Почесал в затылке и решил прихватить по детской привычке пачку стеариновых свечей.

Николай с Юркой уже прибыли на мыс Рытый и маскировали лодку на берегу.

Оружие и необходимые вещи перенесли в обнаруженный на южной стороне распадка пустующий рубленый дом под шиферной крышей[22]. Остальное запаковали не вынимая и затянули специальным брезентом с металлической прошивкой: на берегу полно летающей мошкары – ручейника да и мишки сюда частенько наведываются, по следам видно.

Сектор обзора из оконных проемов обеспечил панораму подходов с воды, оставляя наблюдателей невидимыми.

Пока не прибыли гости, Николай с Юркой пользовались возможностью спокойно и вкусно поесть. Что будет потом, не знал никто, а потому и не экономили.

Газовая горелка с баллоном бездымно готовила вкуснятину – улан-удэнскую тушенку. В бурятском краю мясные консервы – всегда объедение.

Если кто из читателей не пробовал разогретую на сковороде тушенку из Бурятии, опишем для него это чудо кулинарного искусства.

Берете банку с надписью «Бурятмяспром» и открываете. Вываливаете на сковородку и закрываете крышкой. Ждете, глотая слюну, пока жир не разойдется и не зашкворчит. Сильно повезет, если там окажутся прозрачные дрожалочки, как в свежесваренном холодце.

Есть обязательно ложкой и с ржаным черным хлебом – швыркать-вымакивать-выбирать кусочки. После лениво собрать хлебом остатки жижки (пока не остыла) и протереть горбушкой сковородку насухо.

Проверьте, даже в городских условиях мыть ее не понадобится, не говоря уж о зимовье.

По банке тушенки на брата, да соревнуясь, кто выловит лучший кусок, – после такой трапезы не до наблюдений.

Пока перекусывали, рассудили: мол, нормальный человек выйдет в дорогу засветло, а уже и мгла вечерняя, и тишина с шорохами. Потом, не пешком же они пойдут? Не на паропланах полетят? А моторку всегда издалека слыхать. С пароходом сложней, но лишь бы ветра не было с волной.

Карта № 3

– Ладно! Кто спать будет? – спросил Николай и сам же ответил: – Давай ты первым, доброволец.

– Какой я тебе доброволец? – удивился Юрка.

– Ну ты же вызвался вести гостей по распадку, коли явятся.

– А-а-а-а!.. – протянул парень. – Вон ты про что. Ну ладно, я не против. – Пошевеливая пальцами в тонких шерстяных носках, он с удовольствием потянулся и хрустнул суставами.

Одинокие звезды проклевывались между реденькими жидкими облаками, создавая причудливую россыпь Млечного Пути.

Тусклый убывающий месяц висел на левом фланге. Вечерние тени мелькали по воде, забегая на валуны, вынесенные из-под земли бешеным течением оживающей иногда речки Риты, и какие-то неопознанные звуки раздавались над гладью Великого озера.

Мир засыпал.

Поселок Усть-Баргузин: ни шагу назад!

А на бурятской стороне Трифоныч к вечеру почувствовал прилив сил. Дневное поражение казалось ему теперь не таким позорным и страшным.

«Да что, собственно, произошло? – спрашивал он себя. – Это они опозорились с запертой дверью, а я их спас».

К тому же мужчина спросил его на полном серьезе, не каратист ли он. Не мог такой солидный человек издеваться. Может, у него и на самом деле спортивные задатки есть.

Молодо вскочив с нагретого телом лежака, Петр Трифонович встал перед зеркалом и попытался второй раз в жизни повторить стойку, которую он видел в одном китайским фильме.

Впервые старик сделал это сразу после просмотра на подворье, чем несказанно напугал соседку, пришедшую к нему по каким-то своим делам. Сегодняшний результат его полностью удовлетворил. Чувствовалось: существо, в кошачьей стойке затаившееся в зеркале, способно на серьезные поступки.

Телевизионный герой после подобного упражнения бегал по стенам и потолку, увертываясь от врагов и молотя их чем попало.

Врагов рядом не оказалось, но боевой дух, проснувшийся в Трифоныче, требовал выхода. Он ощутил себя способным бесшумно красться в ночи, и откуда-то из глубины сознания выплыло странное словечко «ниндзя».

Стук двери заежки натолкнул новоиспеченного «бойца», замершего посреди комнаты, на дальнейшие действия.

Пить чай с чужаками ему теперь не хотелось.

Здравый смысл подсказывал Петру Трифоновичу: тайну, витающую в воздухе, он без дополнительной информации не разгадает. Значит, придется красться огородом к закрытому фанерой проему на тыльной стороне заежки и потратить пару часов на подслушивание замыслов таинственных гостей.

А гости, заперев дверь, под руководством Бориса Петровича перетряхивали багаж и готовились к утреннему выходу.

– Так-так, еще один поспел, – «каркал» мужчина, отсоединяя аккумулятор от джипиэса. – Какие приспособления сейчас, Анечка! Будь тогда с нами спутник или хоть этот маленький колдун, все бы выжили. Не пришлось бы и основной груз бросать где попало. Глядишь, и не понадобилась бы эта экспедиция, найди мы его после…

– Ты, наверное, не помнишь, каким фанатиком был? – резко отозвалась женщина. – Узнал бы про мои замыслы – там и бросил!

– Конечно! Бросил бы! Это позже, когда меня использовали на всю катушку и швырнули на помойку с грошовой пенсией, я понял, что упустил, – скрипнул зубами мужчина. – Какие грузы сопровождал! В каких операциях участвовал! Какие предложения контрабасы[23] мне делали! А я сдал всех и сам ничего не поимел…

– Вот-вот! Самое полезное, что ты за то время сделал, так это меня спас! – кокетливо улыбнулась Анна Иосифовна.

– Да уж… – отозвался мужчина. – И представь себе, ничуть не жалею!

«Спас он ее…» – отметил про себя притаившийся в зарослях полыни и крапивы Трифоныч.

Беседа была слышна через фанеру прекрасно. Скорее всего, даже шепот можно будет разобрать, а вот какие предложения могут делать контрабасы, он сообразить не смог, но на всякий случай запомнил.

– Борис Петрович, а какая дальность по джипиэсу? – спросил Ваня.

– Любая, пока спутники над тобой, – скупо прозвучал ответ. – А у тебя на самом деле разряд по альпинизму или соврала тетя? Сейчас же все на приборах ходят.

– С приборами у нас в команде старшие занимаются, а я больше карты люблю, – спокойно ответил мальчишка. – Разрядник я на самом деле, вот только по карнизам неважно хожу: физподготовки и опыта не хватает. Там почти акробатика нужна.