чем есть, чтобы понравиться кому-то? — пальцы на моем подбородке начали теплеть, а я облегченно вздохнула.

Знать, что рядом с тобой контролирующий себя вампир, гораздо легче.

— Люди не влезают для этого в голову и не поправляют внушением то, что их не устраивает.

— А ты думаешь, что если бы могли — не стали, schatz? Объясни тогда, как в двадцать первом веке существуют гадалки, шаманы и популярнее приворота в их списках услуг сложно что-то найти? — губы разъехались в улыбке, а взгляд непривычно потеплел.

Очень плохо. Ему нравится говорить со мной. От осознания того, что я снова становлюсь любопытна для кого-то зубастого, тут же запустило сердце в марафон. Ледяной пот выступил на шее, стекая каплями по напряженной до боли спине. Нужно держать рот как можно чаще закрытым. Захотелось прояснить ситуацию — себе на задницу, называется.

— Слушай, извини, если я как-то зацепила тебя. Вы агрессивнее, резче, но рациональнее. И ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Человек не сотворил бы того, что я увидела на фотографиях, — отведя взгляд, я нервно примерялась, как проскочить мимо практически вплотную прижатого ко мне вампира.

— Серьезно, schatz? — его дыхание коснулось щеки, а я снова дернулась. — По-моему, история насчитывает достаточно таких монстров и среди людей.

— Вы питаетесь человеческой кровью, — прошипела я сквозь зубы, поднимая глаза, — само ваше существование подразумевает, что вы — монстры. Да, со своими чувствами, но именно они. Поэтому прости, конечно. Но я действительно сделаю все возможное для того, чтобы таких, как ты, стало как можно меньше.

— Сима, — его язык скользнул по зубам и тут же исчез, а губы расплылись в широкой улыбке, — ты не права.

— Чего? — я замерла с широко открытыми от удивления глазами.

— Не сейчас, schatz, — пальцы покинули подбородок, но не успела я вздохнуть с облегчением, как прохладные подушечки очертили мое лицо, — сломать тебя будет очень интересно.

Нырнув под вытянутую около моей головы руку, я сделала несколько слишком поспешных шагов вперед. Напряжение не отпускало. То самое, когда чувствуешь, что даже легкие с желудком из мягких органов превратились в жестко собранные мышцы. Неприятная близость с вампиром не отпускала и сейчас. Чувство жжения между лопаток от его взгляда. Очень плохо, Сима. Желание убежать как можно дальше заставляло пальцы подрагивать, а спину ныть от ожидания физической нагрузки. Когда рядом с тобой монстр, у организма есть только один инстинкт. Бежать как можно скорее.

Сделав шаг в комнату, тут же встретилась с жестким взглядом Палыча. Он стоял, прислонившись к стене, и, видимо наблюдал за полковником до моего появления. Куда он дел жену с сыном, оставалось для меня загадкой, но спрашивать при всех было неудобно. Даже опасно. И, судя по буравящему меня взгляду Палыча, я правильно решила не делать этого. В воздухе витало напряжение, не позволяющее в должной мере насладиться ароматом домашних хлопот, которыми был обычно насквозь пропитан дом сурового участкового.

Полковник сидел на продавленном от времени диване, крепко сцепив руки в замок. Внешне казалось, что он просто расслабленно ожидает нас, но я хорошо знала, что это ошибочное впечатление. Он все еще ждет моего ответа. И упреков. Заменивший мне родителей, ему пришлось. Но эгоистичный ребенок Сима внутри меня кричал о том, что его вновь предали. Похлопав Палыча по плечу, я медленно приблизилась к дивану и, не заметив отрицания во взгляде полковника, с тихим скрипом приземлилась рядом.

— Я понимаю, — кивнув на старенький, но идеально отполированный журнальный столик, сказала я, не поворачиваясь к полковнику, — тебе пришлось.

— Знаешь, Сим, — голос полковника стал более низким, прорезались хриплые нотки, — ты — вся моя семья. Почти двадцать лет, — нервно облизнув губы, полковник отвернулся.

Он не скрывал эмоции только рядом со мной. Кивнув, откинулась на спинку дивана, разрешая мышцам расслабиться. Так странно, что оставаться сейчас с ними, на поверхности, в реальности, помогали именно снимки, способные свести с ума любого здравомыслящего человека.

— Я мечтал, что ты не станешь такой, — опустив голову, полковник перебирал пальцы с тонкой сетью шрамов, — не пойдешь по моим стопам.

Усмехнувшись, сжала жесткое и единственное удерживающее меня плечо.

— У тебя не было выбора, — усмехнувшись, я все же прижалась макушкой к его руке, — ты был моим кумиром, а им подражают.

— Иногда я представляю, как сложилась бы твоя жизнь при другом выборе, — горькая усмешка сжала кожу на щеке дяде множеством морщин, — ведь многие девочки мечтали стать актрисами, певицами. Тогда моей самой большой проблемой было бы тебя просто отговорить. А не собирать тебя, — он закашлялся, сильно зажмурившись, а я крепче сжала его руку, — по частям.

— Это не твоя вина, — тряхнув головой, почувствовала, как мокрые волосы врезались в лицо, обжигая, — нельзя было предугадать всего.

— В итоге снова толкаю тебя к монстру, — сухо констатировал дядя, а я невольно вздрогнула от его слов, — но жизни всех этих людей, Сим. Они заслуживают того, чтобы ты попробовала. Три года я пытался уберечь тебя от этого дерьма. Ведь только мысль о том, что он погиб, держала тебя как-то с нами. И от этого пострадали люди. Из-за моей ошибки.

С силой сжав зубы, я осторожно погладила дядю по руке. Горячий. Только сейчас заметила, что обычно собранное и жесткое лицо осунулось. Под глазами залегли черные тени, а на коже появились первые пигментные пятна. Серебро мелькало на висках, что так хорошо видно близко и при хорошем освещении. А ведь я действительно думала, что он когда-то специально «не видел», что происходит между мной и вампиром. Моя паранойя. Она зацепила даже единственного близкого мне человека. Просто, видимо, я не смогу больше доверять даже ему.

Зацепив зубами нижнюю губу и прокатив пару раз, я потянулась рукой к журнальному столику, сгребая одним движением фотографии. Веки ощутимо дрогнули, пытаясь инстинктивно уберечь сознание от того, что вновь неминуемо предстало перед глазами. Пожевывая губу, я сползла на пол, прислонившись спиной к мягкой обивке дивана.

— В каком порядке? — кивнула я дяде, не отрывая глаз от фото.

Заставляя себя смотреть и видеть. Окунуться туда разумом, но не сердцем. Мыслить как вампир.

— Он говорит с тобой. Я прав? — от двери раздался голос моего нового напарника.

Хищника поймать может только хищник. Поэтому держал меня под рукой, чтобы в нужный момент вытащить козырь. Вампир предвидел это. Откуда монстр узнал о том, что я жива, вопроса не стояло. Об этом печатали в газетах, журналах, на интернет-порталах и был целый инст-аккаунт в мою поддержку. Так рассказывала Даша. Я к этому дерьму, естественно, не прикасалась