Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом наступила очередь 33–его отделения…
Обворовали нового завотдела аппарата ЦК, он только что переехал в Москву из Ставрополя. Только начал обустраиваться. Из квартиры вывезли все ценное вплоть до ковров. Аппаратчик побежал жаловаться землякам, на самый верх…
Из Административного отдела немедленно поступила команда — «раскрыть любой ценой!» В городском комитете партии рвали и метали… Милицейский Главк то умолял, то приказывал:
«Делайте все, братцы!»
Улещивали и грозили! Могли полететь головы и папахи…
А тут задержанный вор. И ничем не прикрытая наглость. И данные снизу: «он!»
Допрос был жесткий.
В результате домушника раскололи на две дюжины краж.
Вор выдал скупщиков краденного, ямы. Сообщника. Из тайников неделю в отделение перевозили ворованное — электронику, ковры, дубленки…
Аппаратчику вернули почти все. Потом стали возвращать имущество другим потерпевшим. Милицейский Главк короткое время ходил в героях на зависть прокуратуре.
Потом началось. Городская прокуратура приняла дело в производство, и домушник начал давать развернутые показания на ментов. Аппаратчик из ЦК не помог, уехал в команндировку.
Инспекция по личному составу получила указание заняться. Проверка была недолгой. Смердову дали неполное соответствие. Голицына уволили по компрометирующим основаниям…
Крайним сделали Волокова. Его отдали под суд. На судебное заседания никто из милицейского начальства даже не пришел.
— Рвемся в уголовный розыск. «Раскрывать, рисковать…» — Голицын продолжал подтрунировать: — Не знаем своей судьбы! Ложиться собаками за чужое добро! А что нам?!
О трупах у входа в кассу сборов и двух набитых деньгами мешках под ногами старались не думать.
— Ты, Волок, еще в рубашке родился…
Но бутылку на заднее сиденье Голицын все же передал.
— Освежись! — Мысли шли вразброс. — Теперь мы сами обеспечили себя… — Он оглянулся, взглянул на мешки. — Так?
— Тут еще осталось, — Волоков возвратил бутылку.
Ментовская поликлиника осталась позади.
Проезжали мимо здания Советского райуправления внутренних дел, оно примечательно было тем, что находилось на территории соседнего района.
На Большой Серпуховской было тихо, на самой площади пропустили машину пожарников. Выехали на Пятницкую. Малонаселенная она вообще выглядела пустынной. Маршрут отхода был выбран идеально.
Внезапно Виталька Субанеев, о котором как–то успели забыть, сказал:
— За нами сзади патрульная «ПГ 44–86». По–моему, они хотят, чтобы мы остановились…
МЕНТЫ.» ПГ 44–86»
Водитель–милиционер патрульно–постовой службы на «москвиче» — «ПГ 44–86» — молодой двадцатитрехлетний парень — ехал с пакетом.
В машине он был не один. По дороге подсадил коллегу старослужащего фамилию его он не знал, но не раз видел у себя в полку.
— Далеко едешь? — спросил ветеран перед тем, как сесть.
Старослужащий был лет сорока — крепенький, в видавшем виды милицейском пальто, явно переслужившем все сроки носки.
— Сейчас? — переспросил водитель. — На Дзержинку.
— По пути… В дежурную аптеку мне…
Стало ясно: добирался он из Второй поликлиники. С Зацепы. По дороге успел поддать. Но не сильно.
— А где живешь? — поинтересовался водитель.
Проблема жилья стояла перед ним весьма остро. Он собирался жениться. Невеста его, как у большинства лимитчиков, была тоже из общаги. Получить квартиру от конторы в ближайшие год–другой у них не было никаких шансов.
Ветеран достал сигареты.
— В Шугарове. Слыхал?
— Далеко! На электричке надо…
— У меня там дом.
Закурили.
— А здесь, на Зацепе зачем?
— Радикулит замучал. Еще психиатра проходил. Откуда только их берут таких!
— Достала?!
— Ну! «Когда последний раз выпивали?» «Сколько можете выпить за вечер?..»
— А ты чего?
— Научили добрые люди:" Откуда я знаю?В Новый Год да еще в день рождения примешь рюмку…»
От туповатых противных баб — врачих–психиатров зависела судьба: объявит дураком или пьяницей — начальство сразу лишит оружия. А там и вовсе погонит.
— А чего на Дзержинку? — водитель намолчался за день, был рад поболтать.
— Сестра там в аптеке…
— Управляющая?
— Вроде того. Полы моет.
Сообщение по рации о тяжком преступлении на вокзале настигло их в 21.45, когда проезжали мимо Советского райуправления внутренних дел.
Начало ориентировки пропустили, услышали только окончание.
" … В результате нападения трое убитых и один тяжелораненный… Похищены два инкассаторских мешка с денежной выручкой…»
— Немалый куш отхватили… — заметил ветеран.
Водитель был согласен:
— Эти сразу квартиры себе купят…
Чуть позже ориентировку повторили.
— " Примите меры к розыску… "
В сообщении появились новые подробности:
— «Один из преступников одет в форму офицера милиции. В фуражке… Скрылись с места преступления в автомашине «жигули» зеленоватого цвета… в районе Дубининской улицы…»
— Где–то здесь… — снова подал голос старик.
Они пересекли площадь.
— Смотри!.. — Водитель вдруг подался к стеклу, показал на дорогу.
Впереди двигался зеленоватый «жигуль». Он шел не особенно быстро.
— Может проверить? — водитель засомневался.
— Давай! Чем черт не шутит!
— Сами?
— А чего?! Если это о н и, на пирог знаешь сколько сразу налетит!
Ветеран уже командовал:
— Обгоняй!
" Жигуль» впереди шел по–прежнему ровно.
Милицейский «москвич» пошел на обгон. Сидешие в «жигули» три мужика двое впереди и один сзади — на заднем сиденье — равнодушно глянули в их сторону.
Шофер–милиционер включил микрофон.
— Приказываю остановиться!
Водитель «жигуля» — в пятнистой куртке армейского образца — показал, что слышит, опустил стекло, принял к тротуару. Затормозил.
Через секунду–другую он был уже на тротуаре.
Патрульный «москвич» тоже остановился.
Милиционер–водитель выключил зажигание, открыл дверцу.
Выходя спросил спутника:
— Тоже пойдешь?
— Ну как же, — старослужащий тяжело выбросил ноги на тротуар. Радикулит, собака… Оружие есть?
— Все в порядке.
Милиционер–водитель вогнал патрон в патронник, осторожно, не выпуская «макарова», опустил руку в карман.
Хозяин «жигулей» — моложавый, с чуть обрюзгшим приятным лицом, заговорил еще на подходе:
— Добрый вечер, командир! Вроде мы без нарушений…
Водитель–милиционер согласно кивнул.
— Тогда чего? Или проверки на дорогах?!
— Вроде того…
К нему присоединился старослужащий. Втроем подошли к «жигулю».
Водитель–милиционер увидел сидевших внутри.
Их было двое. Один — в куртке «аляске», с подбоем, впереди, листал какую–то брошюру. Второй — позади водительского места — просто сидел. Они с любопытством и, вобщем, доброжелательно смотрели на обоих ментов.
" Нормальные мужики…»
Оставалось извиниться, козырнуть.:
" Продолжайте движение…»
Внезапно водитель–милиционер поймал взгляд своего спутника старослужащий незаметно показывал ему в глубь машины.
Сидевший впереди отвернулся, теперь он наблюдал за ментами в боковое зеркало. Другой — позади — с небрежной шапкой светлых волос,
