Добычей информации из пленников боевой маг занялся сразу же после того, как удостоверился, что ни один из раненных обитателей «Буряного» не умрет. К счастью, таких оказалось не очень много. Обычные дома казаки не штурмовали и целенаправленно в них не стреляли, сосредоточив все свои силы на том, чтобы первыми подавить самые главные точки сопротивления. Это была в целом разумная тактика, ведь без поддержки летучих кораблей и чародеев нападающие, которых насчитывалось аж три с половиной сотни, должны были бы без помех задавить сопротивление жителей деревни и работающих на Олега солдат. Но враги изрядно недооценили опасность тех, с кем им предстояло столкнуться в бою, а потому и потерпели сокрушительное поражение. Увы, пленные все как один отказывались называть имена организаторов нападения, даже если и очень желали это сделать, лишь бы не оказаться в руках тех, кто пострадал в результате нападения. Вот только потенциальные источники информации раз за разом оказывались пустышками, переводящими стрелки на свое начальство… А из числа главных казаков ни одного живьем взять не смогли. Хотя особо и не пытались, если честно. В бою заниматься этим было попросту опасно, после сыграла свою роль маскировка под осман, из-за которой даже задравшего руки вверх могли расстрелять в упор или просто полоснуть клинком по горлу. Пусть в Сибири людоловов видели реже, чем в других частях России, но и здесь хватало тех, кто хотел бы расквитаться за своих родственников или знакомых, сгинувших на невольничьих рынках Стамбула.

— И там написана правда? — Уточнил подполковник, доливая коньяк себе в блюдечко. — Ну, что староста деревни — друид третьего ранга и ветеран Третьей Мировой, но все деньги спускает на лечение старых ран, а потому лучше сжечь его вместе с домом первыми же залпами. Ибо, цитирую: «Достойной добычи все одно не взять, а если это старый пень закопается в землю и доберется до елки, выросшей на здешнем магическом источнике, выковырять его из под корней уже не получится. А вот он оттуда атаковать магией очень даже способен».

— Сущая правда. У меня медалей лежит на две шкатулки, но этого оказалось недостаточно, чтобы какой-нибудь столичный магистр потратил на героя свое время и исцелил его последствий многократных магических травм и алхимических интоксикаций, — согласился также сидящий за столом старик по имени Мурат, собственно этим старостой и являющийся. Даже в теплом помещении кутающийся в долгополую медвежью шубу, он немного напоминал ворона благодаря длинному и чуть загнутому носу… Только вот уши, тоже выросшие с возрастом, портили все картину. — И потому деньги у меня не задерживаются, зачем они мертвецу? Насчет того как я умею прятаться — тоже правда, вам оккупировавшие деревню самураи подтвердят. Показать в каком овраге их останки закопаны? Мы там как раз и дохлых казаков по соседству хоронить будем, нечего им с нормальными людьми на одном кладбище лежать.

— Грех это, обиды свои на христианских душах вымещать, — укоризненно покачал головой священник, бурая старосту укоризненным взглядом. Но тому было чихать на него с высокой колокольни. Да и на все остальное тоже чихать. Во время боя выскочивший на улицу в одной рубахе старый друид сначала пропотел, потом простыл и как результат подхватил воспаление легких. Однако вместо того чтобы пойти к Олегу решил вылечиться сам. Травами. Нет, справиться то с болезнью у него вполне успешно получилось, только вот обладавшая целительными способностями сибирская флора являлась даже для сильно мага природы жутким аллергеном. А для обычных людей сок зелени с грядом Мурата являлся и вовсе боевым отравляющим веществом контактного действия. — Да и опасно. Вот как пить дать штук пять-шесть упырей восстанет и по округе разбежится!

— У нас оттуда еще не одна падаль не вставала, на дне оврага костехватка растет, — успокоил его Стефан, который выглядел как жертва атаки стаи бешеных кошек из-за покрывающих лицо царапин. Жены, которым в числе прочих Полозьевых пришлось отражать вражеский десант, не простили супруга за недавний загул. Да еще и высказали сибирскому татарину польского разлива свое «Фе» за то, что тот отсутствовал дома в столь важный для них момент. — Ходить туда в одиночку правда то еще занятие для самоубийц и склоны по весне от молодых ростков пропалываем… Но недостатка в желающих там поработать нет, ведь за пяток сушеных кустиков во Владивостоке аж целую серебряную монету дают.

— И все равно — негоже! — Продолжал стоять на своем священник и, кажется, даже собрался стукнуть по столу массивным кулаком. Но потом еще раз осмотрел свою аудиторию и передумал. Видимо понял, этих и выстрелом и в потолок не пронять. Или даже в лицо… Только вот за последнее они стрелка той самой костехватке и отдадут, несмотря на духовное звание. Возможно даже живого.

— Отец Николай, успокойтесь, — подполковник снова отхлебнул из блюдечка. — В конце-концов, не будете же вы спорить с тем, что главное в человека — это душа, и уж с ней то на том свете разберутся, невзирая на то, в каком состоянии и где именно находится тело. Меня же лично интересует совсем другое. Почему отметка дома, в котором мы сейчас находимся, дополняется надписями о находящихся внутри грудах золота и проживании там некроманта и демонолога, которого лучше убить даже раньше старосты, предварительно накрыв атакующий отряд чарами сокрытия от разного рода пророков?

— А черт его знает, почему они обычного мага-универсала опасным чернокнижником считали. В конце-концов, на призыве меня ловили всего один раз, а во второй святые отцы даже официальных обвинений выдвигать не стали, поскольку доказательств не хватало, — улыбнулся ему Олег, не став ничего опровергать. Для начала ему просто не поверят, ведь в его личном деле имеется пометка о неблагонадежности, вызванная как раз общением с высшим демоном. Правда, занимался этим еще прежний владелец тела, но ведь не рассказывать же священникам правду! И, в конце-то концов, подобная репутация может неплохо сыграть на руку боевому магу. Чернокнижников старались либо убивать сразу, либо не трогать, поскольку доводить до бешенства колдунов, способных ценой чужих жизней и душ обрушить на голову обидчика все пакости нижних миров, себе дороже. А опаска окружающих в мире полном насилия сильного над слабым — лишняя гарантия спокойного сна. Да и в бою некоторая польза может быть, в частности опытных казацких чародеев удалось победить относительно быстро и просто именно из-за их готовности встретиться с некромантом и демонологом. Не боящиеся ран и не испытывающие страха элементали были идеальным средством для уничтожения толпы низшей и средней нежити или одержимых тварющек вкупе со слабенькими демонами, выдернутыми в реальность на скорую руку, вот только удержание их в реальности сковало по рукам и ногам двух далеко не самых слабых магов. А удары святой магии, втройне опасные для настоящих чернокнижников, Олегу доставили лишь легкое неудобство. — Ну а некоторая склонность к силе смерти — это слишком мало, чтобы во всеуслышание зваться некромантом. Касательно же груд золота — это вообще исключительно мое дело… Ну и налогового департамента, но тамошние кровопийцы свое уже получили.

— В мои дела тоже попрошу не лезть, — буркнул Стефан, личное дело которого пусть и осталось незапятнанным, но где-то в церковной канцелярии наверняка был отмечен аномально быстрый взлет сибирского татарина польского разлива до четвертой ступени магического развития. Причем появившийся в компании Олега, который там числился нелицензированным чернокнижником. — Вопросы, если они вдруг у вас возникнут, можете отправить прямо нашему непосредственному начальнику, архимагистру Савве во Владивосток.