class="p1">Безупречная Пустота вздрогнул, как от удара, а потом жестом приказал Центру Равновесия покинуть комнату.

— То, что произошло в Дуньхуане, заслуживает глубочайшего сожаления. Но в настоящее время, дорогая Умара, мне очень важно знать, где находятся священные реликвии. Просто скажи мне это — и немедленно получишь свободу, — как можно мягче и проникновеннее произнес Безупречная Пустота.

— Я ничего не скажу, пока не услышу о Пяти Защитах!

— Умара, упрямство — наихудший советчик.

— Мне наплевать! Могу сколько угодно сидеть в заточении. Без моего возлюбленного моя жизнь мне безразлична!

Безупречная Пустота оказался в тупике.

— Вы занимаете неправильную позицию. Я не желаю вам зла, — мягко заметил он.

— Позвольте мне вернуться в келью, в которой вы меня держите, — спокойно ответила она после некоторого раздумья.

— Как я вижу, мне от вас ждать нечего. Надеюсь, вы станете более разговорчивой в присутствии императрицы Китая! Похоже, вы заслужили с ее стороны большое уважение! — неожиданно произнес Безупречная Пустота, до сих пор придерживавший этот козырь в кармане.

— Это уважение взаимно! И не сомневайтесь: я непременно расскажу императрице У-хоу о том, как вы со мной поступили! — заносчиво ответила Умара.

— Императрица уже знает, что вы находитесь здесь.

— Вы лжете! Она бы уже пожелала меня видеть!

— Глаза Будды представляют собой невероятную ценность. Отдайте их мне — и взамен вы получите все, что захотите. — Настоятель понимал, что откровенно блефует, но все еще не терял надежды заполучить желанную добычу.

— А зачем эти реликвии императрице?

— Она сама вам все объяснит при встрече.

— А за то, что я передам Глаза Будды императрице У-хоу, вы обещаете даровать прощение Пяти Защитам? — напрямик спросила несторианка, пришедшая к выводу, что теперь единственный правильный способ поведения — торговаться.

— Безусловно! Обещаю! Более того, я буду молиться о том, чтобы Блаженный Будда дал вам свое благословение! А теперь у вас впереди два дня и две ночи, чтобы все хорошенько обдумать, — и с этими словами он отпустил сердитую и удрученную девушку.

На следующий день Умаре представилась возможность переговорить с Пыльной Мглой, который снова сумел незаметно проникнуть в ее убежище. Она торопливо рассказала юному китайцу о вчерашнем разговоре с настоятелем. Ее друг искренне возмутился, но Умара после нескольких часов размышлений была настроена иначе.

— Понимаешь, он — глава колоссальной организации, он должен защищать интересы своей церкви и ее членов. Что касается У-хоу, я ведь не знаю, какими мотивами она руководствуется…

— Да, черт побери! Ты стала рассуждать, как твой отец! — в негодовании воскликнул юноша.

— Ему приходилось отвечать за многих людей, за судьбу самой несторианской церкви в этих краях! Причем действовать, несмотря на ограничения, а потом и запреты со стороны китайских властей!

— Я не придерживаюсь ни одной религии в полном смысле слова, и все это кажется мне пустыми словами! — фыркнул китаец.

— Да, помнится, ты заявлял преподобному Рамае сГампо, что не признаешь ни Бога, ни Учителя… Кто знает, может, в этом есть своя правота… — задумчиво произнесла Умара, покачав головой.

— И чем дальше, тем больше я в этом убеждаюсь!

Дочь епископа Аддая Аггея ласково положила руку на плечо юноши. Он невольно вздрогнул от этого прикосновения.

— С тех пор как мы были в Самье, у меня оставалось немало времени для размышлений… Трудно даже выразить, как сильно я порой скучаю по Дуньхуану. Тогда мир виделся таким простым и ясным…

— Для меня тоже многое изменилось, Умара. Я сумел укротить льва, проснувшегося в моем сердце и вызывавшего приступы гнева. Я горько сожалею о своем поведении по отношению к тебе там, в горах. Мной управляли обида и… неразделенная любовь! — отважно признался Пыльная Мгла.

— Я хотела бы, чтобы мы остались друзьями, ведь нам довелось столько пережить и преодолеть вместе, — мягко произнесла Умара, глядя ему в глаза.

— Располагай мной, я все сделаю, чтобы тебе помочь!

— Ты так добр! — На глазах у девушки выступили слезы умиления и благодарности, а потом она призналась: — Я беспокоюсь, что настоятель сказал неправду и императрица не знает, что я здесь!

— Я всю ночь думал об этих сокровищах и соглашении церквей… Гарантом мира должен стать влиятельный и всеми уважаемый человек, способный сосредоточить в своих руках все рычаги воздействия, но не злоупотреблять ими…

— И кто же это?

— Достопочтенный Рамае сГампо, конечно! Честно говоря, он кажется мне единственным мудрым и благородным человеком среди всех этих духовных лиц! И никто, кроме него, не обладает достаточным авторитетом, чтобы противостоять Безупречной Пустоте. Необходимо созвать новый совет и восстановить единство буддистских общин, а Глаза Будды станут залогом всеобщего согласия.

— Ты прав, этот слепой старец обладает поразительной мудростью и чистотой духа…

— Умара, я думаю, мне следует немедленно отправиться в Самье и рассказать Рамае сГампо, что Безупречная Пустота удерживает тебя здесь.

Умара снова видела перед собой мальчика с запыленной головой, забравшегося через стену в епископский сад в Дуньхуане, ее беззаботного товарища по играм. Как же много прошло времени! Сколько случилось с ними! И как сами они изменились с тех пор!

— О Пыльная Мгла! Я буду молить Бога, чтобы он защитил тебя в странствиях, отвел все опасности! — с чувством воскликнула девушка.

— С мыслями о тебе мне не страшны испытания! С твоей помощью я сумел бы добраться даже до твоего рая, — лукаво усмехнулся он.

Но когда Умара поцеловала его в щеку, юный китаец вновь задрожал от волнения; любовная лихорадка не покинула его, лишь изменив форму и внешние проявления.

С глубоким вздохом, сдерживая набегавшие слезы, прекрасная христианка смотрела, как за ее давним другом закрывается дверь. Пыльная Мгла, китаец-сирота, уходил в неизвестность, принимая на себя важнейшую миссию — не только помочь ей, но и восстановить мир и согласие между чужими для него религиозными общинами… И теперь она знала, какой поразительной силой может обладать даже неразделенная любовь…

ГЛАВА 41

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ, ЛОЯН, КИТАЙ, 1 ОКТЯБРЯ 658 ГОДА

У-хоу волновалась, словно маленькая девочка играющая в прятки с лучшей подружкой. Она была уверена, что этот осенний день — солнечный и такой теплый, как будто лето еще не завершилось, — выдастся удачным. Императрица Китая еще не приглашала Белое Облако в свою любимую летнюю столицу, где сама она старалась задержаться до первых настоящих холодов, когда траву покрывает седая изморозь.

Для сексуальных развлечений использовался Павильон Орхидей — изящное восьмиугольное строение в дальнем уголке Парка Ветвящихся Пионов. Это было уединенное место, скрытое от нескромных взглядов слуг и придворных.

— Я счастлива, что ты смог принять