И Магда обняла его крепче, счастливо рассмеявшись. Мой! — шептала магия. — Невыносимый, умерший и воскресший! Самый близкий и любимый человек на свете. Все циклы стоили этого момента. Пусть она тысячи раз сгорала в собственном пламени. Но согласна гореть снова, если он восстанет из пепла вместе с ее душой.

Рука Варда, нежно поглаживала ее по обнаженной спине. Он ласково поцеловал любимую. Потом еще и еще раз. Его ласки стали настойчивей, видимо, мужчина осознал, что они обнажены и прижимаются друг к другу. А еще у них демонову вечность не было близости. Его губы спустились к шее, Магда застонала и прикрыла глаза, наслаждаясь долгожданной лаской.

— Мы в храме, — напомнила она, когда от ласк Варда воспламенилась кровь. — Боги разгневаются, а сама выгнулась ему навстречу, прижимаясь.

— И пусть, — хрипло прошептал он, целуя за ушком. — Даже сам Карающий не помешает мне тебя любить.

Карающий презрительно фыркнул, наблюдая за своими любимыми творениями через обсидиановое зеркало. Вот же наглец!

Совсем одемонели эти смертные. Предаются любовным утехам прямо в храме. Варна не потерпела бы такого непотребства. Конечно, она многое делала для того, чтобы соединять сердца влюбленных. Но не на плитах же храма. Богохульники!

Но он не Пылающий воин, чтобы испепелять праведным гневом. Он хуже. Карающий злорадно усмехнулся.

В зеркало он уже не смотрел. Не хватало еще подглядывать. Его интересовал обсидиановый узор двух обнаглевших чад. Нити энергий причудливо переплетались в единую сеть и пульсировали в такт.

— Карающий ему не помеха, — пробурчал молодой бог. — Вот и мучайся теперь с ней вечность.

И он ловко связал их нити, объединяя во всех перерождениях. А потом усмехнулся и завязал получившийся узел бантиком.

Магда и Вард наконец закончили свою возню. Они лежали на плитах золотого храма, отдыхая после любовной игры. Вард поднял руку, чтобы поправить ей волосы и заметил магический браслет на своей руке. Такой же был и у Магды.

— Что это? — недоуменно спросила девушка.

А казалась такой сообразительной, — вздохнул Карающий. Сильная огненная, но иногда очевидные вещи доходят до нее с трудом. Как в случае с пером, например. Он уже даже психанул и помог хилфлайгону, сделав вид, что это сам смертный ветром овладел, а не Карающий лично пришел и отнес это демоново перо в огонь.

— Кажется, нас поженили, сердце мое, — рассмеялся Вард.

Умный хилфлайгон! Карающий довольно хмыкнул.

Магда рассматривала свое запястье, поворачивая руку. Кожу обоих украшал сложный узор из переплетенных нитей, но когда смертные перевернули руку, то с удивлением уставились на милый бантик на внутренней стороне запястья.

Карающий посмеивался, наблюдая за их ошарашенными и недоуменными лицами. Теперь будет всем посмевшим заниматься любовью в храме такие бантики завязывать. Помечать осквернителей. Надо еще как-то сообщить об этом в мире. Пусть прячут свои бантики.

Первым заржал Вард, за ним рассмеялась Магда.

— У богов прекрасное чувство юмора, — заметил хилфлайгон, а Карающий хмыкнул. — Бантик? Серьезно? Карающий, кому такое в голову пришло?!

Вот же сделали его имя ругательством. Фер закатил глаза и мысленно послал ответ наглому хилфлайгону:

— Скажи спасибо, что я тебе кое-что другое на бантик не завязал, богохульник, — но на его губах осталась улыбка.

Смертный услышал его. Побледнел в миг, сел и испуганно повернулся на статую Пылающего.

— Не поминай имя бога в суе, он может и ответить, — злорадно заметил Карающий, наслаждаясь бледным и перепуганным видом Варда.

— Что случилось?! — забеспокоилась огненная.

Еще одна маленькая темная. Его дитя. Ему часто пеняли, что он слишком привязывается к собственным творениям. Но молодой бог ничего не мог с собой поделать. Для него они никогда не были просто пешками в игре, хоть Первый и считает иначе.

— Береги ее, — передал бог хилфлайгону. — Она твоя во всех перерождениях. Заслужили.

— Спасибо! — прошептал Вард и потом ошарашено пробормотал Магде. — Все же заниматься этим в храме было плохой идеей. Или я схожу с ума, или только что со мной говорил бог.

Магда тут же испуганно обняла его, прижалась всем телом.

— Не отдам! Даже Карающему не отдам!

— Да нужен он мне, — фыркнул Фер. — Будь счастлива, дитя! Твои испытания окончились.

Магда так же его услышала. Вздрогнула, но быстро расслабилась. Все же темные всегда были со своим богом на короткой ноге.

Карающий вздохнул. Ради них нарушил правила, и Первый ему этого не пожалует. С него станется убить молнией всех игроков. И он будет иметь на это право. Главное правило игры — не вмешиваться напрямую. Фер вмешался, и теперь Первый может сделать тоже самое. Нужно спрятать лишние фигуры, чтобы соперник не догадался о жульничестве и не нарушил правила сам.

Остался последний штрих и можно передохнуть пока подрастет малышка Марго. Молодой бог взмахнул рукой. В черном обсидиановом зеркале, которое теперь показывало территорию перед храмом, блеснуло северное сияние. Из временного вихря появились принцесса Крис и мастер Лерон. Его любимый темный, который отчаянно сквернословил, сообразив, что появился совсем не там, где исчез и не тогда.

— Да когда же это закончится? — ругался он, топая ногами, но при этом не забывал осматриваться.

Ба, а эту пару скоро тоже ждет пополнение. Пришла пора родиться братьям темного принца. Карающий довольно улыбнулся. Вот родятся сыновья у темного и он перестанет швырять их по временам. Здесь Первый для них не угроза.

Двери золотого храма приоткрылись, выпуская на свет Варда и Магду. Наглые дети замотались в храмовую алтарную ткань. Вот же негодники! Ничему жизнь не учит. Добавить еще что-нибудь похабное к бантику?

Увидев деда, Магда растерялась, но потом с радостным воплем кинулась темному на шею.

Они еще не заметили, что золотой город видгаров больше не мертв. В нем кипит жизнь. Громко переговариваются и хохочут видгары, хлопают крыльями хилфлайгоны, а сейчас прямо к ним спешит синеволосый мужчина.

Крис заметила его первая. Побледнела и изумленно прошептала:

— Дедушка?