Все тут же пришли в движение. Только Хозяин стоял посреди палаты и не знал, что ему делать с самим собой.

- Николай Николаевич, сядьте на стул у кровати и ждите, - нахмурилась я, когда меня оставили с текущей проблемой один на один.

Тот послушно сел на стул, стоящий у изголовья кровати и взял жену за руку. Нежно. Осторожно. Так, как будто это не он минуту назад Макса одним ударом покалечил.

Кажется, стрессовая ситуация как-то повлияла на Веру Родионовну, потому что ее организм стал вести себя намного лучше. Раскрытие вновь началось. Медленное, болезненное, но теперь все шло хоть по какому-то плану. Если не считать, что роженица в пыль раскрошила металлическое основание кровати-трансформера, то все шло так, как надо.

Через час вернулась Алла, коротко сказав, что Максим точно будет в норме через несколько часов. Больше в палату никто не вернулся. Я бы тоже ушла, если честно, но на мне тут, как минимум, две жизни. Взглянув на Хозяина, поправила себя. На мне тут жизни всех жителей Мая, а возможно еще и Березкино. Черт его не знает, как у самого сильного мутанта снесет башню в случае непоправимой ситуации.

Дальше время я уже не засекала. Только следила за тем, чтобы все выжили. В основном я, потому что Николай Николаевич бледнел с каждым криком жены. Иногда она сжимала его пальцы так, что слышался хруст, но Хозяин ни разу не показал, что ему больно. Только радужка его окрасилась в ярко-алый. Я видела, как его мучает боль той, что ему дороже жизни. Мне даже показалось, что он жалеет о том, что Вера забеременела. И себя винит в том, что сейчас происходит.

- Потуги, - в какой-то момент обрадовалась я. – Так, на выдохе…. Три-четыре! Нет, не так. Сильнее и точнее….

Господи, я никогда в жизни так не радовалась рожденному человечку. Слава богу, он закричал почти сразу. Слава богу, что жена Хозяина улыбнулась, услышав этот крик, а сам он заметно расслабился и глаза его вновь принялись возвращать естественный для них цвет.

- Девочка, - коротко отчиталась я, на несколько секунд положила девочку на живот матери и отдала ребенка ожидающей рядом Алле.

Занявшись роженицей, я чутко прислушивалась к происходящему за моей спиной. Кажется, бабуля, услышав детский крик, впихнула девочку-неонатолога в палату и закрыла дверь от греха подальше. Так что над ребенком сейчас ворковали два голоса. Я же провела последний осмотр, убедилась, что разрывов нет и убрала все лишнее.

- Там для вас палата приготовлена, - устало махнула рукой в сторону двери.

Девочки уже запеленали ребенка и вынесли из палаты. Хозяин осторожно подхватил жену на руки и вышел следом. Я стянула с себя окровавленную накидку, бросила в урну и отправилась туда же.

Николай уже положил жену в кровать. Алла впихнула ей в руки дочь и теперь с умилением смотрела, как две макушки ярко-белая и темно-русая склонились над ребенком. И Вера, и Николай сейчас молчали, но было видно, насколько они сейчас… одно целое. У меня даже слезы на глаза навернулись. Рядом шмыгнула носом Алла.

На меня еще накатила такая дикая усталость, что я привалилась плечом к стене и прикрыла глаза.

- Иди-ка ты домой, - посоветовала мне подруга.

- А отделение на кого оставлю? – Не согласилась.

- Зоя справится. Да сейчас еще и Марту принесет, - Алла выразительно посмотрела на часы.

Ох, время перевалило уже заполдень. Да, Марту я вчера выгнала из отделения с условием, что она придет не раньше обеда.

Зря мы про нее вспомнили. Едва я только решила встать прямо и не опираться на стену, как в палату забежала перепуганная Марта Мироновна, следом за которой вбежал Антон.

- Девочка моя, - срывающимся голосом выдавила она из себя.

- Две девочки, - поправил ее Хозяин.

- Две…. Господи, - она расплакалась. С улыбкой. От счастья, видимо.

- Марта Мироновна, - я тронула ее за плечо. Она непонимающе посмотрела на меня, смаргивая слезы с ресниц. – Мамочку и ребенка я оставляю на вас. Покажете, как кормить, как пеленать, как ухаживать….

- Так Верочка все умеет. Она столько за Ефимом ухаживала….

- Все равно нужно показать и проконтролировать. А еще следить за состоянием их обеих, - произнесла я с нажимом.

Марта, кажется, поняла, кто здесь главный и выпрямилась.

- Конечно. Я все покажу и разъясню. У нас же еще здесь молодой отец. Нужно много нюансов пояснить, - сообразила она. – Я прослежу за всем, - она рвано выдохнула и, к моему удивлению, обняла меня. – Спасибо тебе.

Я только улыбнулась. Спорить не было никаких сил, поэтому, освободившись от объятий, я развернулась и пошагала прочь из палаты. В дверях увидела девочку-неонатолога.

- Тебя хоть как зовут-то? – Приподняла брови.

- Галя, - пискнула та.

- Так, Галя, - я потерла лоб, пытаясь проснуться. – Сейчас мы идем в мой кабинет и записываем все данные. Ребенок в каком состоянии?

- Девять с половиной по Апгару. Вот только…, - она замялась и нерешительно посмотрела на меня.

- Говори, - я все силы направила на то, чтобы шагать прямо по коридору и не шататься.

- Вес весы показали четырнадцать килограмм триста грамм, - вздохнула она. – Сломались, наверное.

Я только хмыкнула. То-то мне показалось, что ребенок совершенно ненормально весит.

- Все хорошо. Для ребенка от таких родителей это норма. Но мы завтра все равно всё перемеряем, - пообещала.

Сидеть и писать отчет я себя буквально заставляла. Хотя, усталость и нервное напряжение меня немного отпустили. Но, если честно, никогда я так не нервничала, как прошедшей ночью. И вряд ли буду когда-нибудь так переживать.

После отчета я еще обошла отделение, убедилась, что дети в норме. Послушала отчеты по выздоравливающим, обсудила новые способы реабилитации…. В общем, рабочий день в итоге у меня закончился в положенное время. Но, если честно, домой идти мне не хотелось. Понимала, что надо (не спать же на работе), но там меня никто не ждал, кроме домового. С бабулей жить все же было намного веселее.

Закрыв кабинет на ключ, я кое-как заставила себя отправиться домой. Нужно было хотя бы поесть, а-то я и так сутки на ногах, да еще и без перерыва на обед.

Пока плелась до дома, триста раз пожалела, что не оставила машину у санатория. И это я себя считала выносливой? Одни роды в таком формате, и у меня ни сил, ни эмоций не осталось. И чего я так перенервничала? Наверное, гормоны все же шалят. Да и под полным ярости и раздражения взглядом Хозяина привычная обычно работа превратилась в не самый приятный способ выживания самой и спасения всех окружающих особо опасным методом. А еще мне никак не давал покоя тот факт, что под руку Николая могла попасть я, а не Макс. И это я могла переломать себе все кости, ударившись об стену….