— Я не могу в это поверить, — бормотал Пол. Он уставился на ковер, боясь взглянуть на что-либо еще. Он больше не мог выдерживать напоминания о Джоше. Он не мог смотреть на Митча Холта. Особенно он не мог смотреть на Ханну. Он не мог думать о Гарретте Райте. Вина, паника и жалость к себе застряли в горле. — Я не могу поверить, что это происходит со мной.

Никто не слышал его.

Внимание Ханны было приковано к Митчу. Он выглядел, как будто спустился в ад и прибежал обратно. Волосы взъерошены, куртка распахнута и перекосилась на плечах, один рукав порван выше локтя, и вылезший гусиный пух испачкан кровью. От усталости и напряжения черты лица заострились, темные тени появились под глазами, ярко прорезались морщинки. Глаза лихорадочно блестели от сожаления, сочувствия, сопереживания.

— Ты думаешь, Джош мертв, да? — чуть слышно прошептала она.

Митч опустился в кресло. Они все молились, чтобы дело завершилось, но никто не хотел, чтобы оно закончилось так. Без следов Джоша, со взятием под стражу одного из соседей, с Меган в больнице.

— Не все выглядит хорошо, милая, — ответил он.

Ханна бессильно опустилась на колени у его ног и заглянула в глаза.

— На простыне были пятна крови. Мы полагаем, что это, возможно, кровь Джоша. Поэтому нам нужно, чтобы вы с Полом сдали свою кровь, тогда лаборатория постарается сделать анализы, чтобы сравнить ДНК.

— Он не умер, — прошептала Ханна почти про себя. Она медленно поднялась и коснулась пальцами правой руки внутренней поверхности левой чуть пониже локтя. — Они брали у него кровь, — сказала она. — Я видела повязку у него на руке.

— Ханна…

Пол резко повернулся к ней.

— Господи Иисусе! Ханна, да брось ты! Он мертв!

Она встретила его вспышку со стальной решимостью, с силой, поднявшейся откуда-то из глубины. В дальнем, потаенном уголке ее сознания у нее возникла мысль, что довольно странно, что у нее находятся силы теперь перед лицом таких страшных новостей. Когда подобная ситуация представлялась ей в ночных кошмарах, она разрывалась на миллион кусочков. Но сейчас она не сломилась. Она не отказалась от Джоша и до последнего момента терпела Пола.

— Он не мертв, а я сыта по горло твоими высказываниями о нем, — ледяным тоном произнесла Ханна, впиваясь взглядом в человека, который когда-то был и мужем, и любовником, и другом. — Это ты мертв — по крайней мере, та часть, которую я когда-то любила. Я не знаю, кто ты теперь, но я знаю, что меня тошнит от твоей лжи, от твоих обвинений. Я устала слушать, что только я виновата в потере Джоша, когда ты, кажется, хочешь поскорее похоронить его и надеешься, что телекамеры покажут тебя в более выигрышном ракурсе на похоронах.

Пол прижал руки к груди, как будто она вонзила нож в его сердце.

— Как ты можешь так говорить?!

— Потому что это правда!

— Я не намерен это выслушивать. — Пол отвернулся от нее, скрываясь от презрения в ее глазах.

— Отлично, — подхватила Ханна, стягивая его пальто со спинки дивана и швыряя в него с дрожащими от ярости губами, изо всех сил стараясь сдержать злые слезы. — Ты больше не обязан меня выслушивать. Но и мне не придется дальше мириться с твоим настроением и твоим задетым мужским самолюбием, терпеть твою глупую мелочную ревность. Я покончила с этим! Я покончила с тобой.

Ханна попыталась выровнять дыхание. Она не будет плакать перед ним. Может быть, она и прольет слезы за то, что они потеряли, но только в одиночестве. Пол стоял, уставившись на пальто, которое покорно продолжал держать в руках. Человек, за которого она выходила замуж, дал бы отпор. Человек, за которого она выходила замуж, сказал бы, что любит ее. Очень плохо для них обоих, что тот человек больше не существовал.

— Ты не живешь здесь больше, Пол, — сказала она. — Почему бы тебе не убраться отсюда прямо теперь. Я уверена, что вокруг еще полно репортеров, которые мечтают получить кадр дня — убитого горем отца.

Пол отступил на шаг назад, ее слова больно ударили его, пожалуй, даже сильнее, чем это можно было сделать кулаком. «Я потерял все. Я не могу поверить, что это происходит со мной».

Слова Джоша опять зазвучали у него в голове. Папа, ты не смог бы забрать меня с катка после тренировки? Пол задыхался от чувства вины. Он боролся, чтобы сдержать его или хотя бы скрыть. Он чувствовал на себе их взгляды — Ханны и Митча Холта. Они могли заметить его волнение? Они могли почувствовать запах вины, как зловоние пота? Он терял все — сына, брак… все. И всю оставшуюся жизнь ему придется оставаться со страшной тайной — в то время, когда он изменял своей жене, муж его любовницы похитил Джоша.

Тошнота и слабость овладели им.

— Я должен уйти отсюда, — пробормотал он.

Ханна смотрела ему вслед, пока за ним не захлопнулась дверь. Вскоре донесся приглушенный звук стартера. Только теперь она осознала, что Митч все это время сидел здесь в кресле с отрешенным лицом, делая вид, что его нет в комнате вообще.

— Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, — сказала Ханна.

Холт стоял растерянный, без сил.

— Это было слишком тяжело для вас обоих. Вам требуется какое-то время…

— Нет, — ответила Ханна спокойно и твердо. Она подняла руку и заправила прядь волос за ухо. — Нет, это не то, что нам нужно.

Митч даже и не попытался спорить.

— Что происходит сейчас? — спросила она.

— Мы усиленно ищем место, где Райт держал Меган. Мы считаем, что это должно быть не дальше чем сто — сто двадцать километров. Возможно, меньше. Мы проверяем, нет ли у него еще где-нибудь недвижимости, не владеет ли он фургоном. Как только его адвокат будет здесь, его допросят. В то же время мы будем рвать наши задницы, но выстроим дело таким образом, чтобы он получил пожизненное.

Ханна кивнула головой.

— А Джош?

— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти его. — Его или его тело. Он не сказал это, но Ханна смогла прочитать несказанное в его глазах.

— Скажи мне, что не откажешься от него, Митч, — попросила Ханна. — Ты же знаешь, что такое потерять ребенка. Обещай мне, что не бросишь поиски Джоша.

Митч обнял ее и застыл на мгновение. Он действительно знал, что это — потерять ребенка, и не хотел, чтобы Ханна страдала, даже если не было бы и тени надежды.

— Я обещаю, — прошептал он хрипло. — Он жив, пока кто-нибудь не докажет мне обратное.

— Он жив, — сказала Ханна со спокойной решимостью. — Он жив, и я не сдамся, пока не найду его.

Митч обещал позвонить ей, как сможет, если появится что-нибудь новое, обещал держать ее в курсе событий. Она проводила его до дверей, а затем наблюдала, как машина выехала с подъездной дороги на главную и двинулась на юг. Огоньки задних габаритных фонарей одиноко светились в черно-белой ночи. Снегопад не прекращался, и мириады снежинок кружились на пробирающем до костей ветру.