Кожа… Нежная и гладкая на ощупь… Теплая… Тысячи невидимых обычному глазу капилляров пронизывают ее. Кровь сквозь них отдает коже свой цвет, делая ее розовой. Кожа… Нежная кожа…

Моя правая кисть с чуть раздвинутыми пальцами медленно, едва касаясь кончиками подушечек, скользила по левой груди Даны наискосок и вниз, начав свой путь от ключицы. Дана, почти полностью закрыв глаза, смотрела мне в лицо из-под своих черных, чуть трепещущих кончиками ресниц. Кожа… такая тонкая… И такая «толстая»! Сколько в ней сосудов! Просто обалдеть!

Моя рука продолжала неторопливо двигаться вниз. Напротив, с другой стороны лежащей Даны, стояли варги и наблюдали за моими действиями. Я чувствовал, что-то им не нравится. Особенно Ринате. Уже даже немного оскалилась. Но мне – плевать. У меня другие заботы. Несколько минут назад состоялся разговор.

– А что, так не сойдет? – спросил я Киру, мотнув головой в направлении ран. – Разве у вас нет варг со шрамами? Одной больше, одной меньше… Да и шрамы-то какие – от демона пустоши! Чай, не от ножа в пошлой кабацкой драке. Да за такие шрамы можно боевое прозвище получить! Например, Дана Шрам или Дана Четыре Шрама! Как? Э… не… да? Точно нет?

Дана в ответ зажмурилась и молча отрицательно затрясла головой. А Кира принялась пространно объяснять, что красота – вещь совершенно необходимая для варги, и если можно что-то сделать, то она, как глава пятерки и представитель Этории, очень просит за свою подчиненную, и что по прибытии в Эторию мне будут выплачены деньги за лечение как лекарю самого высокого ранга…

А еще есть вариант прозвища «Дана Рваная Сиська», подумал я про себя, краем уха слушая Киру и разглядывая правую грудь Даны, как-то прилепленную мною назад. Кожа – это… кожа! Мне так и не свели следы Динкиных зубов с руки. Сказали – нужно было в первые три дня делать. А теперь – все! Кирдык. Так и хожу с «зубами»! Три дня… А сегодня у Даны второй день после ранения. Если заниматься «пластической хирургией», то самое время. Или не заниматься… совсем. Может, сказать, что не умею, мол? Да и покончить с этим? Тем более что у нее все внутри «на живую нитку схвачено». Чувствую, свяжусь – бессонные ночи мне обеспечены…

И тут я встретился своим взглядом со взглядом Даны. Лежит, молчит, ничего не просит, только пристально смотрит своими пронзительными глазами.

Секунды три я посмотрел в них, затем выругался про себя, послал ее и всех варг к Сихоту на эротвечеринку (чтобы он их там всех в самой неприглядной форме!) и взялся «смотреть» – что я могу сделать с ее кожей? При этом у меня было отчетливое ощущение, что позволяю сесть себе на шею и иду на поводу. Причем на кой мне это нужно – совсем не понимаю.

Ладно, потренируемся в целительстве, сказал я себе.

И вот мои пальцы медленно, едва касаясь тела, ползут вниз, запоминая. Кожу запоминая! А не что-то там… Не знаю почему, но я уверен, что именно так должен делать… Ох, уж мне это «безрассудочное пользование данными»! Проклятая Алатари!

Моя рука тем временем проскользила по Даниному плоскому животу и спустилась к лобку, туда, где заканчивается самый правый, крайний шрам. Внезапно коснувшееся моего слуха шипение отвлекло меня от процесса. Поднимаю глаза – Рината! Глаза-щелочки, верхняя губа задрана, аж клыки торчат! И шипит!

«Чего это она?» – озадачился я вопросом, но спустя мгновение дошло. Не нравится, что я делаю. Точнее – где находится моя рука. Вот дура, я же лечением занимаюсь, идиотка трехнутая! И она и Илона – две полные идиотки! Даже еще неизвестно, у кого пальма первенства по идиотизму. Вторая – так вообще номер вчера выкинула. Сплю себе после бессонной ночи, никого, как говорится, не трогаю, и вдруг мне снится сон! Яркий такой сон, в котором я кого-то обнимаю со спины. И этот, которого обнимаю, такой… какой-то… волнующий, вкусно пахнущий, приятный на ощупь. И что-то я хочу… Что-то мне нужно такое… Я начинаю расстегивать пуговицы на одежде этого… И тут просыпаюсь! Все – как во сне! Обнимаю, мягкий, расстегиваю! Илона! Прижалась ко мне спиной и тоже спит! Я как психанул! Так психанул, что позорно орал во весь голос, что совершенно не подобает моему статусу. А потом, когда на мои вопли прибежали все остальные, Ил меня вообще в транс ввела – заявила, что я им теперь брат! И эти промолчали. Глазками полупали, головами покивали – мол, именно-именно, да-да-да! Вообще охренели! Я им так и сказал. Даже, говорю, и не надейтесь! Ну и что, что кровь смешалась? Это было сделано исключительно в медицинских целях, для поддержания жизни, а не от непреодолимого желания стать каким-то «названым братом»! И плевать я хотел на ваши дикарские обычаи!

В Эсферато таких обычаев нет, и поэтому знать не знаю и ведать не ведаю! Так им всем открытым текстом и сообщил. Возражать не стали. Кира сказала: «Да-да, конечно, разумеется, прошу прощения», – и все такое, что в таких случаях бормочут. После чего я понял, что я, орущий, выгляжу мелко, заткнулся, мысленно всех послал и, кипя внутри, вновь залез к себе в палатку с намерением успокоиться и продолжить прерванный сон. Залез. И установил вокруг себя «круг тишины» и «щит», дабы никто меня больше не побеспокоил. Минут пять успокаивался (хоть спать сильно хотелось, но сон с Ил упорно вспоминался) и наконец вроде начал задремывать, но тут на краю сознания проскочила мысль – а что, если их по новой убивать будут? С моим «кругом тишины» – они ведь до меня не доорутся и не достучатся! Блин! Секунд десять боролся с желанием «забить», ничего не делать и спать дальше. Плюнул, проснулся – убрал заклинания. И тут же мне в уши – визг и вопли! Сначала решил – опять какая-то дрянь голодная пообедать решила. «Прислушался» в ментале – нет, тут иное! Матюгнулся, вылез, пошел смотреть. Сначала, увидев, решил, что Илону наказывают. В целях воспитания. Потом гляжу – ба, драка! Да такая энергичная, что Кира их растащить не может. Посмотрел я, посмотрел – увидел, как она за компанию получила коленом по голове, – и решил вмешаться.

Пожалуй, час еще визжать и кувыркаться будут, подумал я тогда о них, зря я им продукты давал. Это только с виду они – отощавшие, а на самом деле – ишь, что творят, зубастые!

Короче, разнял их и покидал в озеро – остыть. Стою на берегу, жду, когда вылезут. Может, еще раз нужно будет окунуть? Дождался! Первой, недалеко от меня, из воды выбралась Илона. Остановилась на краю берега, даже не глянув в мою сторону, закинула голову, прогнула спину и принялась обеими руками отжимать волосы. Через пару мгновений я поймал себя на том, что смотрю на нее круглыми глазами. Глаза я сузил, но тут Илона совершенно спокойно быстро расстегнула свой камзол, сняла и, оставшись в белой мокрой рубашке, прилипшей к телу, взялась отжимать уже его. Теперь у меня отпала челюсть.

Наверное, недосып и усталость как-то ослабили контроль моего «я» над телом, подумал я, щелкнув зубами «подобранной» челюсти, что-то больно часто я стал «зависать»…

Тут, следом за Илоной, из озера выбралась Рината. Похоже, плавала она хуже, чем Ил.

– Шмара… мокрая, – уничижительно высказалась мокрая Ри, проходя мимо Ил, в ее сторону.

– От мокрой шмары слышу, – мгновенно отреагировала та, – я еще поговорю с тобой… сестра!