Забавно. Раньше я теперь не могла большие скопления людей и повышенное внимание, а теперь спокойно живу в доме переполненном шумными и настолько разными существами. И дело не только во мне — остальные тоже изменились.

Кориандр стал увереннее, Шиан спокойнее и ответственнее, Харрук с Каином, наконец-то, обрели семью, а Луис смог кому-то открыться. Наши дети уже не похожи на обычных оборотней. Они счастливо избежали внутренней конкуренции, и растут в видовом разнообразии, наблюдая за тем, как представители разных кланов спокойно уживаются вместе. Даже Идрис изменился ради дочери.

Возможно, нам всем было предначертано встретиться. Да, истинной миссии по спасению галактики ни у кого не было. Но и маленькие достижения порой вырастают в нечто глобальное. Нечто значимое.

***

В коридоре хлопнула входная дверь.

Я вспомнила, что Фауст уходил гулять с друзьями, и решила затащить его на семейную трапезу. Но когда вышла в коридор, застыла, разглядывая исцарапанное лицо первенца. Росомаха был мокрым и каким-то расстроенным.

— Ой, что случилось… — с языка чуть не сорвалось предательское "малыш". Сын дернул плечом, показывая, что не хочет говорить о случившемся, и попытался просочиться мимо меня наверх. Я поймала его за локоть. — Не уходи, ответь.

— Чего пристала, ма? Все в порядке.

— На тебя словно кошка с ножом для бумаги напала. Где ты был? Почему мокрый? Или ты… Только не говори, что пытался попасть в отбор "Большого клыка"!

— Ничего я не пытался! У тебя дел больше нет? Пропусти, мам, я хочу спать, — Он устало поморщился. Пришлось сдержать рвущееся наружу желание докопаться до истины и ласково сказать:

— Ладно, не злись. Ты голоден? Пойдем за стол, там уже все собрались. Расскажешь нам, как успехи в абканате. Луис говорит, тебе хорошо даются природные науки…

А в ответ глухое рычание.

Фауст весь сжался, точно пружина, вырвал руку и бросился к лестнице. Деревянный протез громко стучал по ступеням. Мальчик… нет, юноша просто сбегал, оставляя меня в растерянности. Я явно делала что-то не так. Но почему он вдруг отдалился?

Н-да.

А ведь скоро день сбора, и тогда времени на семью совсем не будет…

Ванна. Точно надо освежить голову. Переодевшись в халатик, попросила все подготовить, и пока вода грелась в емкости над камином, принялась разглядывать наложника. Фиралис двигался быстро — каждое движение выверенно. Не будь я так загружена, сказала бы, что он зря тратит таланты на домашние хлопоты.

Он был прекрасно сложен, имел изумительную память. Гибкий, как тросник, красивый юноша мог бы добиться многого — хоть в любви, хоть в искусстве.

— Ты не скучаешь по дому, Фир?

— Мой дом теперь здесь, — равнодушно ответил он.

— А по родным? По брату? Я вот иногда скучаю, хоть волком вой.

Он не понял и остановился:

— Зачем выть?

— Это выражение такое, — Я перекинула ногу через бортик ванны и булькнула водой, создав кучу брызг. — Когда тоскливо на душе.

— Меня все устраивает, госпожа. Союз с самой красивой женщиной империи — мечта любого павлина. Многие бы хотели быть на моем месте. К тому же я могу видеть друзей и родителей, когда захочу, в отличие от вас.

— Хм, и то верно. Ты упоминал, что мужчин твоего клана готовят к браку с детства. В подготовку входят боевые искусства? Где ты научился так владеть оружием?

— У наемных убийц из Искаженных теней.

Он снова заставил меня громко прокашляться.

— Вы удивлены? Почему? Я ведь говорил, бывшая мать-пава была очень строга. Павлины не слишком сильны — достаточно сравнить их с вашими мужьями — так что нам приходится брать скоростью и навыками. От этого зависит выживаемость вида.

— Нда, Фавианнет не разменивалась по мелочам… А что насчет девушки? Есть ли кто-то, кто тебе нравится? С кем бы ты хотел быть близок, завести детей, когда освободишься от статуса моего наложника? — Вопрос был задан не из пустого любопытства.

Иногда мне казалось, что Фиралис асексуален. По крайней мере, его не особо интересовала близость со мной, и сам он первый шаг не делал (иначе ревности Шиана не было бы конца). Для молодого свободного оборотня такое поведение казалось странным… если только он уже не был влюблен.

Грациозный танец рук над баночками с маслами и засушенными цветами остановился.

— Такая есть, — обронил Фиралис.

— Ого! — неожиданно. — Рада за тебя. Она красивая?

— Да.

— Я её знаю? Это кто-то из вашего клана?

— Можно и так сказать. Нет.

Красноречив, чертяка. Но лучше не лезть в личную жизнь других без веской причины. Откинувшись назад, заметила:

— Когда решишься ей признаться, скажи мне — я обязательно тебя освобожу. И приданное тоже отдам. А пока… — теперь, мистер ледышка, тебя будет гораздо приятнее дразнить. — Может, искупаемся вместе? В конце концов, сегодня твой день, а ты никак им не пользуешься!

Мою безобидную подколку прервало появление Идриса. Он буквально вломился в купальню — бодрый и нахальный, словно не было нескольких часов выматывающей уборки. Так еще и сразу начал раздеваться!

Даже разрешения не спросил!

— Вижу, я вовремя. Рад, что у тебя есть настроение для совместных водных процедур, бабочка моя. Я как раз в них нуждаюсь… А ты, синевласка, можешь идти. Свободен, — последнее прозвучало слегка ревниво. Ревниво? Чего?

Фиралис закрыл меня внезапно появившимся хвостом и резко возразил:

— У вас нет полномочий пребывать здесь. Вас не приглашали!

— Нет, знаешь, Фир… пускай, — украдкой подмигнула наложнику и, нацепив на себя сокрушенный вид, призналась: — Хорошо, что ты пришел, Идрис. Ты, действительно, вовремя. Прошу — располагайся, — вытащила ноги из воды, гостеприимно уступая скиру место. Пока Идрис, не подозревая подвоха, с улыбкой победителя устраивался в медной ванне, приблизилась к двери.

Набрав в легкие воздуха, крикнула в приоткрытую створку:

— Кто хочет поиграть в водную войнушку? Идите сюда, дядя Идрис сам вызвался!

Пожалуй, это было слишком жестоко. Но вы бы видели выражение лица скира, когда из глубин особняка, нарастая, донесся грохот маленьких ножек, спещащих испортить ему романтический настрой.

Нет, ну а что? Сам же хотел совместные купания!

Белый цвет ему ужасно не шел.

Особенно отчетливо я это видела, когда Каин выпрямился над толпой раболепствующих фениксов, что оккупировали землю вокруг нашего дома. Уходить они не желали. Извинятся за доставленные неудобства тоже. Точнее как: они готовы были сказать что угодно, но при этом не делали никаких выводов и уж точно не собирались прекращать нас прославлять. Буквально каждый житель квартала теперь знал, что здесь живут спасители империи. Избранники судьбы.