— Мама! — Эйприл испугалась.

— Все в порядке. Не волнуйся. Я просто не хочу… ничего от него брать.

— А я и не собиралась их оставлять. Я так и решила: приеду на пробы и верну деньги. — Эйприл замялась, а затем добавила нерешительно: — Можно будет попытаться встретиться с ним и раньше.

— Нет! Не надо… — Кейт протянула к ней руку. — Он не… Ему это не понравится. Мне кажется, он хотел оставить их там, в ресторане.

— Видимо, я сделала глупость. — Эйприл потупилась.

— Да нет же, все в порядке. Только… — Кейт тяжело вздохнула: все равно она не могла ничего объяснить. — Просто я не доверяю людям с большими деньгами.

— Вроде Тэлботов.

— Именно вроде Тэлботов. Эти деньги, которые оставил на столе Джейк Тэлбот… Понимаешь, у него их куры не клюют, для него они, как для нас конфетти. Может быть, у него привычка столько оставлять на чай.

— Мне показалось, что это не совсем так, — возразила Эйприл. — Он их вроде как уронил, как будто в этот момент плохо соображал.

Кейт покачала головой:

— Ты его не знаешь.

— Думаю, ты его знаешь не лучше, — резонно заметила дочка.

Ну что ж, она была права. Кейт действительно его не знала. Воспоминания юности вряд ли теперь имели значение.

— Давай больше не будем об этом, — пробормотала Кейт, резко поднимаясь со стула. — Ты готова?

Эйприл без звука встала, бросила взгляд на деньги, лежащие на столе, и двинулась за Кейт. Больше они об этих деньгах не вспоминали.

Через три часа, направляясь на съемки Дилайлы, Кейт знала, что не будет ей ни сна, ни отдыха, пока этот джинн под названием «воспоминания о Джейке» не будет водворен обратно в бутылку, где провел большую часть из этих восемнадцати лет. Встреча с Джейком чудесным образом воскресила ее чувства, которые она считала давно умершими. Кейт понимала, что ей еще придется с ним встречаться, и, как это вынести, совершенно не представляла.

Они заехали на стоянку. Кейт послала Эйприл в павильон, сказав, что подойдет чуть позднее, а сама направилась к парку с прудом, в котором плавали утки. Парк был небольшой, но очень ухоженный. У такого рода мест в городе обычно были спонсорами какие-нибудь крупные фирмы. Не исключено, что этот парк опекает «Тэлбот индастриз». Было известно, что они даже занимались реконструкцией исторических памятников по сниженным тарифам.

Кейт фыркнула. Тэлботы, всюду Тэлботы. Сейчас она испытывала острую необходимость побыть немного одной и сосредоточиться. Она опустилась на теплую, нагретую солнцем, деревянную скамейку, закрыла глаза и… поплыла. Назад, в прошлое, в ее последний школьный год, когда Джейк Тэлбот заметил Кейти Тиндел, назвал своей девушкой, а потом влюбился…

— «Дикие кошки», вперед! Давайте, давайте! Вперед!

Это скандировали фанаты средней школы Лейкхевена, подбадривая свою команду. Они вскидывали вверх палки с темно-синими и золотистыми помпонами и покачивались из стороны в сторону. Вечер был жаркий, к тому же прямо в глаза били огни прожекторов. Футболисты возвращались в свои секторы, ожидая ввода мяча в игру с центра поля.

Виновато улыбаясь, Кейти Тиндел с трудом протискивалась к сектору выпускников. Нельзя сказать, чтобы этот сектор был отведен исключительно для выпускников, но горе любому, если он по невнимательности или недомыслию забредал туда, где ему быть не положено. Когда проходила предыдущая игра, она видела, как ребята вынесли на руках одного такого и сбросили в другом секторе.

Выпускной класс. Все, скоро школа станет не больше чем воспоминанием. Ребята неохотно потеснились, и она примостилась в конце ряда. На стадионе яблоку упасть было негде. Еще бы, ведь сегодня первый футбольный матч сезона. И тот факт, что Лейкхевен в лиге занимал одну из самых нижних строчек, в данный момент значения не имел. Все равно классные игроки у них были, и это главное.

— Смотри, — показала Андреа Уолтерс, — видишь вон там парня под номером два? Это Джейк Тэлбот.

Кейти всматривалась в темно-голубые фигуры на поле. В своих шлемах они все выглядели одинаковыми, как бойцы спецназа. Она нашла глазами номер два, который стоял на распасовке. И как будто бы желая, чтобы его было легче отличить от других, он сделал рывок и перехватил крутящийся мяч.

Андреа по очереди показывала остальных ребят из класса, она их различала без труда. И обожала всех подряд. Чего не скажешь о Кейти. В ее сердце особое место было отведено только одному мальчику. И звали его Джейк Тэлбот. При этом она понимала, что тот, наверное, даже не знает о ее существовании.

— Я думала, ты пойдешь на работу, — сказала Андреа. Они сидели вплотную друг к другу, но, чтобы перекрыть шум, ей приходилось кричать.

— А я… я сказала, что заболела. — Кейти покраснела.

— Здорово, что тебе удалось сбежать!

— Я пыталась замениться, но никого не нашлось. А разве можно пропустить первую игру!

— А что, ты мало работаешь, что ли? По-моему, ты вполне заслужила небольшой отдых.

Кейти улыбнулась. Поддержка подруги, конечно, ей приятна, но на самом деле все не так-то просто. Например, Андреа работать ни к чему, за ее обучение в колледже заплатят родители. Кейти же приходится зарабатывать самой. Последние два года она работала помощницей официантки, а иногда и хостессой[7]в ресторане, специализирующемся на приготовлении мясных блюд. Он назывался «Шолайн» и располагался на южной стороне озера. В действительности это было вовсе не озеро, а просто излучина реки Брайант, и никаких оснований называть это место озером у жителей Лейкхевена не было. Но им, наверное, было приятнее думать, что они живут у озера, и они упорно называли излучину озером. Впрочем, никто с ними особенно не спорил. Надо заметить, что большую часть домов, окружающих озеро, составляли богатые особняки. Здесь находился и дом Джейка Тэлбота.

Иногда он заходил в «Шолайн» со своими родителями. Почему-то всегда получалось так, что они садились за ее столик. Она коротко ему улыбалась и быстро обслуживала. Он вознаграждал ее в конце негромким «спасибо», за которым неизменно следовала вспышка белоснежных зубов. Потом она долго смаковала воспоминания, как будто его улыбка что-то значила.

Поэтому сегодня вечером Кейти ну просто не могла пойти на работу. Замену ей найти так и не удалось, и она в конце концов позвонила и сказалась больной. Она и так пропускала все мероприятия, о которых взахлеб потом рассказывали ее состоятельные приятельницы.

«Подумаешь, один раз не пошла на работу. Ну и что?» — убеждала она себя, время от времени тревожно оглядываясь, словно ее кто-то мог здесь увидеть и завтра сообщить на работе.

Кейти взглянула на свою правую ногу, перехваченную в лодыжке эластичным бинтом. Она наложила повязку вчера вечером перед работой, чтобы все видели, что она действительно нездорова. То есть причина остаться в этот вечер дома у нее была, потому что и в самом деле накануне она подвернула ногу. Боль еще не прошла, но разве можно из-за такой чепухи пропустить первый матч.