Компартия США активно поддерживала политику Рузвельта и впервые не выставила своего кандидата на президентских выборах 1936 года. Рузвельт одержал невиданную доселе в истории США победу, выиграв в 46 штатах и набрав 523 голоса выборщиков. Его соперник-республиканец Лэндон, выступавший с антикоммунистических позиций, победил лишь в двух штатах (8 выборщиков). Такая «прорузвельтовская» политика компартии США была прямым следствием установок Коминтерна — в 1935 году Коммунистический Интернационал принял программу народного антифашистского фронта. Задачи социальной революции отходили отныне на второй план, и главной целью была объявлена борьба против фашизма в союзе со всеми силами, в том числе и с прогрессивной буржуазией.

Ни о какой подрывной работе против США советских разведслужб не могло быть и речи — Сталин рассматривал Вашингтон как важнейшего союзника в борьбе против мирового фашизма и японского империализма.

Однако Гувер не мог спокойно взирать на рост авторитета его заклятых врагов — «красных», на борьбе с которыми он и построил всю свою карьеру. Шеф ФБР решил задействовать свои отлаженные связи с реакционными конгрессменами-мракобесами.

26 мая 1938 года уже по «доброй традиции» нижняя палата конгресса США создала очередной «следственный» комитет — Комитет по расследованию антиамериканской деятельности, или «комитет Дайса». Председатель комитета Мартин Дайс был конгрессменом от самого реакционного американского штата — Техаса и как-то заявил, что господство белой расы на Юге США «столь же вечно и несокрушимо, как сама вечность»[56].

Дайс считал всех американских коммунистов либо иностранцами, либо шпионами, либо и теми и другими вместе. 1 мая 1935 года он «с целью сбора доказательств» лично присутствовал на первомайской демонстрации в Нью-Йорке и узрел там 100 тысяч коммунистов: «Я не видел ни одного американца в этой толпе, они открыто оскорбляли все то, что мы считаем святым. Если бы решал я, то я бы депортировал всех их и лишил гражданства тех, кто успел его получить»[57].

Заметим, что Дайс ненавидел не только коммунистов, но и президента Рузвельта (которого тоже считал скрытым коммунистом). Поэтому именно Дайс впервые поднял долгоиграющую тему о «засилье» коммунистов в госаппарате США, которую после Второй мировой войны сделал своим коньком еще более известный «борец против красных» сенатор Маккарти.

Например, Дайс призвал к импичменту министра труда в кабинете Рузвельта Перкинса за то, что тот потакает коммунистам в профсоюзах. Перкинс в ответ назвал Дайса идейным наследником разбитого в Гражданской войне 1861–1865 гг. рабовладельческого Юга.

Об уровне комитета Дайса свидетельствует расследование так называемого Федерального театрального проекта, основательницу которого Хэлли Флэнаган обвинили в том, что театры пропагандируют коммунистические ценности. При этом весь проект осуществлялся на деньги правительства США в рамках программы ликвидации безработицы в творческой среде. Целью проекта было создание в США престижного Национального драматического театра по образцу Франции («Комеди Франсэз») или Великобритании. В 1936–1939 гг. в рамках проекта были даны 60 тысяч представлений 1200 пьес, которые посмотрели более 30 миллионов американцев в 40 штатах.

Флэнаган вызвала ненависть американских правых тем, что хорошо отзывалась о советском театре, его новаторских тенденциях, и даже посетила СССР.

На слушаниях в комитете Дайса Флэнаган спросили, не является ли английский драматург Кристофер Марлоу (его пьесы тоже ставились в рамках проекта) коммунистом. Раздался смех — журналисты сообщили парламентариям, что Марлоу жил в XVI веке. Тем не менее член комитета Старнс (конгрессмен от расистской в то время Алабамы) живо рассуждал о том, что «мистер Еврипид проповедовал в своих пьесах классовую борьбу». То, что «мистер Еврипид» был современником Перикла и греко-персидских войн, борцов с коммунизмом не смутило.

На слушаниях комитета коммунистов обвинили даже в борьбе против Ку-Клукс-Клана — мол, они лишь заманивают тем самым наивных «негров» в свои ряды.

Заметим, что комитет Дайса по расследованию антиамериканской деятельности просуществовал до 1946 года и боролся с коммунистами в то время, когда они миллионами гибли на советско-германском фронте, спасая США от фашизма. В то время как Рузвельт публично воздавал должное героизму Красной армии и всего советского народа, Дайс все еще искал коммунистических агентов, ведущих в США подрывную деятельность.

Пока ФБР активно преследовала фантомных «красных», дела в США с реальной контрразведкой и защитой государственных секретов были весьма плачевными.

Например, государственный департамент считает и поныне, что до Первой мировой войны сфера безопасности дипломатической переписки посольств и миссий США с центром была «раем для дураков»[58]. Красноречивый пример этого рая приводит Аллен Даллес в своей известной (хотя и весьма неинформативной) книге «Искусство разведки».

В 1913 году посланником США в Бухаресте был один «достойный уважения политический деятель со Среднего Запада»[59]. Этот эвфемизм Даллеса нуждается в переводе на нормальный язык. В то время, да и во все послевоенные десятилетия, послами и посланниками США в незначительные страны часто назначались политики, лоббисты или бизнесмены, оказавшие финансовые услуги избранному с их помощью президенту США. Возможно, эти люди и впрямь были «уважаемыми», но как техасские скотоводы или нью-йоркские баскетболисты они ничего не смыслили в дипломатической работе.

Так вот, этот «уважаемый» посланник привез с собой код для шифрования дипломатической переписки (Даллес называет его «Розовым кодом»). В то время коды были весьма простыми и «книжными». То есть в шифровальной книге содержались слова (обычно бессмысленные), обозначавшие слова реальные. Это был своего рода словарь, в котором, например, слово «период» означало «пивир» и т. д. Вся сложность кода заключалась в том, что для одного и того же «реального» слова было несколько кодовых. Но любой, кто получал несанкционированный доступ к «словарю», мог без труда читать любые американские депеши.

«Уважаемый» посланник должен был хранить «розовый код» у себя в сейфе, но ему было лень каждый раз открывать и закрывать сложный замок. Поэтому дипломат просто держал кодовую книгу у себя на постели под матрацем. Так продолжалось несколько месяцев, пока книга не исчезла. Даллес считает, что код попал к русским в Петроград. Посланник решил ничего не сообщать о пропаже. Когда у него накапливалось несколько подлежащих отправке депеш (а их в принципе было не много — Румыния была периферией мировой политической сцены), он приезжал в посольство США в Вене. Там «уважаемый посланник» как бы между прочим говорил своему коллеге о том, что прихватил с собой пару телеграмм, которые не успел зашифровать, без проблем получал заветную «розовую книгу», шифровал свои депеши и отбывал восвояси.