касаясь земли. Привидение это – в ночной тишине – то приглушённо плакало, то хохотало, заставляя вздрагивать и отходить подальше даже самых смелых и отчаянных людей. Прозрачный дух – с невероятной быстротой – вдруг нырял под землю, а затем взлетал под облака, и продолжалось так до той поры, покуда не пришли пожарники с ультрафиолетовым огромным фонарём – призраки боятся ультрафиолета. И постепенно всё утихомирилось.

В небесах начинало светать. Свежий ветер поднимался над Стольноградом, кругом которого столпились кучевые облака с белопенным подбоем. Снег на рассвете повалил – крупный, будто хлопчатобумажный. С каждой минутой морозец прижимал всё смелей, дерзновенней, и уже становилось понятно, что этим снегам суждено упокоиться тут до весны. Да и то сказать – давно пора; земля уже соскучилась по снегу, по той благословенной чистоте, какая у нас на Руси очень остро, до слёз ощущается только в самые первые зимние зазвонистые дни. Бывало, утром встанешь, выйдешь за порог или просто замрёшь у окна, очарованный царством русских великих снегов. Красота. Лепота. За тучами солнце восходит и словно бы руку тебе подаёт – протягивает робкие лучи. И всё кругом – в природе и в душе – начинает искромётно и солнечно вспыхивать, как будто улыбаться навстречу жизни.

1

В конце ХХ века народонаселение Земли охватил какой-то массовый мистический психоз. Многие, даже солидные и почтенные люди вполне серьёзно ожидали конца света. Готовились к нему. Только странные были приготовления. Напрочь забывая о душе, которая должна предстать перед Творцом, народ запасался продуктами, спичками, керосиновой лампой и всяким другим добром, предназначенным для спасения тела. И в это время – как всегда в смутное время – появилась куча шарлатанов; гадалки, пророки, мессии торчали в телевизорах, собирали огромные залы и стадионы. Шарлатаны предлагали свои способы – как уберечься от Апокалипсиса. Газеты пестрели всевозможными объявлениями: звоните, приходите, деньгу приносите и мы вам поможем, спасём от грядущей беды.

Вся эта шумиха дошла до Златоуста, который тоже не преминул принять участие в спасении человечества. Он придумал свой рецепт спасения. Только рецепт его был настолько оригинальным, что даже сам Златоуст изумился: как только в голову пришло.

– Почитай, – сказал Старику-Черновику. – Я это написал в ту далёкую пору, когда был Королём Мистимиром. Тогда это было не актуально, а теперь… Апокалипсис уже стучится в дверь…

Абра-Кадабрыч обалдел, когда прочёл.

– Ай, да Плюшкин! Ай, да сукин сын! Вот это выдумал!

– А что? Разве плохо?

Слуга-оруженосец призадумался, искоса поглядывая на хозяина. История несбывшегося гения постепенно становилась похожей на историю болезни этого гения. И самое печальное в этой истории было то, что Старик-Черновик, поначалу выступающий в роли врача, попал под влияние больного гения. Хотя старик, наверное, лукавил. Он вполне сознательно стал помогать больному.

– Неплохая идея. Только мы сами не справимся. Надо с генералом посоветоваться.

– Кто бы спорил. Собирайтесь в Филях и советуйтесь. Только поскорее. Апокалипсис уже не за горами.

Потом, когда уже было поздно, Азбуковедыч неоднократно казнил себя: зачем ввязался в эту авантюру? Ведь сразу же было понятно, что в этом плане спасения человечества присутствуют все признаки душевного расстройства. А старик не только не увидел признаки, он ещё и похвалил, подлил сиропу – давай, давай, мол, дерзай, это как раз то, что нужно. А нужно-то было как можно скорее хватать и вязать сумасшедшего гения, надевать на него смирительную рубаху. Вот что нужно было. Всенепременно. А старик поддержал сумасшедшего. Правда, он был не один. И генерал Надмирский, и другие – кто-то вслух, а кто-то молча – поддержали сумасбродную идею.

И началось воплощение в жизнь этой самой идеи.

Перво-наперво, нужно было построить так называемое «средство передвижения», а такое средство, извините за каламбур, по средствам только миллионерам да миллиардерам. И вот здесь-то понадобились те баснословные гонорары, какие Златоуст сумел-таки отсудить у наглого Толстого Тома, который скрылся за границу, оставив «хрен да рукавицу», как говорил Абра-Кадабрыч. С помощью хороших адвокатов деньги удалось отсудить. Так что заказ на миллион можно было смело запускать в производство. Вопрос только – где запускать? Кто это сможет исполнить? Вся наука, вся техника в стране стоит на коленях или на брюхе валяется. И всё-таки нашли мастеровых людей – в глубинке, в небольшом патриархальном городке.