— Возможно, они пригласили меня потому, что у меня есть дела с Кроненбургом.

Шарлотта уставилась на сына с выражением недоумения на лице.

— А при чем здесь Кроненбург?

— Сейчас узнаешь, — сказал Кристиан, делая глоток из своего бокала. — После смерти Фридриха в Кроненбурге появилась группировка, которая пытается добиться присоединения Мервиля к Кроненбургу. Генриетта хотела знать, что мне известно о политическом климате в Кроненбурге и о тонкостях переговоров с представителями их правительства. Шарлотта склонилась над своим стаканом. Ясно было, что она ждала новостей другого рода.

— Зачем нам беспокоиться о Кроненбурге? Мы отделились много веков назад. Откуда вся эта бессмысленная тревога?

— Дело в том, что в Мервиле пока нет наследника, — сказал Кристиан, надеясь погасить пламя любопытства, охватившее его мать. — Но возможно, что у Фридриха есть еще один ребенок. Они надеются, что это мальчик. Он примерно моего возраста. Если они найдут его, он станет кронпринцем и королем.

Шарлотта с трудом проглотила слюну и крепко сжала губы.

— Не забывай, что Мервиль монархия, власть в которой всегда передавалась по мужской линии. Кроме ребенка, которого ждет Кассия, нашей единственной надеждой остается этот первый сын Фридриха. Никто не уверен, что Фридрих приходится отцом ребенку Кассии, поэтому Генриетта настаивает на том, чтобы найти утерянного наследника.

Шарлотта застыла, неподвижно глядя перед собой, в то время как ее мозг судорожно обрабатывал эту информацию. Наконец она провела языком по пересохшим губам и с трудом пробормотала:

— Найти утерянного наследника?

— Да, и с этой целью они поручили вести расследование новому начальнику службы безопасности Мервиля.

Шарлотта уставилась на Кристиана, но перед ее глазами мелькали образы из ее памяти.

Ее дыхание стало поверхностным, и она не заметила, как перекосился стакан в ее руке и несколько капель бренди пролилось ей на колени.

— Этот наследник… Ты говоришь, что они хотят сделать его кронпринцем и королем? — пробормотала она.

— Да. Кажется, девушку, на которой женился Фридрих, звали…

— Мелисса.

— Да! Верно! Но откуда ты знаешь? — Кристиан удивленно посмотрел на свою мать.

Шарлотта попыталась что-то сказать, но смогла издать только странные, гортанные звуки, как будто у нее был приступ удушья. Кристиан взял из ее рук стакан и поставил его на столик. Он видел, как его мать затряслась, и над ее верхней губой выступили капельки пота.

— Мама, что с тобой? — испуганно спросил он.

Шарлотта приложила руки к щекам, из ее глаз покатились слезы.

— Я не хотела говорить тебе этого, — с трудом выговорила она.

Снаружи послышались раскаты грома, и яркая молния озарила комнату. Внезапно погас свет. Мрачные предчувствия охватили Кристиана, когда при мерцающем свете камина он увидел выражение муки на лице матери.

— Чего не хотела говорить? — спросил он, уже уверенный в том, что не хотел бы знать ответа.

Шарлотта вцепилась ему в руку, ее рот жадно хватал воздух. Кристиан хорошо знал, что его мать способна в любой момент разыграть драму не хуже любой провинциальной актрисы, но сейчас выражение ее лица и застывший взгляд заставили его насторожиться.

Снаружи бушевала гроза. Он освободил руки от захвата Шарлотты и потянулся через стол, чтобы взять спички и свечи.

Ветер свистел в старинных оконных рамах, и гром, словно рокот землетрясения, заставлял дрожать декоративные тарелки, громоздившиеся на каминной решетке.

Кристиан выглянул в окно и увидел озаренные вспышкой молнии деревья, которые размахивали изогнутыми ветками, похожими на костлявые пальцы мрачного жнеца. Он провел рукой по подбородку. То, что его мать собиралась сообщить ему, несомненно, было бурей в стакане воды, а точнее, какими-то мелкими сплетнями из теннисного клуба, которые не имели к нему никакого отношения.

Кристиан решил, что как только появится электричество, он займется финансовыми делами матери и попытается наконец навести порядок в ее счетах. Он наполнил стаканы бренди и, протягивая один Шарлотте, сказал:

— Мама, постарайся расслабиться, это всего лишь гроза. А электричество скоро включат.

— Если бы все было так просто, — слабым голосом проговорила она, бросив на него странный взгляд.

Она сделала большой глоток из своего стакана и, почувствовав, как обжигающий напиток скользнул по горлу, вздрогнула и поморщилась.

— Я не говорила тебе этого, потому что считала, что так будет лучше для тебя.

Прекрасно. Наконец она решилась. Сейчас расскажет, что купила участок с видом на океан в Антарктиде, или что-нибудь в этом роде. Кристиан решил набраться терпения. Он плюхнулся в кресло и, скрестив ноги, положил их на кушетку, а потом откинулся и прикрыл глаза. Похоже, придется еще подождать. Наконец Шарлотта приложила дрожащие пальцы к губам и заговорила приглушенным голосом:

— Я должна была сделать это. Я должна была защитить и его, и ее, и всех.

— Кого «его, ее и всех»?

— Я присутствовала при их бракосочетании. Это все правда.

— На каком бракосочетании? Неясное предчувствие снова охватило его.

— Она была беременна. Ее отец был в бешенстве. Он был простым работягой, никем. Родители Фридриха были в ужасе. Никто не мог ничего поделать. Она тайком родила ребенка и отдала его…

— Мама, может, ты расскажешь все по порядку и объяснишь, о ком идет речь?

— Она отдала ребенка бездетной паре. Они отчаянно хотели завести ребенка.

Послышался резкий раскат грома.

— Мы с отцом были этой парой, — добавила она.

— О чем ты говоришь?

— О тебе.

Кристиан сидел, не шелохнувшись.

— О тебе! — выкрикнула Шарлотта и, закрыв лицо руками, разрыдалась. — Ты — тот ребенок!

Он уставился на нее, пытаясь уловить смысл в ее беспорядочных словах.

— Ты хочешь сказать, что я не твой сын? Они смотрели друг другу в глаза. Наконец, не в силах выдержать напряжения, она поставила локти на ручки кресла и уткнулась лицом в складки рукава.

— Ты всегда будешь моим сыном! Просто ты, Мелисса и Фридрих… Я всегда хотела иметь ребенка, а у нее… У нее не было другого выхода. Она была американкой, она была слишком молода… Слишком много было поставлено на карту… Репутация кронпринца, будущее монархии…

— Мама, если ты разыгрываешь меня, то это не смешно.

— Кристиан, мальчик мой, ничего никогда не было для меня более серьезным. У меня есть доказательство… — продолжала бормотать она. — Я могу сделать несколько телефонных звонков, и утром мы получим эти документы.